Этот тезис требует детального подтверждения.

В период, когда Бородин руководил Управлением делами Президента (УДП), фактически главным кредитором этого ведомства был Международный промышленный банк (Межпромбанк). Его руководители С.Пугачев и С.Веремеенко «засветились» (хотя и мельком) в деле «Мабетекс». Их имена были обнаружены в числе гостей «Мабетекс» в Швейцарии.

В постъельцинский период (2001–2003 годы) Межпромбанк фигурировал в серии публикаций в качестве одной из опорных финансовых конструкций «группы Сечина—Устинова». Впоследствии роль Межпромбанка в этой группе стала снижаться.

К 2005 году в этом качестве Межпромбанк уже не упоминается. Но «нити БОНИ» — это вообще сюжет, актуальный не для 2005–2006 годов, а для более раннего периода. Того самого, в рамках которого Межпромбанк публично обсуждается в вышеуказанном качестве.

Именно в период с 1998 года по 2000 год в СМИ постоянно фигурирует тогдашний вице-президент Межпромбанка г-жа Э.Раздорская. Причем рассматриваются не качества госпожи Раздорской как финансового менеджера, а ее причастность к делу БОНИ. Еще конкретнее — ее связь со все тем же П.Берлиным.

Используя новояз, мы можем сказать, что эта связь в данном случае обсуждается не «ващще», а «чисто конкретно». И не в кулуарах, а в открытой печати.

И это рассмотрение фигуры госпожи Раздорской производят не какие-нибудь «желтые листки», а весьма солидные издания. Например, газета «Ведомости», которая осенью 1999 года — то есть в самый разгар скандала с БОНИ! — несколько раз возвращается к фигуре Раздорской.

Заинтересованный читатель может посмотреть подшивку «Ведомостей» и обнаружить в ней следующие публикации В.Иванидзе от 7 сентября («Куратор русских банков»), 15 сентября («Вторая жизнь Mercata»), 7 октября («В деле BoNY появились новые обвиняемые»; последний материал написан Иванидзе совместно с М.Трудолюбовым и М.Уайтхау).

В.Иванидзе — известный международный журналист-расследователь. Его информация может быть достоверной, а может вызывать сомнения. Но, во-первых, мы, как всегда, исходим из того, что дело не в информации, а в высказывании, сделанном в ходе крупнейшего транснационального скандала, которым и являлось дело «Бэнк оф Нью-Йорк». И, во-вторых, информация господина Иванидзе ни в коем случае не может быть отнесена к разряду дешевых сплетен. Тем более, что опубликована она в газете «Ведомости». Но и в целом Иванидзе дорожит репутацией. Впрочем, если бы речь шла о стопроцентных сплетнях, мы бы все равно их рассматривали, но иначе. А тут наше рассмотрение адекватно оценке рассматриваемого материала.

Суть высказываний господина Иванидзе сводится к следующему (см. например, его статью от 6 сентября 1999 года «Куратор русских банков»).

6 июля 1998 года на острове Мэн была образована компания IIFC. Одним из директоров этой компании значился П.Берлин. А другим — госпожа Раздорская. Другими директорами числились также В. Раздорский (о наличии родственных отношений с Э.Раздорской и их степени не сообщается) и житель Петербурга В.Мальков.

Сама госпожа Раздорская осенью 1999 года заявляла корреспондентам «Ведомостей» через пресс-секретаря Межпромбанка Д. Смирнова, что компания IIFC была создана по указанию руководства СБС-Агро, где она ранее работала. И создание этой компании (участия в которой Раздорская не отрицала) пришлось на момент ее ухода из банка.

Однако тут же Раздорская изменила свое мнение (цитируя Иванидзе: «буквально через полчаса»), передав через все того же Смирнова, что «руководство СБС-Агро не имеет отношения к созданию IIFC. Фирма была создана Раздорской, когда она уже уходила из СБС-Агро, в качестве «запасного аэродрома», как выразился Смирнов».

И Иванидзе фиксирует следующий порядок действий госпожи Раздорской.

Она ушла из СБС-Агро в декабре 1997 года.

На работу в Межпромбанк в качестве вице-президента она вышла после новогодних праздников в январе 1998 года.

