Она вздохнула.

– Все-таки думаю, мне лучше вам все рассказать. Дело в том, что Джереми, конечно, очень симпатичный молодой человек, но вам не следует слишком серьезно его воспринимать. В таких роумантических местах легко потерять голову. Так о чем я говорила? Ах да… Значит, вчера вечером ко мне зашла Малага проведать перед сном, и мы славно посплетничали. Она рассказала мне, что Джереми – а она знает его очень давно, – безумно влюблен в одну американку. Та замужем, но он по-прежнему ни о ком, кроме нее, не может и думать. Разумеется, он спит от случая к случаю с той или иной женщиной, но это так, для развлечения, чтобы удовлетворить желание. Я просто хотела, чтобы вы все это знали, дорогая.

Карлотта смотрела в сторону, мимо бесцветных глаз Изобель. Значит, вот как обстоят дела. Это все объясняет. Слава Богу, прошлой ночью я не сделала никаких глупостей. Теперь я хотя бы знаю, где мое место. Значит, мне светит здесь только дружба, в лучшем случае дружба в постели.

Внезапно на нее навалилась огромная усталость. Она поднялась.

– Вы так добры и внимательны, дорогая. Спасибо за заботу, но в этом не было никакой необходимости. Мы просто приятели.

Она судорожно рассмеялась.

– И у кинозвезд есть хорошие друзья, но это ничего не значит. Ладно, я пойду переоденусь к ужину. Встретимся в баре.

В баре после ужина. На столе разложена карта. Над ней склонились Джереми и Чендлер так, что Френки пришлось встать, чтобы что-то видеть. Карлотта сидела здесь же, подперев руками подбородок, но ей все было прекрасно видно, и она с интересом следила за движениями руки Чендлера.

Малага в это время танцевала с Абдулом. На ней был черный богато отделанный золотом бархатный кафтан с высоким горлом и широкими обшлагами.

– Насколько я понял, – произнес Чендлер, – здесь триста двадцать миль. «Эстон мартин» сделает это за несколько часов, даже на трех колесах. Но все же давайте выедем пораньше, чтобы сэкономить время. Мы поедем через прекрасные места. А в Среднем Атласе поднимемся на высоту где-то около пяти тысяч футов. Я…

Он поднял голову и, удивленный, застыл с полуоткрытым ртом.

– Вы только поглядите туда, на Изобель. Она сейчас просто вылитая горбунья-волшебница из «Сказки о Золотом петушке».

Остальные трое устремили глаза на дверь. К ним не спеша двигалась Изобель. Она была в серебряном с зеленью парчовом кафтане без пояса. Висел он на ней, как балахон на огородном чучеле. Часть этого искрящегося великолепия волочилась по полу. Она помахала им издали своей сухонькой ручкой. Френки прыснула.

– Если бы у нее были черные волосы, я бы сказала, что это Малага, заколдованная злым волшебником.

– Тихо, ты, дурочка, она же может услышать. Он встал с восхищенной улыбкой.

– Это вы, Изобель? Я просто не верю своим глазам. Вы так сегодня хороши, так экзотичны, так… так роумантичны.

Она повернула к нему голову, не поворачивая туловища, так, что подбородок уперся ей в плечо.

– Благодарю вас, Чендлер. Как вы считаете, это для меня не слишком экстраугантно?

Чендлер покачал головой.

– Для вас, моя милая, ничего не может быть слишком экстраугантно.

Изобель протянула свой бокал. Глазки ее были слегка затуманены.

– Иэн, дорогой. Ты такой большой, сильный. Налей мне еще.

Он взял у нее бокал и нетвердым шагом направился к столику с напитками. Взял одну бутылку виски. Рядом стояли еще две, нераспечатанные. Внизу, на полу валялась уже пустая. Когда он наполнил оба бокала, его сильно повело в сторону, и он расставил ноги пошире, чтобы сохранить равновесие. Доставить эти бокалы туда, где сидела Изобель, тоже было не простой задачей. Но он с ней справился, с грехом пополам, и наконец рухнул в кресло рядом. Изобель возлежала на диване, вытянув свои худые ноги. Она счастливо улыбалась.

– Иэн, если бы ты знал, как мне хорошо с тобой. Я все время ощущала себя такой одинокой без мужчины. А ты именно тот, кто мне нужен. С тобой можно поговорить, ты такой умный, с тобой так интересно.

