КОНЕЧНО ЖЕ, НЕ ХВАТАЕТ. Все элитные социальные структуры в современной России — невероятно подвижны, аморфны, диффузны. Вчерашние ближайшие друзья могут завтра стать врагами. Некая элитная общность может так участвовать в той или иной игре, что часть участников, будучи ознакомлена с игровой динамикой, просто разведет руками и скажет: «Да мы-то тут при чем?»
Но это только означает, что кланы в современной России — это не кланы традиционного типа, которые формируются в обществах, сохранивших традиционные формы социальной связности. А также не кланы в устойчивых западных обществах. То есть это не сицилийские или японские, а также не британские или французские кланы. Это новая форма социальной общности. Крайне плазмоидная и неустойчивая.
Но это же не значит, что формы вообще нет. Что элита никак не структурирована. Элита структурирована всегда! И она всегда структурирована с разной степенью «внутриструктурной» и «межструктурной» подвижности. Одно дело — кристалл. Другое дело — сгусток плазмы. Но и то, и другое — структура. Я не обсуждаю здесь плотность элитных сгустков, их социальную связность. Я даже не обсуждаю внутригрупповую транспарентность, то есть степень гомогенности группы в вопросе о принимаемых решениях, целях, качестве совокупного интереса.
Я обсуждаю (а) некие размытые структуры с неопределенной степенью связности, (б) структуры, являющиеся в существенной степени виртуальными, при том что степень этой виртуальности оценить очень трудно. И обсуждаю я все это как аналитик элиты.
Я уже говорил о том, что аналитика элиты имеет свои прерогативы и свои допуски. Здесь я вынужден ввести еще более четкое разграничение, указав на то, что сфера элитологии и сфера процессуально-ответственной констатации никоим образом не совпадают. Мало, увы, лишь указать на подобное обстоятельство. Нужно еще и разъяснить, в чем его методологическое значение. С этой целью я приведу конкретные общеизвестные примеры, показывающие, чем аналитика элиты отличается от «процессуально-ответственной констатации».
Убили Джона Кеннеди… Ведь его убили, правда? И что? Ни один аналитик элиты не будет отрицать «игрового» характера данного события. Обсуждаться будет только то, в чем игра, кто сделал этот ход и зачем. Но с точки зрения процессуально-ответственной констатации — нет никакой игры.
Есть не вполне адекватный одиночка Ли Харви Освальд. И он совершил данное чудовищное злодеяние на свой страх и риск. А потом другой одиночка сделал то же самое с Робертом Кеннеди. Как говорится в известном анекдоте, «поскользнулся, наступив на апельсиновую корку, упал, наткнулся на нож… И так тридцать раз».
С точки зрения процессуально-ответственной констатации, Альдо Моро убили «красные бригады», а Индиру Ганди — сикхи. Кто взрывал итальянские поезда и банки? Террористы!
Уже введен в науку термин «стратегия напряженности», уже структура и логистика этой самой «стратегии» обсуждена на основе рассекреченных документов. И что? С процессуально-ответственной точки зрения, это все равно террористы.
Любой аналитик элиты, занятый Пакистаном, знает, в чем игра, результатом которой стала смерть Беназир Бхутто. И кто сделал этот игровой ход. Но с процессуально-ответственной точки зрения, это сделали какие-то негодяи.
И как же быть? Как сопрягать сферу «процессуально-ответственной констатации» и сферу «игровой аналитики»? Игнорировать игровую аналитику? А как ее игнорировать? Как вы проигнорируете СМИ? Общественное сознание? А главное — информационную войну! Ее-то уж никак не отменишь. Молчали бы игроки, не обсуждали бы открыто что-то и с какими-то целями… Но ведь обсуждают! Выдают «на гора» нечто!
И все — понимаете, все! — обязательно будут обсуждать, что к чему.
Кланы… Что это такое? С процессуально-ответственной точки зрения, это почти ничто… Да, теперь уже имеется литература исторического характера, повествующая сквозь зубы о кланах в советский период. Но ОЧЕВИДНОСТЬ в этом вопросе по понятным причинам отсутствует. А если нет очевидности, то нет и базы для формирования процессуально-ответственной точки зрения. А значит, в этом (процессуально-ответственном) смысле кланов как бы и нет.
