На стоянке управления его машина могла быть обыскана без предупреждения, санкции или ордера. Но вероятность этого, по подсчетам Джона, была невелика. И при существующем порядке проверки портфелей безопаснее было хранить все подозрительное, что у него было, в багажнике.

Куда никто не станет заглядывать. Скорее всего.

Миновав пропускной пункт, Джон, вместо того чтобы запарковать машину на своем персональном месте в подземном гараже, оставил ее на хорошо просматриваемой стоянке для гостей, расположенной перед «старым» главным зданием.

Запер машину.

Вверх по мраморным ступеням, через громадную входную дверь, мимо стены с пятьюдесятью четырьмя звездами в память о сотрудниках ЦРУ, погибших при выполнении служебного долга.

Ты получишь свою звезду, Фрэнк. Обещаю.

Джон открыл автоматическую дверь своим пропуском, прошел через лабиринт коридоров в Центр по борьбе с терроризмом, где охранник направил его через другой лабиринт коридоров и дверей. Охранник в штатском у дверей вскользь глянул на пропуск Джона, затем на телефон. Нахмурился. Пропустил Джона внутрь.

«Доложит Корну, – подумал Джон. – С этим ничего не поделаешь».

Он вошел в огромный зал, где четыре месяца тому назад был архив, – огромная пещера без окон, заставленная несгораемыми шкафами с двумя замками, в которых хранились папки с документами.

Вдоль одной стены до сих пор стоял ряд таких шкафов, но теперь вместо остальных шкафов помещение занимали десятки столов, разделенных зелеными пластиковыми перегородками. Большинство столов было занято: на них стояли компьютеры и телефоны. Около каждой группы столов была прикреплена табличка: «Федеральное бюро расследований»; «Полиция Нью-йоркского метрополитена»; «Полиция штата Нью-Йорк»; «Отдел алкоголя, табака и огнестрельного оружия»; «Центр расследования террористических актов при военно-морских силах»; «Секретная служба»; «Государственный департамент»; «Администрация контроля за наркотическими веществами»; «Таможенная служба»; «Служба начальника полиции»; «Разведывательное управление министерства обороны»; «ЦРУ».

Синий маячок на стене медленно вращался, разбрасывая вокруг флюоресцирующие блики, сигнализируя о том, что в помещении находится не принадлежащий к ЦРУ персонал с ограниченным допуском к секретным сведениям. Рядом висела большая табличка:

Мужчина и женщина, игравшие в триктрак, направили Джона к закрытой двери в дальнем углу пещеры.

– Да! – отозвался мужской голос за дверью, когда Джон постучал. – Входите!

Джон закрыл за собой дверь небольшого кабинета.

За столом, откинувшись на спинку стула, сидел мужчина. Пиджак снят, узел галстука ослаблен. Его кожа была цвета американского шоколада. Двумя руками он держал над головой скомканный бумажный шарик. Бросок – и бумажный шарик, пролетев мимо обруча баскетбольной корзины, подвешенной у дальней стены, отскочил на пол, где уже валялось не меньше дюжины его собратьев.

– Черт побери! – сказал мужчина, сидевший за столом. – По-моему, я сделал правильный выбор, когда пошел в ЦРУ, а не в НБА.

Джон представился.

– Слава Богу, – сказал мужчина, чье имя было Кахнайли Сангар. Он говорил по-английски с гнусавостью уроженца штата Мэриленд, по-французски как парижанин, плюс к тому на двух диалектах родины его отца – Берега Слоновой Кости так, будто он там родился. – Пришелец из потустороннего мира!

– Похоже, ты не слишком занят? – спросил Джон.

– Уже три дня, – сказал Сангар, – мы не получаем писем, даже от сумасшедших. Центральный офис в Нью-Йорке, по крайней мере, до сих пор получает послания от всяких психов, связанные с этим делом.

Джон рассказал ему про список Баумана и про обещание Аллена.

– Да, я получил указание на этот счет, но меня просили подождать на тот случай, если Бауман забудет. Он действительно такой чокнутый, каким представляется?

