— Кого вы подвозили в последнее время?

— В последнее время? Ну, не знаю… Кого же я подвозил?…

— Хорошо бы вспомнить. Вы примерно помните, кого подвозили в последний месяц?

Фудзио этот вопрос испугал. Он лихорадочно соображал, что сказать, — так, чтобы слишком не тянуть время.

— Ну, мать подвозил. Потом зятя. Племянниц. Однажды подвез до большой дороги женщину. Она заблудилась. Довез ее до автобусной остановки километрах в двух. Потом ту женщину, которой я звонил с вашего телефона…

— Она ваша любовница?

Фудзио молчал.

— Вы возите с собой лопату?

— А, это… — Фудзио рассмеялся.

— Зачем она вам нужна?

— На самом деле она мне не нужна, я просто делаю вид, что нужна.

— В смысле?

— У меня есть знакомый. Ему довелось побывать в пустыне Сахара. Конечно, он не в ралли Париж — Дакар участвовал, но все же…Так вот, когда я слушал его хвастовство о разных там испытаниях, мне все это так нравилось, что я тоже решил возить в своей машине лопату.

— А что это за знакомый? — Круглолицый полицейский не спешил, но к чему он вел разговор, Фудзио не мог понять.

— Я его даже не знаю. Просто часто встречался с ним в сауне, а имени не спросил.

— В какой сауне?

— Напротив станции в Йокосуке, сауна «Оазис». Вы там не бывали?

— У меня нет времени посещать подобные места, — с сожалением произнес круглолицый, но в его словах не было желания польстить Фудзио. — Вы часто ходите в сауну?

— Я бы хотел там бывать почаще, такой уж я избалованный. Там бывают люди, с которыми хочется поговорить. А бывают отталкивающие типы. Но мне не нравится, что некоторые туда ходят, чтобы похвастаться своими подвигами.

— Когда вы ходили туда в последний раз?

— Я такие вещи не записываю в ежедневник, — Фудзио пытался прикинуться дурачком.

— Вы ведете ежедневник?

— Нет. Такими глупостями не занимаюсь.

— Ну, а вспомнить не можете, когда последний раз были в той сауне?

— Где-то полгода назад. Кому другому я бы сказал, а вот вам поостерегусь. Вы же полицейский, если что-то не так скажу, мне же потом боком выйдет.

— Тогда вы и беседовали с человеком, который бывал в Сахаре?

— Да. Он там, похоже, постоянный клиент. В сауне, то бишь. Любит красивую жизнь.

— У вас в машине саперная лопатка. Вы ею пользуетесь?

— Да, однажды довелось.

— Где? Дома?

— У моего дома и земли-то нет. Другу помогал. Он цветы любит разводить.

— Что за друг?

— Не скажу, — сказал Фудзио тоном упрямого ребенка. Он солгал. Да и кроме Юкико, у него не было знакомых, что любили цветы. — Все, что связано с этим человеком, полиции не касается.

— Я еще раз спрашиваю: когда вы проезжали перекресток Такады, вы не почувствовали удара по машине? Подумайте хорошенько.

— Нет, не почувствовал. Сколько можно повторять? Если вы хотите услышать другое, напишите, что вам нужно. Меня это не волнует. У меня есть страховка. Она покроет расходы на лечение вашего велосипедиста. Я согласен заплатить ему из страховки. Можете так и записать в протоколе, если вас это устраивает.

— Речь не о деньгах, — сказал круглолицый полицейский со странной настойчивостью. — Так дело не пойдет.

— А как пойдет?

— Вы будете сидеть здесь, пока не скажете правду.

— Имейте совесть! Вы тратите чужое время! Что вы себе позволяете?! — Фудзио распалялся все сильнее.

— Это вы тянете время! Расскажите правду — и мы вас отпустим тотчас же!

Тут в комнату вошел еще один полицейский и положил перед круглолицым какие-то бумаги. Но Фудзио в запальчивости не обратил на это особого внимания.

— Я еду домой, — сказал он. — Мне надоело отвечать на одни и те же вопросы. А вы можете думать, что вам угодно.

Фудзио встал со стула, но выйти из комнаты ему не удалось. Принесший бумаги полицейский в ту же секунду оказался рядом с Фудзио, загородив ему путь из тесной комнаты.