А компания IIFC была создана 6 июля 1998 года. То есть через полгода после прихода Раздорской в Межпромбанк.

Так называемая «технологическая критика», то есть сопоставление неких условий деятельности (временные рамки, профессиональные обязательства, здравый смысл и т. д.) и предъявляемой обществу схемы деятельности — обязанность аналитика. В противном случае он станет просто «Гомером» некоей «Илиады» и «Одиссеи», состоящих из бесконечного сомнительного эпоса, который формируют разнокачественные «сливы» в средства массовой информации.

Через полгода после прихода на работу в другой банк, в условиях всегда не вполне бесконфликтной смены места работы (иначе зачем менять место работы?), никто не будет создавать компании по поручению руководства структуры, которую ты давно покинул. Не так ли?

Как минимум, после прихода в новую организацию госпожа Раздорская не начнет очертя голову действовать в интересах своих бывших работодателей, не спросясь у новых работодателей. Конечно, в принципе все бывает. Но только в принципе. И все же мы для соблюдения корректности скажем, что СКОРЕЕ ВСЕГО (и только скорее всего) действия госпожи Раздорской соотносятся (возможно, кстати, достаточно сложным образом) с предощущением российского дефолта (который, напомним, состоялся в августе того же 1998 года).

В любом случае факт создания П.Берлиным и вице-президентом Межпромбанка некоей общей компании (с засвеченным общим руководством) за месяц до дефолта заслуживает особого внимания.

Аргумент № 4. Если все рассмотренное хоть частично соответствует некоей элитной реальности, то речь идет о международных диалогах не по принципу «нефть за продовольствие», а по принципу «правильные властные решения — за сохранение финансово-политических инфраструктур». При этом алгоритм складывается из: (а) обозначения угроз этим инфраструктурам, (б) выбора хозяевами инфраструктур линии поведения, учитывающей эти угрозы, и (в) ответного действия, обеспечивающего сохранение инфраструктур. И речь идет не о банальных «бабках», пусть и в особо крупных размерах. Речь идет об инфраструктурах, то есть о чем-то намного более серьезном.

О чем же именно?

Для того, чтобы как-то в этом разобраться, придется адресовать читателя… нет, не к страшным секретным тайнам, а к трем статьям М.Стуруа, известнейшего советского журналиста-международника. Что такое известнейший советский журналист-международник? Не надо демонизаций! Но не надо и профанации, при которых имярек может стать «известнейшим советским журналистом-международником» только потому, что пишет хорошие статьи на международные темы. М.Стуруа был прекрасно вписан в советскую элиту. Эта вписанность — предмет отдельного (вовсе не компрометационного, а солидно-исторического) обсуждения. Мы только зафиксируем эту вписанность и обратимся к поздним, уже не советским, статьям данного автора.

В 1999 году в трех подряд номерах газеты «Московский комсомолец» М.Стуруа, давно проживающий в США, выпускает три статьи (а точнее, сериал из трех статей на одну тему). Статьи выходят: 23 августа 1999 года («Банкиры, бандиты и… князь»), 24 августа 1999 года («Банкиры, бандиты и послы»), 25 августа 1999 года («Финансистки из Ленинграда»).

Это скандальные публикации. И по теме, и по интонации. Советский же конек М.Стуруа ничего общего не имеет с такой скандалистикой. Можно, конечно, сказать: «Времена меняются. Канонические таланты Стуруа-журналиста никому не нужны. Люди корректируют темы и интонации в соответствии с запросом времени».

Все верно. И все не до конца верно. Доказывать, что не до конца верно, я не буду. Начнешь доказывать — утонешь в деталях. Каждый, кто прочитает статьи, сам в этом убедится. Другое дело, что наша аналитика не хочет читать статьи девятилетней давности. Не считает это необходимым. Во многом это для нее технически затруднено (нужны базы, систематизация, какое-то подобие картотеки, чтобы быстро разобраться, специалисты, которые это все делают). Но то, что наша аналитика так не работает, это ее проблема. Как я считаю, ее беда. А она, разумеется, считает иначе. Она считает, что то, что я работаю по-другому, — это, в лучшем случае, моя причуда. Так и живем. Что называется, каждый при своих.