— Если позволите мне обратиться к цифрам, — опять встрял Белл, помахивая своей дощечкой, — то из них видно, что количество преступлений с применением оружия постоянно растет, что подтверждает факт, и без того нам известный. Но конкретные цифры статистики замалчивают. По одним сведениям количество таких преступлений возрастает на десять процентов в год, по другим — на двадцать и даже на сорок процентов. Но какова бы ни была эта цифра, она является не только позорным пятном в послужном списке наших полицейских и работников правоохранительных органов, но и, что гораздо важнее…

— Можно мне задать вам один вопрос, Кейт? — подал тут голос один из журналистов. — Каким образом вы надеетесь заставить правительство услышать голос пострадавших?

— Я не уверена, что мы сможем заставить их услышать. Возможно, пришло время, не надеясь на правительство, обратиться непосредственно к тем, кто стреляет из этого оружия, к тем, кто занимается его продажей, ввозит его в нашу страну…

Ее голос был перекрыт громовым голосом Белла:

— Еще в девяносто шестом году Министерство внутренних дел подсчитало, что в Соединенное Королевство нелегально ввозится две тысячи стволов в неделю. Вдумайтесь только: в неделю! И главным образом через туннель под Ла-Маншем. С тех пор как вошел в силу запрет, вызванный событиями в Данблейне, количество преступлений с применением ручного огнестрельного оружия увеличилось на сорок процентов…

— Кейт, не могли бы мы узнать ваше мнение…

Ребус повернулся и пошел к машине Шивон. Когда она догнала его, он закуривал сигарету или пытался закурить. От ветра его зажигалка шипела и гасла.

— Поможешь? — спросил он Шивон.

— Нет.

— Спасибо на добром слове.

Но она все-таки сжалилась над ним и, держа раскрытыми полы пальто, соорудила для него нечто вроде укрытия на время, пока он закуривал. Он кивком поблагодарил ее.

— Насладился зрелищем? — спросила она.

— Думаешь, мы вампиры?

Она помолчала, взвешивая его слова, потом покачала головой:

— Нет, просто мы заинтересованная сторона.

— Можно и так сказать.

Толпа стала расходиться. Многие медлили, разглядывая хрупкое святилище возле ограды, другие проходили мимо Ребуса и Шивон. Лица у всех были серьезные, решительные, заплаканные. Одна женщина прижимала к груди двух маленьких детишек, а те явно недоумевали, что такого они сделали, что мама плачет. Старик шел, тяжело опираясь на поручни ходунков, но решительно мотал головой в ответ на многочисленные предложения помочь.

Прошла и группа подростков в форме Академии Порт-Эдгар. Ребус не сомневался, что со времени их появления на церемонии каждого из них запечатлела не одна фотокамера. На лицах девочек были следы размазанной туши. Мальчики конфузились и словно были не рады, что пришли. Ребус поискал глазами мисс Тири, но не увидел ее.

— Это твой приятель, кажется? — спросила Шивон, указывая подбородком на одну фигуру. Ребус вгляделся в толпу и сразу же понял, о ком она говорит.

Павлин Джонсон шел в длинной шеренге направлявшихся в город. А рядом с ним маячил низкорослый, ниже его на целый фут, Злыдня Боб. На время церемонии он снял бейсбольную кепку, обнажив лысеющую макушку, а сейчас нахлобучивал ее опять. Джонсон был одет скромно, с учетом обстоятельств: серая рубашка с искрой, возможно шелковая, а сверху длинный черный плащ. На шее черный галстук-ленточка, скрепленный серебряной булавкой. Головной убор — мягкую серую шляпу — он тоже снял и теперь держал в руках, поминутно поглаживая ее края.

Видимо, Джонсон почувствовал, что на него смотрят. Когда его взгляд встретился со взглядом Ребуса, последний поманил его пальцем. Джонсон сказал что-то своему адъютанту, и парочка стала пробираться сквозь толпу.

— Почли своим долгом поприсутствовать, мистер Ребус, как истинный джентльмен, которым вы, без сомнения, себя считаете?…

— Со мной все ясно, ну а ты здесь почему?