Ну, говорил мне очень серьезный советский руководитель о том, что его направили на определенное спецслужбистское направление для борьбы с кланами… По факту это означает, что советские спецслужбистские кланы были. И что всё (!) официальное советское руководство признавало их наличие… Но…
Во-первых, данный руководитель говорил об этом мне в личных беседах… И все, кто говорил кому-то что-то на эту тему, говорили об этом в личных беседах. Это особый элитный фольклор… Семейные предания, устно передаваемый опыт. Как его подтвердить? Грубо говоря, не оказаться заподозренным в элементарной спекулятивности?
Во-вторых, кто сказал, что… Что говоривший руководитель был искренен… Что он знал, о чем он говорит…
В-третьих, предположим, что в СССР это было… И что? Или в Российской империи это было…. И что? На один XX век пришлось две элитогенетические катастрофы. Кто сказал, что сохранилась хоть какая-то преемственность?
В-четвертых, ну, сохранилась — и что? Если и сохранилась, то не на уровне разного рода «мебельных дел», организаций бывших сотрудников правоохранительных органов и т. д.
Ах, нити из малых дел тянутся в большие дела! Так докажи, что тянутся… И объясни, что значит «тянутся»… А если участники малых дел про большие дела не знают вообще? Если они и не участники в полном смысле слова? Нет ни долевых паев, ни даже осознания своего участия… Скажешь об участии — они абсолютно искренне руками разведут… А про твои версии скажут: «Правой рукой за левое ухо»… Именно так, кстати, было написано в огромном материале по «Трем китам», напечатанном в «Комсомольской правде» (материал выходил ежедневно с 29 января по 2 февраля 2007 года). А почему это автор того материала неправ? Потому что его точка зрения девальвирует мои рефлексии? А может правильно делает, что девальвирует?
Материал, о котором я говорю, был «многополосным сериалом». Я могу заблуждаться по очень многим вопросам. Но что такое многополосные сериалы в газетах первой лиги («Комсомольской правде», «Известиях» и т. п.), я знаю точно. И любой, кто в состоянии осилить данную книгу, — тоже знает. Знает, что для появления такого сериала необходима конкретная элитная директива. Не говорю ведь — властная! Но, безусловно, элитная!
Если газета, например «Известия», печатает сериал (согласитесь, вообще не газетное, в строгом смысле слова, дело), разоблачая связь ведомства (ФСКН) с организацией бывших сотрудников правоохранительных органов РОСПО… Если ведомство (ФСКН) требует опровержения и получает его… А позже газета «Известия» снова пишет о том же… а ведомство снова опровергает… а газета отвечает: «Да уже ВСЕ об этом пишут, вы что?»… то как я в качестве аналитика элиты должен к этому отнестись? Проигнорировать? Но тогда я не аналитик элиты!
Я должен констатировать факт игры. А также то, что в некую игровую схему втянуты все эти № 1, № 2, № 3 и так далее. Втянуты помимо воли участников? И что?
Но что значит «втянуты»?
Существуют ли все эти № 1, № 2, № 3?
Существуют ли кланы вообще?
Говорить в подобной ситуации, что «не существуют» — глупо. Можно только уточнять — В КАКОМ СМЫСЛЕ существуют.
Налицо, как минимум, факт ВИРТУАЛЬНОГО существования подобных сущностей. Давайте для абсолютной корректности (чтобы исключить любую предвзятость) скажем, что № 1, № 2, № 3 и любые другие «кланы» существуют ТОЛЬКО в виртуальном смысле. Ведь и это уже немало. Давайте договоримся также, что это не вполне так. Но мера, в которой это не так, не верифицируема с помощью предложенного содержания как самодостаточного («вещи в себе»). Только так и могут быть построены корректные игровые рефлексии, и этот принцип построения не может применяться избирательно.
Все, что я рассматриваю, — это информационно-плазмоидные сгустки, которые формирует обсуждение событий. Причем не только обсуждение, ведущееся сторонними наблюдателями, но и обсуждение, носящее характер информационных войн. Долгие занятия предметом сформировали у меня аналитическую интуицию в вопросе о том, где следует говорить об информационных баталиях собственно элитного характера, где об информационных шумах, а где об общественных предрассудках, стереотипах понимания, деформациях восприятия.