– Он из тех политиков, про которых можно с абсолютной уверенностью сказать: «Что видите, то и получите».

– Ты хочешь увидеть, как работают настоящие асы? – Сангар погладил свой подбородок. – Которому из двух десятков моих подыхающих от скуки и безделья первоклассных специалистов я должен передать твое поручение? Кому сегодня быть моим любимчиком?

Он поднял телефонную трубку и передал запрос Джона «осчастливленному» сотруднику в другой комнате.

– Садись. Они подготовят твой список так быстро, как только смогут, наконец-то им удалось получить задание, которым не стыдно было бы похвастаться перед своими семьями за ужином – если бы только они не давали клятвы держать свои рты на замке.

– Надеюсь, твои парни не лентяи…

– Нет, мои парни – попусту растрачивающие свое время люди, – ответил Сангар.

– Удалось получить чего-нибудь?

– Мы получили тонны чего-нибудь! Ты видел эту стену сейфов? Набиты до отказа: копии допросов и судебных отчетов, секретные аналитические исследования. Один шкаф целиком посвящен изменениям погоды на той неделе и их корреляции с фазами луны.

– Что?

– Ну, не был ли этот псих спровоцирован полнолунием, – объяснил Сангар. – И все это суммируется и анализируется здесь и в Нью-Йорке. Пятьдесят лучших копов и аналитиков из разведки, сыщики из служб разведки и контрразведки во всем мире находятся в непрерывном ожидании хотя бы одного крохотного промаха или…

Он покачал головой:

– Или нам придется отправлять людей обратно в их разукомплектованные агентства, проявляя при этом осторожность, так, чтобы нас не распяли за прекращение расследования инцидента, который общество посчитало выходящим за рамки обычного террористического акта на американской земле. Черт подери, за прошлый год у нас было тридцать девять террористических актов на территории страны! И только этот заслужил создания специальной комиссии, которая теперь, похоже, никогда не закончит свою работу.

– Не крути, по твоему голосу я чувствую, что у вас появилось что-то интересное. Я прав?

– Бог мой, я думал, ты никогда не спросишь!

Сангар убрал ноги со стола и поманил Джона к компьютеру с огромным экраном. Сангар включил экран, вызвал многоцветное меню и набрал команду. На экране засветилась надпись: «TOP SECRET».[1]

– Надеюсь, у тебя есть допуск к такой информации?

– Естественно.

– Сам понимаешь, чуть ослабил бдительность, а потом приходится тратить уйму времени, разыскивая по всему свету, откуда произошла утечка информации.

Он ввел кодовое слово.

Экран моргнул. На нем появилось изображение нью-йоркской улицы. Его пересекали широкие вертикальные полосы.

– Нью-йоркская полиция получила это со скрытой видеокамеры в ювелирном магазине, расположенном на противоположной стороне. Точнее, немного вниз по улице от Коркоран-центра. Черные полосы – это решетка на окне магазина. Смотри внимательно.

Сангар нажал кнопку, уменьшая скорость.

Мимо окна магазина прошел человек в черном пальто. Сангар прокрутил видеоролик до того места, где в кадре появился «датсун». Длинные волосы скрывали лицо сидящего за рулем, но даже сквозь эти космы, грязные стекла магазина и окна машины Джон различил розовую полоску губ.

– Судя по показаниям охраны, это был переодетый мужчина в парике, – сказал Сангар, вводя в компьютер очередную команду. – Однако забудь про «нее» на минуту. Смотри.

Картинка на экране изменилась. Изображение человека в черном пальто вновь появилось на стоп-кадре в тот момент, когда он проходил между двумя прутьями решетки ювелирного магазина.

Сангар выделил лицо человека белой рамкой, после чего весь экран заполнился этим лицом, точнее, той частью, которая была отчетливо видна между поднятым воротником пальто и развевающимися черными волосами.

– Это он, шесть к одному, – сказал Сангар. – Мы получили отличную оцифровку его носа, левой скулы, части левого глаза и отдельных фрагментов рта и челюсти.