«Пора!» — поддерживаю я всей душой Филина. Еще как пора! Потому что если не остановиться, то элитный конфликт запустит крупные политические процессы, в которые окажутся втянуты отнюдь не только элитные игроки. Они-то могут играть до второго пришествия. Игра — это их судьба! Но это ИХ судьба! Игра не должна выйти за свои пределы и оказаться источником страданий и гибели целых народов.
Это не пафос. Я понимаю, что игрокам наплевать на народы. А если даже им не наплевать, то Игре наплевать. Она так устроена. Но, помимо Игры, есть История. Как только игроки задевают исторические нервы (а они готовы задеть их и вот-вот заденут), джинн выходит из бутылки. Первыми он, конечно, сожрет игроков. Но он на этом не остановится.
Филин может не любить Россию. Это его право. Но, судя по его статьям, он любит Украину. Если джинн выйдет из бутылки и просто заглянет на незалежную… Украинский народ весьма сдержан. Но эта сдержанность не помешала событиям, описанным Гоголем в «Тарасе Бульбе». Память обо всем хранится в украинской душе. О взаимных обидах, политических, идеологических, классовых, конфессиональных, цивилизационных конфликтах. Любая память может проснуться. Конечно, это труднее сделать, чем при разжигании армяно-азербайджанского конфликта. Но, глядя на мирный Баку 1978 года, тоже трудно было представить себе тот Баку, каким он стал десятилетием позже.
Впрочем, это уже отступление от темы. Важное, но отступление.
«Отступление от темы!» — останавливаю я себя. И вместе с читателем снова всматриваюсь в список вопросов Филина. А также в его реакцию на собственные вопросы. Предъявив их, Филин констатирует: «Я ответов почти на все эти вопросы не имею».
Имеет или нет ответы на эти вопросы Филин — знает только Филин. Что тут значит «почти», знает тоже только Филин. Если у него нет ответов «почти» на все вопросы, то у него есть ответы на какие-то вопросы. На какие именно? Филин сознательно загадочен и не может быть другим. Но и я, разгадывая загадки (а они этого стоят), не могу не обратить внимание на то, что задаваемые Филиным вопросы построены определенным образом. Что в них уже фактически содержатся некие неявные ответы. И если эти ответы суммировать, то получается следующая параполитическая картина все того же «мебельного» дела, будь оно трижды неладно.
«Наезды» на «Три кита» и Зуева образца 2000–2003 годов — это попытка «ущучить» «зиц-председателя», от которого тянется ниточка к подлинным хозяевам ситуации. То есть к тем группам, которые организовали систему проводок денег через «Бэнк оф Нью-Йорк». А эти группы, безусловно, уже в существенной степени транснациональные.
При этом данные группы (условно — клан БОНИ) были сопряжены с определенными кругами в ФСБ (видимо, в военной контрразведке и не только), которые использовали таможенные терминалы Подмосковья для совершения сделок с оружием. Причем Филин интерпретирует данные операции, как «залезание в чужой огород». В самом первом приближении речь о том, что «чекистские группы» посягнули на «кровное» своих «соседей» из ГРУ. Однако, видимо, речь идет о гораздо более сложном явлении.
Группы, использовавшие БОНИ как своего оператора, были (в плане упоминавшихся мною флюидов игры) неявным и совершенно ими не ощущаемым образом инкорпорированы в то, что я называю «мини-2», «миди-2», «макси-2» и так далее. Соответственно, «обиженные» ими кланы и фигуры просто не могли волей-неволей не оказаться по этому же принципу флюидов игры (и не более того!) инкорпорированы в то, что я называю «мини-1», «миди-1», «макси-1» и так далее. Скандал с БОНИ — это ход в игре. Уровней и смыслов у игры много. Наверное, один из них условно может сопрягаться с борьбой американских партий: Демократической («миди-2» и так далее) и Республиканской («миди-1» и так далее). Но это не более чем условная маркировка. Повторяю, у игры очень много уровней и смыслов.
В.Филин утверждает, что «определенные люди в России активно помогли раскрутке международного скандала «Раша-гейт»«. Это интересное утверждение. В моей терминологии — сугубо игровое.
