Марино развалился на стуле, скрипя своей кожаной амуницией. Он изо всех сил старался показать, как непринужденно он чувствует себя в этом кабинете.

– Что за объявление? – спросил он, когда Скарпетта положила трубку.

– Это связано с исследованием, которое он сейчас проводит.

– Хм… А что за исследование? – подозрительно спросил Марино.

– Это связано с нейропсихологией. Как разные люди воспринимают информацию.

– Хм… Запудривание мозгов. То же самое они делают, когда звонит очередной репортер. Ничего не значащий треп. Зачем ты хотела меня видеть?

– Ты читал мои сообщения? С субботнего вечера я тебе звонила раз пять.

– Да, я читал их.

– А почему ты мне не перезвонил?

– Ты не сказада девять одиннадцать.

Это был их код – в те времена, когда сотовых еще не было и они звонили друг другу на пейджер. Они продолжали им пользоваться и в дальнейшем, потому что сотовая связь была недостаточно защищена. Потом Люси понаставила шифраторов и еще много всякой всячины, чтобы они могли чувствовать себя в безопасности, и они с удовольствием стали общаться через голосовую почту.

– Я не говорю девять одиннадцать, когда звоню по телефону, – ответила Скарпетта. – А как нужно было сделать? После гудка произнести девять одиннадцать?

– Ты должна была предупредить, что это срочно, только и всего. Так что у тебя случилось?

– Ты меня подвел. Мы ведь договорились посмотреть дело Свифта. Ты помнишь?

К тому же она приготовила для него ужин. Но сейчас решила этом умолчать.

– Я был занят.

– Может быть, ты объяснишь мне, где ты был и чем занимался?

– Ездил на своем новом мотоцикле.

– Два дня подряд? Ты что, не заправлялся и не ходил в туалет? Не мог найти время для одного телефонного звонка?

Скарпетта откинулась на спинку стула и посмотрела на Марино через свой большой стол. Как и всегда, в его присутствии она чувствовала себя маденькой и незначительной.

– Почему я должен перед тобой отчитываться?

– Потому что я главный судмедэксперт этого заведения.

– А я главный следователь и тебе не подчиняюсь. Мое дело – обучение и спецоперации. На самом деле мой начальник – Люси, а вовсе не ты.

– При чем здесь Люси?

– Это ты у нее спроси.

– Следствие входит в состав судебно-медицинской экспертизы. Ты никакой не спецагент, Марино. И зарплату ты получаешь в моем подразделении. Вот так.

Так бы и разорвала его на части!

Посмотрев на Скарпетту в упор, Марино забарабанил по ручке кресла большими толстыми пальцами. Потом положил ногу на ногу и стал покачивать огромным байкерским сапогом.

– В твои обязанности входит помогать мне с делами, – продолжала она. – Моя работа во многом зависит от тебя.

– Лучше потолкуй об этом с Люси. – Глядя мимо Скарпетты, Марино продолжат постукивать по креслу и медленно качать ногой. – Значит, я должен тебе рассказывать все, а ты мне – ни черта? Ты делаешь все, что заблагорассудится, и не считаешь нужным ничего объяснять. Я сижу здесь как дурак и делаю вид, что верю всем твоим россказням. А ты говоришь мне только то, что тебе выгодно.

– Я ведь на тебя не работаю, Марино, – не удержалась Скарпетта. – Все обстоит как раз наоборот.

– Неужели? – Побагровев, он наклонился над ее столом. – Спроси у Люси. Эта чертова лавочка принадлежит ей. И она платит всем нам деньги. Так что обращайся к ней.

– Ты же пропустил почти все наши совещания по делу Свифта, – сменила тон Скарпетта.

Ей не хотелось раздувать конфликт.

– А зачем? Я и так все знаю.

– Но ты мог бы поделиться своими знаниями с нами. Мы же одна команда.

– Да ладно тебе. Все лезут не в свое дело. У меня уже не осталось ничего своего. Мои старые дела и сценарии растаскивают без всякого зазрения совести. Ты раздаешь их направо и налево, ничуть не заботясь о моих интересах.

– Это неправда. Успокойся, пожадуйста, а то тебя удар хватит.

– Помнишь вчерашнюю инсценировку? Где, по-твоему, он взял сценарий? Ясно, что он ворует наши материалы.

