Вдруг Хьюго заметил, что Джеймс пришел в себя, и злость снова стала нарастать в нем. Хьюго встал, чувство власти давало ему утонченное наслаждение.

– Квартира на Кэдогэн-сквер принадлежит бабушке Ливви, не так ли? Сколько зарабатывает Ливви? Достаточно, чтобы оплатить счета за твои восхитительные костюмы от Гиви и Хаукса и отдых в Мавритании? Это прекрасная жизнь, Джеймс. За нее заплачено дорогой ценой, но она прекрасна. – Хьюго приподнял одну бровь, смотря на него.

Джеймс бросил на него взгляд, полный страха и отвращения:

– Ты на самом деле думаешь, что Ливви поверит тебе?

– Конечно! У меня нет никаких сомнений.

В этот момент Хьюго понял, что Джеймс сдался. Хьюго видел, как сомнения исчезли с лица Джеймса, и он полностью отказался от борьбы. Он подошел ближе, положил руку на плечо Джеймса.

– Все будет в порядке, – прошептал он ласково. – Я понимаю твои чувства, Джеймс. Ты не хочешь волнений и переживаний из-за красивой жизни. Ты хочешь получать без риска и лишних хлопот все те прекрасные вещи, которые тебе может дать Ливви: квартиру, шикарную жизнь. Ты всегда знал, что делал, с того самого момента в колледже, когда понял, какую большую цену за тебя может заплатить Ливви. Вспомни, как из-за Ливви ты меня выбросил на свалку, словно ненужный хлам. Ты хотел, чтобы все тебе досталось без всякого труда. И до сих пор не изменил своей привычке. – Хьюго наклонился ближе к Джеймсу – Я не виню тебя, возможно, я сам бы так поступил. Но ты можешь делать все без хлопот, Джеймс. А я нет. Никому не нужно знать о нас и нашем деле.

У Джеймса сильней забилось сердце, когда он ощутил близость Хьюго. И сладкая боль пронзила его тело. Хьюго заметил его состояние и продолжал шептать:

– Наши отношения могут продолжаться столько, сколько нам захочется. Я не прошу многого, только прошу верить мне и делать то, что я скажу. Доверься мне, Джеймс! Ты ведь понимаешь, что я хочу для тебя самого лучшего! – Он положил руку на пах Джеймса и услышал его стон. Тогда он расстегнул его брюки, и рука скользнула внутрь. Его короткие толстые пальцы ощутили, насколько возбужден Джеймс, несмотря на свой страх и ярость. Хьюго осознал, что и его ничто не может остановить сейчас. Он наклонился, целуя шею Джеймса и шепча: – Доверься мне, Джеймс! Только доверься мне, малыш!

Ливви отодвинулась от стола и откинула пряди волос, упавшие на лицо. Алан, любовавшийся ею, подумал как она похожа на свою мать! Его изумляло, что намять об отце не угасла в ней. А отец никогда даже не упоминал о ней, когда был жив. Но Алан восхищался еще и тем, чего она сумела добиться. Он с одобрением отнесся к предложениям, которые она подготовила, и к материалам, грудой громоздящимся перед ним на столе. Встреча, о которой говорила Ливви, могла бы взорвать мир! Без всяких сомнений, это была бы блестящая победа, если бы Ливви сумела осуществить ее.

Он поднял лист с темами программ после предполагаемой встречи и, в третий раз за этот день, стал просматривать их. Все они были новыми, оригинальными и интересными. Например, незатасканное «Что внес Ленни Дьюс в живопись двадцатого века». А свежее «Что живопись двадцатого века дала Ленни Дьюсу»… Эта бы тема рассказала, как видят современный мир глаза самого блестящего и необычного человека нашего времени. До того, как успех пришел к нему и после. Что изменилось в нем и почему? «Если Ливви доберется до Дьюса, эта встреча действительно сшибет всех с ног», – подумал Алан.

Алан оторвал взгляд от бумаги и заметил, что Ливви с усиленным интересом изучает стол.

– У тебя родилась дьявольски интересная идея, Ливви! – воскликнул Алан.

Ливви удовлетворенно кивнула:

– Я знаю.

Он весело улыбнулся:

– Ты не умрешь от скромности! Ты действительно думаешь, что Хьюго поможет тебе добраться до него? Ты ведь даже не знаешь, кто встречался и вел с ним дела.