— Вы никуда не уйдете. Есть ордер на ваш арест, — сказал круглолицый.

— Ордер на арест?

Кровь прилила к голове Фудзио, вскипела в сосудах. Он почувствовал, как у него резко поднимается давление.

— Вот, прочтите, — круглолицый положил перед Фудзио бумагу. Тот схватил ее и, не читая, разорвал на клочки. Круглолицый ивторой полицейский попытались перехватить Фудзио, но не успели — он оказался проворнее.

— На каком основании?!

— Вам лучше не совершать подобных действий, — медленно проговорил круглолицый, собирая обрывки растерзанного документа. — Это официальная бумага, и, уничтожая ее, вы совершаете противоправный поступок, за это полагается тюремное заключение с исправительными работами от трех месяцев до семи лет.

Разложив клочки ордера на столе, круглолицый соединил их и прочел вслух.

Фудзио слушал его, сидя боком к столу, на губах блуждала слабая улыбка, но от охватившего его гнева на висках вздулись жилы. Обвинения в нарушении правил дорожного движения и халатности, повлекших телесные повреждения велосипедиста, и побег с места происшествия. Это звучало для Фудзио словно монолог какого-то робота, говорившего механическим голосом.

Он был похож на загнанного зверя, попавшего в капкан. Этот тип позволил ему воспользоваться телефоном. Он прекрасно знал, что Фудзио обещал заехать после допроса к какой-то женщине, а в это самое время готовил его арест.

— Можно мне позвонить? — хриплым голосом спросил Фудзио.

— Зачем? Чтобы вызвать адвоката?

Только теперь Фудзио вспомнил, что можно вызвать адвоката.

— Нет. Я пообещал встретиться кое с кем, мне надо отменить встречу.

— Личные звонки не дозволены. Ваших родных об аресте известит полиция.

Юкико Хата помчалась в прихожую, как только услышала трель звонка. Она словно иголками впивалась в душу. Юкико посмотрела на часы — без десяти минут семь утра.

Юкико с ужасом думала, что звонок в дверь в такой час означает одно — пришло известие о внезапной болезни матери. Томоко, вернувшаяся вчера поздно ночью, еще, должно быть, спала в своей комнате.

— Кто там? — из предосторожности спросила Юкико, прежде чем отворить, и успела подумать: хорошо, что успела одеться.

— Извините, что беспокою в столь ранний час. Моя фамилия Хигаки, я из полицейского управления Миуры.

Юкико усомнилась было, что ранний гость и впрямь полицейский. Но в голосе мужчины слышалось нечто такое, что она послушно открыла дверь.

— Извините, что столь рано… Вы Юкико Хата? Мне нужно задать вам несколько вопросов, — полицейский достал из кармана удостоверение. Юкико отстраненно следила за его движениями, ощущая себя героиней какого-то кинофильма.

— На пороге разговаривать неудобно, заходите в дом, — предложила она.

— А можно?

— Пожалуйста.

Она вчера прибралась в гостиной, так что можно было проводить худа гостя.

— Что за дело? — спросила она, присаживаясь на диван.

— Вчера к вам должен был приехать некий Фудзио Уно…

— Да, но он так и не появился.

— Но он пообещал вам, что заедет проведать?

— Да, он мне звонил.

— В каком часу?

— Вчера… Точно не помню, кажется, где-то около полудня.

— И что он сказал?

Юкико пристально посмотрела на собеседника:

— Не понимаю, почему вы меня спрашиваете об этом человеке. Я все-таки не вижу оснований…

— Извините. Этот человек арестован, поскольку подозревается в причастности к дорожно-транспортному происшествию. И мне нужно опросить всех, кто имеет отношение к этому делу.

— Дорожно-транспортное происшествие? Кто-то погиб?

— Нет, но медицинское обследование еще не закончено. Кажется, у пострадавшего трещина кости руки, но травма не тяжелая.

— Разве за такое сажают под арест?

— Нет, но виновник аварии все отрицал. А пострадавший и свидетель запомнили номер его машины, — несколько смущенно сказал полицейский. — С какого времени вы встречаетесь с господином Уно?