Далее условный транснациональный «клан-2» (опять же «миди-2» и так далее), если верить Филину, начал «заметать следы», инициировав посадку Зуева и других фигурантов дела «Трех китов». В свою очередь, противоположный «клан-1» («миди-1» и так далее) в лице Устинова, Бирюкова и других начал активно спасать Зуева.
Если данное утверждение соответствует истине, то Зуев просто не мог не переметнуться от условного «клана-2» (международный индекс БОНИ) к условному «клану-1». А что значит «он переметнулся»? Кто-то скажет, что русская действительность очень груба и переметнуться — значит просто «заносить» в нужное место. Но русская действительность хотя и груба, но иначе. Если дело крупное, то никакими «заносами» его не исчерпаешь. Необходимо в каком-то смысле перевести под нового покровителя всю сложную (вновь подчеркну — если дело серьезное) и комплексную (смотри пункты в «меморандуме Филина») инфраструктуру совокупного бизнеса.
Однако предположим, что Зуев, ошалев (а его можно понять), стал, понимая или не понимая, что он творит, переводить инфраструктуру бизнеса под контроль своих новых клановых патронов. Но ведь эта инфраструктура во многом уже носила транснациональный характер!
Значит, Зуев должен был так договориться со своими новыми клановыми патронами, чтобы они помогли ему сохранить зарубежную часть инфраструктуры (каналы поставки мебели, системы финансирования и многое другое).
Здесь возникает существенный вопрос. Почему условный «клан-2» («миди-2» и так далее) начал «обрубать концы» именно с Зуева? Причин может быть много. Однако одна из наиболее высоко вероятных заключается в том, что Зуев мог просто «сдать» тем силам, которые помогали раскручивать «Раша-гейт», все имеющиеся у него «завязки» и фактуру в обмен на покровительство и какое-то место в процессе.
Такая версия не кажется нам особенно экзотичной, если учесть, что два других фигуранта дела БОНИ — Л.Эдвардс и П.Берлин — начали активно сотрудничать со следствием, отделавшись минимальным наказанием. Ни Н.Гурфинкель, ни князь В.Голицын хоть и не понесли серьезных наказаний, но со следствием сотрудничать в формате Эдвардс и Берлина не стали.
Косвенным подтверждением вышеизложенной версии является просто сопоставление дат.
Скандал с БОНИ в США начался в августе 1999 года.
Скандал вокруг «Трех китов» в России начался ровно спустя год — в августе 2000 года.
За этот год — с августа 1999 года по август 2000 года — в России сменился глава государства. А выборы американского президента должны были состояться через три месяца — в ноябре 2000 года. Такое совпадение скандалов с выборами президентов РФ и США вряд ли было случайным. И не исключено, что условный «клан-2» (маркируемый БОНИ), который к августу 2000 года оправился от первоначального шока, связанного с первыми этапами дела БОНИ, нанес контрудар в виде попытки «посадки» Зуева и K°.
Перипетии этой истории мы изложили выше.
Неописанным остался один параполитический «хвостик» истории. Поразительным образом тоже связанный со всеми вышеозначенными «мини», «миди» и «макси».
Этот хвостик можно называть «антифарвестовской мифологией» в варианте Баумгартена (то есть в варианте наших «мини-2» и так далее). На чем же основаны эти мифологизации в исполнении «мини-2» (и, как мы можем предполагать, в интересах стоящего за ним «миди-2», маркируемого БОНИ)?
Эти мифологизации основаны на обвинениях, выдвинутых в адрес FarWest С.Петровым.
В январе 2004 года бизнесмен С.Петров разместил на сайте «Компромат. ру» свое интервью под названием «Откровения беглого кремлевского финансиста», в котором он обвинил В.Филина и ряд его деловых партнеров, среди которых был и постоянный автор сайта Форум. Мск. ру А.Суриков, в краже у так называемых «кремлевских чекистов» 39 миллионов евро. Вскоре после этого появилось сообщение о гибели С.Петрова в Южной Африке в результате покушения.
Филин и его партнеры в своих публичных высказываниях отрицали причастность к инкриминируемым им Петровым деяниям, а также свою возможную причастность к его гибели. Однако они не отрицали того, что имели общие дела с Петровым, которые привели к конфликту между партнерами и расставанию.