Ливви закрыла на минуту свои голубые глаза. Она не была полностью откровенна с Аланом. Хьюго настаивал на том, чтобы слово «ИМАКО» даже не произносилось. И впервые с тех пор, как Хьюго упомянул имя Ленни Дьюса, она вдруг осознала шаткость и рискованность своей затеи. Ливви одолели сомнения. Почему Хьюго собирается сделать такую важную и трудную вещь для нее? Она едва знала его. Их разговор прошлой ночью был первым за прошедшие восемь лет, а он поспешно обещал ей помощь, какую взваливают на себя разве что ради закадычного друга… Она решительно распахнула глаза.

– Я знаю, кто имел с ним дело, но не могу сказать вам. – Произнеся эти слова, она поняла, что пройдет весь путь, который ей нужен для победы. И еще она знала, что ничто не может помешать ей. – Как ты думаешь, Джек Парсонс рассвирепеет? – спросила она.

Алан вложил лист бумаги в одну из папок и широко улыбнулся:

– Моя дорогая девочка! Неужели ты думаешь, что я бы потратил четыре с половиной часа на твои предложения, если бы я прежде не позвонил тому, от кого зависит финансирование этой программы. Я рассказал ему об идее и попытался заручиться его согласием!

– И?.. – Ливви сощурила глаза.

Алан встал и театрально погладил свой большой живот.

– Я не обладаю твоими чарами! Давай-ка пойдем и поедим, прежде чем мой желудок устроит забастовку! Мы поговорим об этом за ленчем. Я думаю, что лучше поздно, чем никогда. Джуди тяжело вздыхает уже сорок минут. И мне остается надеяться, что мой любимый ягненок не сгорел до конца!

Он поднял Ливви, обнял ее за плечи и вывел из студии. Они пошли в центральную часть дома, которую наполняли такие изумительные ароматы готовящегося ягненка, что все мысли о работе вылетели у нее из головы.

В этот же субботний день Джек Вилкокс вместе с Нел вышел из бара па набережной. Он обнял Нел за плечи и притянул к себе ее гибкое, податливое тело. Она взвизгнула, когда влажный язык коснулся ее уха, и оттолкнула его.

– Джек! Люди смотрят… – Нел захихикала, покачнувшись на высоченных каблуках черных ботинок ручной работы. Тогда рука Джека спустилась ниже, изучая великолепные бедра, туго обтянутые черной лайкровой юбкой.

– Черт возьми! – Он громко расхохотался, его лицо покраснело от выпитого шампанского, а глаза остекленели. Он крепко сжал ее ягодицы и рыгнул. Потом подтащил ее к краю тротуара и стал останавливать такси, призывно мигающие огнями. Споткнувшись об обочину, он поволок Нел к остановленной машине. Нетвердо стоя на ногах, он наконец оказался у цели.

– Принс Гэйт, приятель! – сказал он таксисту, восстанавливая равновесие. – Поехали, Нел!

– Джек! – Рядом с ним вдруг оказались две Нел, и Джек понял, что пьян сильнее, чем считал. Он влез в машину и растянулся на сиденье. – Давай поедем в Мэйфер? – Нел села рядом с ним, и он взглянул на нее затуманенными глазами:

– Почему мы должны ехать в Мэйфер?

Она наклонилась и поцеловала его. Ее опытный язычок скользнул внутрь и обследовал его зубы. Потом она отодвинулась от него, улыбнулась и прошептала:

– Мы должны вернуться в мою квартиру. Я приготовила тебе сюрприз.

Джек покачал головой, широко улыбаясь.

– Господи, Нел…

Она непринужденно положила на него ногу, так, чтобы был виден край чулок, загорелые бедра над ними и трусики. Джек увидел заветный треугольник, прикрытый черным кружевом, и его дыхание участилось. Она пробежала пальчиком по его лицу, потом снова поцеловала его. Ее язычок скользнул еще глубже в его рот, опытно соблазняя. Он потянулся к ней и стал гладить обнаженную кожу ее бедер.

– Ох! Ты сошел с ума, Джек Вилкокс. – Она отпрянула от него и рассмеялась. Она поймала заинтересованный взгляд водителя и была довольна. Чем больше свидетелей, тем лучше.

Джек снова потянулся к ней, но она игриво оттолкнула его.

– Ты можешь подождать? – поддразнила она, расстегивая кожаный пиджак и открывая черное прозрачное белье. Темно-коричневые соски соблазнительно затвердели. Она положила руку на свою большую грудь и стала провокационно поглаживать ее. – В конце концов ты получишь все, что хочешь. Ты помнишь прошлую ночь?