— По той же причине, мистер Ребус, по той же самой причине… — Низкий поясной поклон в сторону Шивон: — Подружка или коллега? — спросил он.

— Второе, — ответила Шивон.

— Как говорится, одно не обязательно исключает другое, — и послав свой оскал Шивон, он вновь нацепил на голову шляпу.

— Видишь того парня? — спросил Ребус, кивком указывая туда, где заканчивал свое интервью Джек Белл. — Сказать ему, кто ты есть, так он здорово посмеется.

— Вы про мистера Белла говорите? Мы, как пришли, первым делом его петицию подписали. — Он взглянул вниз на напарника: — Правда ведь, малыш? — Боб, кажется, ничего не понял, но все равно кивнул. — Так что совесть моя чиста.

— Это никак не объясняет, чего ты здесь потерял. Может только, совесть твою, которая вовсе не так чиста, как ты говоришь, гложет чувство вины…

— Такой удар, смею сказать, ниже пояса. — Джонсон картинно поморщился. — Пожелай же спокойной ночи нашим милым друзьям-детективам, — сказал он, похлопав по плечу Злыдню Боба.

— Спокойной вам ночи, милые друзья-детективы! — глупо ухмыльнулся тот.

Павлин Джонсон опять нырнул в толпу. Он шел в ней, склонив голову, словно в благочестивом размышлении. Боб трусил сзади, шага на два отставая от хозяина — точь-в-точь собака, которую вывели на прогулку.

— Ну и что нам это дает? — поинтересовалась Шивон.

Ребус медленно покачал головой.

— По-моему, твое замечание насчет чувства вины было неуместным.

— Да его вообще бы в порошок стереть за то, что он сделал!

И не замечая недоуменного взгляда Шивон, он вновь все внимание обратил на Джека Белла, что-то шептавшего на ухо Кейт. Та кивнула, и член шотландского парламента стиснул ее плечи.

— Как считаешь, может, она в политику метит? — задумчиво спросила Шивон.

— От всей души надеюсь, что все это только для рекламы, — пробормотал Ребус, ожесточенно втаптывая в землю сигаретный окурок.

— Что, мы совсем уж в пропасть катим, что ли? — вопросил Бобби Хоган.

Ребус почувствовал в этих словах известную долю риторики: катили они все-таки по трассе М-74, одной из самых убийственных во всей Шотландии. Грузовики с прицепами обдавали «пассат» Хогана фонтанами брызг, на девять десятых состоявших из мелкого гравия и лишь на одну — из воды. Дворники на стекле работали как сумасшедшие, но все равно не справлялись, Хоган же, несмотря на это, пытался двигаться со скоростью семьдесят километров в час. Но для этого приходилось обгонять грузовики, водители которых наслаждались этой беспрестанной игрой в рывки и подрезки, отчего за каждой машиной выстраивалась длинная очередь желающих обогнать.

С рассветом в городе поднялось туманное солнце, но Ребус знал, что это ненадолго: все небо было словно в дымке, и свет был неясный, как добрые намерения пьяницы. Хоган назначил их встречу в Сент-Леонарде, и к тому времени добрая половина Трона Артура успела скрыться за облаками. Дэвид Копперфилд и тот в своих фокусах не смог бы проявить подобной прыти. Исчезновение Трона Артура неминуемо предвещает дождь, он и полил, еще прежде, чем они выехали из города. Хоган включал и выключал дворники, а потом поставил их в режим постоянной работы, и они замелькали, двигаясь туда-сюда, как ноги Марафонца в мультфильме.

— Я что хочу сказать — погода… пробки на дорогах… почему мы терпим все это?

— Из чувства раскаяния? — предположил Ребус.

— Ну это если считать, что наши грехи заслуживают этого.

— Как ты и сказал, Бобби, должна быть какая-то причина, чтобы нам все еще держаться на плаву.

— Может, мы просто слишком ленивы.

— Погоду изменить не в нашей власти, ограничить количество транспорта на дорогах в какой-то степени мы можем, но эта мера никогда себя не оправдывала. Так спрашивается, чего трепыхаться?

Хоган поднял указательный перст:

— Вот именно! Мы просто не в силах признать, что сидим в жопе.