– Но это невозможно. Все документы заперты, а электронные версии абсолютно недоступны. Я согласна, что вчерашняя инсценировка очень похожа…

– Черта с два похожа. Она полностью совпадает.

– Марино, но ведь эта история попала в газеты. И ее до сих пор можно найти в Интернете. Я проверяла.

Он повернул к ней свое багровое, искаженное ненавистью лицо.

– Мы можем наконец поговорить о деле Джонни Свифта? – спокойно спросила Скарпетта.

– Спрашивай что хочешь, – угрюмо проговорил он.

– Мне не совсем понятны мотивы убийства. Это было ограбление или что-нибудь еще?

– Из дома ничего не пропадо, но с кредитной картой какая-то непонятная петрушка.

– Какая петрушка?

– Через неделю после его смерти кто-то снял с его карты две с половиной тысячи долларов. Снимали пять раз по пятьсот долларов через пять разных банкоматов в районе Голливуда.

– Откуда?

Марино пожал плечами:

– Из банкоматов на автостоянках, в разные дни, в разное время. Только сумма все время была одинаковой. Пятьсот долларов. Когда банк попытался известить уже убитого к тому времени Джонни Свифта, что кто-то, вероятно, пользуется его картой, деньги снимать прекратили.

– А камера наблюдения его не засекла?

– Все банкоматы, которыми пользовался преступник, были без камер. Кто-то отлично знал свое дело. Возможно, уже не раз проделывал такие штуки.

– А Лорел знал пин-код?

– Из-за операции Джонни не мог водить машину. Поэтому все приходилось делать Лорелу. И деньги снимать тоже.

– А еще кто-нибудь знал пин-код?

– Насколько нам известно, нет.

– Все это говорит не в его пользу.

– Вряд ли он пришил своего братца ради кредитной карты.

– Убивают и за меньшее.

– Нет, скорее это был кто-то еще, какой-нибудь случайный знакомый. Возможно, он убил Джонни, а тут как раз подъехал Лорел. Парень спрятался, оставив ружье на полу. А когда Лорел выбежал из дома, он схватил свою пушку и смотался.

– Но каким образом ружье оказалось на полу?

– Возможно, он пытался инсценировать самоубийство, но его прервали.

– По твоим словам выходит, что это было убийство.

– А ты в этом сомневаешься?

– Я просто задаю вопросы.

Марино осмотрел кабинет, скользнув взглядом по заваленному бумагами столу. Его тяжелый взгляд мог бы испугать ее, но она слишком хорошо помнила ту боль и неуверенность, которые сквозили в нем раньше. Возможно, теперь он выглядел по-другому лишь благодаря лысеющей бритой голове и маленькой бриллиантовой сережке в ухе. Кроме того, он не вылезал из спортзала и накачал себе гору мускулов.

– Буду признателен, если ты почитаешь мои сценарии, – попросил Марино. – На этом диске записаны они все. Покопайся в них повнимательней. Тем более что в самолете все равно больше нечего делать.

– Ну, может, у меня найдется занятие поинтереснее, – поддразнила его Скарпетта, чтобы немного разрядить обстановку. Но он не среагировал.

– Роза записала на диск все начиная с прошлого года. Он в запечатанном конверте, – пояснил Марино, указывая на папки на ее столе. – Может, ты перекинешь его в свой ноутбук и посмотришь на досуге. И тот сценарий, где на пуле след от стекла, тоже здесь. Этот засранец врет. Клянусь, я первый это придумал.

– Если ты посмотришь в Интернете случаи со стрельбой через преграду, то гарантирую, найдешь там и преступления, и баллистические испытания, когда пули проходят через стеклянные двери, – заявила Скарпетта. – Боюсь, что здесь нет ничего нового или оригинального.

– Но он всего лишь лабораторная крыса, которая до прошлого года не видела ничего, кроме микроскопа. Он не может знать того, о чем пишет. Такое просто невозможно. Меня отстранили из-за того случая на практических занятиях. Ты же прекрасно это знаешь.

– Ты прав. Я перестала читать твои сценарии после того случая. И очень жалею, что не сказала тебе об этом. Мы все перестали их читать. Нам с тобой надо было сесть и обсудить все вместе, но ты был так агрессивно настроен, что никто не захотел с тобой связываться.