И немедленно уткнулась в кирпичную стену. Она не могла просмотреть мейлы Дерека, не зная его пароля. Взяв телефон, она позвонила в Саут-Квинсферри и очень обрадовалась, что на звонок ответила Кейт, а не ее отец.

— Кейт, это Шивон Кларк. — Да.

— У меня тут стоит ноутбук Дерека.

— Да, отец говорил.

— Но я забыла узнать его пароль.

— А зачем вам он?

— Чтобы просмотреть новые мейлы.

— Зачем? — Говорит раздраженно, словно хочет побыстрее покончить со всем этим.

— Потому что так мы обычно работаем, Кейт. — Молчание на линии. — Кейт?

— Что?

— Просто проверяю, не бросили ли вы трубку.

— Ну… ладно. — И тут линия окончательно смолкла: Кейт действительно повесила трубку. Чертыхнувшись про себя, Шивон решила попытаться дозвониться попозже либо попросить об этом Ребуса. В конце концов он им родня. К тому же у нее имелась целая папка со старыми мейлами Дерека, для доступа к ним пароля не требовалось. Занявшись ими, она поняла, что в папке хранились сообщения четырехлетней давности. Лучше бы Дерек оказался аккуратным и вычистил ноутбук от всякого хлама. Проработав пять минут и утомившись бесконечными подсчетами очков в регби и итогами матчей, она вдруг услышала звонок. Это оказалась Кейт.

— Простите меня, пожалуйста, — произнес голос.

— Ничего. Все в порядке.

— Нет, не ничего! Ведь вы просто выполняете свою работу.

— Но это не означает, что вам это должно быть приятно. Как и мне.

— Его пароль — Майлс.

Конечно. Стоило только немножечко подумать.

— Спасибо, Кейт.

— Он любил общаться онлайн. Папа нередко жаловался на колоссальные телефонные счета.

— Вы с Дереком были близки, не правда ли?

— Наверное.

— Не каждый брат сообщает сестре свой пароль.

В ответ — фырканье, даже нечто вроде смеха:

— Я сама догадалась. С четвертой попытки. Он пытался вычислить мой пароль, а я — его.

— А ваш он вычислил?

— Мучил меня по целым дням, прибегая каждый раз с новой идеей.

Левый локоть Шивон опирался о столешницу. Она сжала пальцы в кулак и уткнулась в него головой. Разговор мог превратиться в долгий — такой, какой нужен был Кейт.

Воспоминания о Дереке.

— Вы разделяли его музыкальные пристрастия?

— Да нет же! Он любил все такое созерцательное. Час за часом сидел взаперти в своей комнате, а войдешь — он там с ногами на кровати, а голова где-то в облаках. Я все пыталась вытянуть его в какой-нибудь из городских клубов, но он говорил, что клубы эти на него тоску наводят. — Новое фырканье. — Совсем другой стиль, как я думаю. Его ведь, знаете ли, побили однажды.

— Где?

— В городе. После этого, наверное, он и стал таким домоседом. Каким-то паренькам не по вкусу пришелся его «шикарный» выговор. Такого ведь полно, знаете ли. Мы все сплошняком снобы вонючие, потому что у нас богатые родители, которые платят за наше образование, ну а они несчастные бедняки, которых ожидает только пособие по безработице… Тут-то все и начинается.

— Что начинается?

— Агрессия. Помню, что на последнем году в Порт-Эдгаре мы получили письма, в которых нам «советовали» не носить в городе школьную форму, если за нами никто не приглядывает. — Она тяжело вздохнула. — Мои родители бог знает как жались и экономили, чтобы мы могли учиться в частной школе. Может быть, они и расстались-то…

— Наверняка не из-за этого.

— Но размолвки чаще всего случались из-за денег.

— Даже так…

В трубке наступило молчание, а потом:

— Я лазила по Сети, выискивала разное…

— Что именно выискивали?

— Да что угодно… пыталась понять, что заставило его это сделать.

— Вы имеете в виду Ли Хердмана?

— Существует книжка одного американца. Он психиатр или что-то вроде этого. Знаете, как она называется?

— Как?

— «Дурные люди делают то, о чем хорошие мечтают». Как вы считаете, в этом есть доля истины?

— Может быть. Надо бы прочесть книгу.

— По-моему, он там утверждает, что в нас всех это сидит… потенциальное стремление… ну, вы понимаете.