Она взяла бокал и посмотрела его на свет. Чувствовалось, что она очень довольна ситуацией.

Наконец-то все пошло на лад. Три долгих дня эта старая ведьма Дайана не отходила от него ни на шаг. Но сегодня она почему-то не появилась. Иэн сказал, что у нее болит голова, но не захотел много об этом распространяться. Похоже, он был чертовски рад улизнуть из-под ее присмотра. Когда я, как всегда, предложила ему выпить у меня на посошок, его не пришлось долго уговаривать. В два счета он оказался здесь. Ну а на этот раз я все организовала лучше. В три часа (а может быть, в четыре?) позвонила Дайане. Сказала, что привела ее мужа к себе, кормлю обедом и пытаюсь привести в нормальное состояние. Я действительно скормила ему кучу бутербродов с копченым лососем. А который сейчас час? Она подняла руку и скосила глаза на часы. У, еще совсем рано – всего девять. Или, кажется, десять? Когда пьешь, время летит так быстро. Не знаю, как поступить: заказать еще бутербродов или, может быть, отправиться прямо в постель?

Она повернулась на бок и улыбнулась Иэну.

– Милый, тебе там так неудобно. Иди ко мне. Ложись рядом. Здесь так хорошо, мягко.

Иэн при ее словах медленно встал. Это ему тоже далось не легко. Чтобы не упасть, он оперся о стену и пробормотал.

– Мне жаль раз-зрушать эт-ту романтику, но… я должен ппстить этот ваш… э… ну этот ваш… как его…

– Это прямо. Иди и чувствуй себя, как дома.

Выдвинув правое плечо вперед, он двинулся в сторону двери. Изобель приподняла голову и прислушалась. Он, конечно, не удосужился прикрыть за собой дверь, и она вновь услышала сладостные для нее звуки. Мужчина писает. Она счастливо вздохнула и спустила ноги на пол.

Теперь надо действовать. Он уже готов. Надо освободить диван и уложить его. А сама-то я уж как-нибудь пристроюсь рядом. И пора звонить Дайане. Нельзя позволить ей появиться здесь и все испортить.

Иэн вернулся. Она заметила, что ширинка у него расстегнута. Показав на диван, она улыбнулась.

– Ложись сюда, милый, и устраивайся поудобнее. А я тоже схожу кое-куда. Могу поспорить, что не спустил воду, противный мальчишка.

– Я это непрменно сделал дргая, непрменно, – он пытался быть галантным, но язык заплетался.

Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Взяла телефон, протянула шнур в ванную комнату и набрала номер.

– Алло, Дайана? Это снова Изобель. Вы не можете себе представить, как я расстроена. С Иэном пока ничего не получилось. Он съел полный обед, но потом пожелал снова бренди. Мы договорились с ним, что выпьет одну и тут же отправится домой, а этот идиот-официант оставил на столе всю бутылку. Я как-то даже и не заметила. Ну, а остановить Иэна мне не удалось. Вы лучше меня знаете, как это трудно.

Возникла пауза, во время которой Дайана пыталась собраться с мыслями. Трубку она сжала так, что побелели кончики пальцев.

– Да, я хорошо это знаю. Бедная Изобель, вы-то в чем виноваты? На вас-то за что такая напасть? Я не могу сейчас за ним приехать, потому что… Ну, не могу, поверьте. Но вы отправьте его домой. Просто выпроводите его. Но, ради Бога, только не разрешайте ему садиться за руль. Посадите его в такси.

– Да я уже предлагала ему взять такси, но он пришел в бешенство. Говорит, что этим я унижаю его, что не до такой степени он пьян, чтобы не мог управлять машиной.

– Он что, так говорил? О Боже! Я немедленно выезжаю.

Изобель ударилась в панику.

– Но на вашем месте я бы этого не делала. Не хотела вам говорить, но сейчас он полностью отключился. Я могу, конечно, попросить кого-то из служащих отеля посадить его в такси, но мне бы не хотелось. Это такой позор, когда его потащат к такси через весь холл.

Дайана всхлипнула.

– Боже мой… Что же мне делать… нам делать?

– Самое лучшее – это оставить его на ночь у меня. Он сейчас спит на диване в гостиной. А утром все образуется.