– Подождите одну то'ько минутку! – повторил Бауман.

Эмма легонько стукнула своим карандашом по часам сенатора Хандельмана.

Председательствующий объявил:

– Прошу прощения, сенатор Бауман, однако вы перебиваете сенатора Хандельмана.

Позади сидящих сенаторов открылась дверь для персонала, и сенатор Обет вернулся на свое место. Он уселся на стул, поглаживая бороду. Его помощник мгновенно возвратил на место табличку с его именем.

«Пончики», – решил Джон.

– Господин председатель, – сказал Хандельман, – я с удовольствием уступлю слово моему выдающемуся коллеге при условии, что вопрос, который был задан мною мистеру Аллену и на который он пытался дать ответ, будет целиком отражен в стенограмме слушаний.

– Не возражаю, – вздохнул председатель, – так и поступим.

– Б'агодагю, – сказал Бауман. – Б'агодагю, сенатог Ханде'ман. Я пгизнате'ен за то, что вы сог'аси'ись пгегваться, но я как газ ус'ыша' нечто, на чем необходимо сосредоточиться на наших с'ушаниях сегодня, и завтга, и каждый день до тех пог, пока у нас не будет увегенности – все 'юди, вегнувшиеся домой, находятся в безопасности.

Сенатор Хандельман вышел в заднюю дверь. Эмма осталась на своем месте. Телевизионные камеры сфокусировались на Баумане.

Фоторепортеры защелкали затворами своих камер, не то чтобы очень рьяно, а так, на всякий случай.

– Теггогизм, – прорычал Бауман. – Мистег А'ен, что вы там в своем ЦГУ де'аете по богьбе с теггогизмом?

– Все, что в наших силах, сэр.

– Все! Хогошо, чегт меня газдеги, пгош'о два чег-товых месяца с тех пог, как газогва'ась бомба в этом небоскгебев Нью-Йогке, и Амегика и я хотим знать об этом!

В день гибели Фрэнка, в знак учтивости и не забывая о своем неминуемом в ближайшем будущем увольнении, новый административный помощник Баумана позвонил главному юрисконсульту сенатского Комитета по делам разведки, сообщив тому, что его босс хочет поднять вопрос о взрыве в Коркоран-центре. Главный юрисконсульт тут же предупредил Мигеля Зелла в ЦРУ.

– Сенатор Бауман, – обратился к нему Аллен, – как вы знаете, террористические акты на территории Соединенных Штатов находятся в юрисдикции ФБР, а не ЦРУ. К тому же специальное объединенное подразделение Нью-Йорка и федеральные власти работают в тесном контакте с Центром по борьбе с терроризмом, который является лидирующим исследовательским подразделением для…

– Два чегтовых месяца, и никто до сих пог не посажен! Как насчет того, что в новостях они говоги'и, что у ваших пагней есть фотография подозреваемого и все такое.

– Сенатор, без указания источников и методов, что могло бы подвергнуть опасности данное дело – чего, я уверен, вы не желаете, – информация, просочившаяся в прессу через день после взрыва, уже была подтверждена: департамент полиции Нью-Йорка обладает фотографией свидетеля, у которого они хотели бы взять показания…

– Свидете'ей, дундете'ей, я говогю о теггогистах, котогые уби'и кучу нагоду! Я собигаюсь тогчать тут, спгашивая об этом до тех пог, пока не поручу каких-нибудь чегтовых ответов!

Председатель облизнул губы. Он руководил очаровательным и политически бессильным комитетом по делам разведки. Сенатор Бауман имел один из самых больших стажей «сенаторства» и ожидал смерти, поражения или отставки коллеги, чтобы пробраться в председатели комитета по финансовой и налоговой политике или всесильного комитета по судебным делам. Старшинство давало ему право занять любой из этих постов, а также терроризировать любого сенатора, который имел несчастье попасться ему на дороге.

Джон поймал взгляд, который председательствующий бросил на Аллена.

Дававший показания комитету вздохнул, надев опять свои очки.

– Сенатор, хотя я и не отношусь к спецподразделениям полиции и ЦРУ в данном случае не выступает в роли координатора расследования…

– Газве не д'я этого бы' создан ваш центг по богьбе с теггогизмом?

– Вы абсолютно правы, сенатор. – Аллен одарил Баумана кислой извиняющейся улыбкой. Бауман надулся от гордости.