— В этом я не разбираюсь.

Шивон все еще думала о Дереке Реншоу. Вот и об избиении ни слова в его компьютерных файлах. Столько секретов.

— Кейт, ничего, если я спрошу…

— Что?

— Дерек не был подавлен, в депрессии, в угнетенном состоянии? Я знаю, что он увлекался спортом и так далее.

— Да, но дома… Он предпочитал слушать джаз у себя в комнате и блуждать по Интернету.

— Были ли у него любимые сайты? Отдавал ли он предпочтение каким-нибудь из них?

— Были кое-какие. Он использовал чаты и форумы для общения и переписки.

— А темы, как можно предположить, — джаз и спорт?

— В самую точку. — Пауза. — Помните, что я сказала насчет семьи Стюарта Коттера? Стюарт Коттер — жертва той аварии.

— Помню, — сказала Шивон.

— Вы не подумали, что я сошла с ума? — Кейт постаралась, чтобы слова ее прозвучали легкомысленно.

— Я обязательно займусь этим, не беспокойтесь.

— Я сказала это так, между прочим. На самом деле я не считаю, что эта семья способна на… способна сделать такое.

— Справедливо.

Новое молчание, на этот раз более продолжительное.

— Вы опять прекратили разговор со мной?

— Нет.

— Хотите обсудить еще что-нибудь?

— Мне следует позволить вам вернуться к работе.

— Вы всегда можете мне позвонить, Кейт. В любое время, когда вам захочется поболтать.

— Спасибо, Шивон. Вы хороший товарищ.

— Пока, Кейт.

Завершив разговор, Шивон опять уставилась на экран. Прижала руку к карману пиджака. Ощутила там конверт.

П. У. М.

Внезапно это слово потеряло свою важность.

Она опять погрузилась в работу, включила ноутбук в телефонную розетку и использовала пароль Дерека для доступа к его многочисленным новым мейлам, большинство которых оказались либо чепухой, либо последними спортивными новостями. Было несколько сообщений от лиц, чьи имена она уже знала из папки с информацией о пользователе. Друзья, которых Дерек, скорее всего, никогда не видел, а общался только по компьютеру, друзья по всему земному шару, разделявшие его увлечения. Друзья, не знавшие, что он погиб.

Она выпрямила спину и почувствовала, как хрустнули позвонки. Шея затекла, а часы говорили о том, что с ланчем она опаздывает. Она не была голодна, но знала, что поесть надо. Чего ей действительно хотелось, так это кофе — двойного эспрессо, возможно, еще и с шоколадом. От такой двойной сахарно-кофеинной атаки весь мир пойдет ходуном.

— Нет, я не уступлю, — сказала она себе. Вместо этого она пойдет в «Машинный сарай», где подают натуральную еду и фруктовые чаи. Она выудила из дорожной сумки книжку в бумажном переплете и мобильник, после чего заперла сумку в нижнем ящике стола — в полицейском участке никакая предосторожность не лишняя. Книжка была критическим анализом рока и принадлежала перу одной поэтессы. Она все не могла прикончить эту книгу. На выходе она столкнулась с входящим в офис Джорджем «Хей-хо» Сильверсом.

— Я на ланч, Джордж, — сказала Шивон.

Он оглядел пустую комнату:

— Ты не против, если я присоединюсь?

— Прости, Джордж, но у меня свидание, — безмятежно солгала она. — А кроме того, один из нас должен остаться в конторе.

Она спустилась вниз, вышла из главного входа и свернула на Сент-Леонард-Лейн. Она глядела на крохотный экранчик мобильника, проверяя, не оставлено ли сообщений. На плечо ей тяжело опустилась рука. Громовой низкий голос проревел: Привет!» Шивон крутанулась вокруг своей оси, уронив и книжку, и телефон. Ухватив незнакомца за кисть, она вывернула ее и потянула вниз так, что напавший очутился на коленях.

— Мать твою! — выдохнул он.

Она видела лишь его макушку. Короткие темные волосы, густо напомаженные, так что торчали отдельными кустиками. Темно-серый костюм. Коренастый, невысокий…

Не Мартин Ферстоун.

— Кто вы? — прошипела Шивон. Она удерживала его кисть высоко за спиной, давила на нее изо всех сил. Она услышала, как открывается и вновь закрывается дверца машины, и увидела спешивших к ней мужчину и женщину.