– Позвольте мне сказать вам следующее, сенатор Бауман, – начал Аллен.

Он сделал паузу. Репортеры вытянулись вперед в ожидании.

«Ты получишь причитающийся тебе кусок, Бауман, – подумал Джон. – Однако то, что ты получишь его, было спланировано заранее председателем. И нами».

– Во-первых, только четыре человека погибли во время этого взрыва – архитектор и ее семья, которые трагически и непредсказуемо оказались там в момент взрыва. Другая смерть – пожилого охранника, обнаруженного на заднем сиденье той машины, – наступила в результате инфаркта и является фактически частью того же самого преступления, но, по логике событий, она не была запланирована. Сегодня спецподразделение полиции сделает специальное сообщение для печати на эту тему, но уже сейчас могу сказать следующее: судебные эксперты по взрывным устройствам оценивают, что было использовано тысяча фунтов пластиковой взрывчатки марки Си-4. То, что она была размещена в фойе, выбор взрывчатого вещества, а также изощренность нападения – все указывает на то, что разрушение здания не являлось целью террористов.

Фотоаппараты защелкали, но они все спешили запечатлеть свидетеля от ЦРУ, а не негодование сенатора.

– Тогда в чем состоя'а их чегтова це'ь? – поинтересовался Бауман.

– Послать таким образом сообщение некоторого сорта, – ответил Аллен.

– Хогошо, чегт возьми, я по'учи' его: «Добго по-жа'овать в новый миг! Вы не спасетесь и вы не сможете ничего сде'ать с этим!»

– Сенатор, при всем нашем к вам уважении мы вынуждены не согласиться с вами. Благодаря действующим в настоящее время программам ЦРУ – если они будут должным образом финансироваться – будет создана глобальная разведывательная сеть, ориентированная на борьбу с терроризмом…

– Пгедпо'ага'ось, что именно это будет де'ать этот новомодный центг по богьбе с теггогизмом! – ухватился Бауман. – Звучит так, как будто ваша сеть пгедназначена д'я незаконной 'ов'и гыбы в их водах, и это способно запутать 'юбого!

Аллен сплел пальцы рук вместе, положив этот переплетенный кулак на стол.

– Сенатор, как вам должно быть известно, ЦБТ – это ответный шаг управления, он должен всего лишь координировать усилия, мы протянули свою руку другим группам, занимающимся вопросами безопасности, объединяя…

– Хганя все в безопасном месте и центга'изованно, пгави'ьно? – прервал Бауман. – Ответьте мне вот на что: где они газдобы'и такое ко'ичество взгывчатки?

– Сенатор, за последний год только в нашей стране похищено свыше ста тысяч фунтов взрывчатых веществ. Наверное, единственным оружием, которое до сих пор ни разу не было похищено, является атомная бомба.

– Вы увегены в этом?

– Да, сэр.

– Тегтогисты сде'а'и эту бомбу в Нью-Йогке – пгави'ьно?

– Ни одна группа не утверждала этого с уверенностью, но все указывает на то, что вы правы, сенатор Бауман.

Эти слова слегка успокоили Баумана. Аллен продолжил:

– Коркоран-центр восстановлен – дипломатические представительства трех стран, которых пять лет назад еще вообще не было на карте, японский банк, офисы служб города и штата, пять транснациональных корпораций, адвокатские конторы, офисы федеральных организаций. Дантисты. Психиатры. В соответствии с данными особого отряда полиции, 9174 человеко-часа было потрачено на расследование, но все попытки обнаружить какой-нибудь мотив совершенного преступления, кроме как терроризм, потерпели неудачу.

«Ссылается на громадное количество человеко-часов, потраченных на расследование (не мешало бы уточнить, бесплодно или нет), – подумал Джон, – таким образом пытаясь доказать собственную компетенцию и оправдать свое существование. Прямо из руководства Дж. Эдгара Гувера: „Как обойти надзор конгресса“».

Глаза-бусинки сенатора Баумана впились в лицо Аллена.

– У вас есть список тегтогистических ггупп, подозгеваемых во взгыве Когкоган-центга?

– Прошу прощения? – сказал Аллен.

Джон увидел, что Мигель Зелл заерзал на своем месте: этот вопрос не был предусмотрен. Джон заметил взгляд, который Аллен бросил на председательствующего. Новый административный помощник Баумана, в обязанности которого входило проявление лояльности по отношению к шефу, уставился в потолок.