Несмотря на уверения в искренности, Юкико испытала какую-то досаду.

Такато пристально наблюдал за Юкико, пока та читала письмо.

— Я не могу показать вам это письмо. В нем есть сведения, касающиеся только автора, — ответила Юкико.

— А как насчет оплаты услуг адвоката?

— Он пишет, что заплатит его семья.

— А что там еще?

— Стихотворение. О вьюнке.

— Можно прочесть хотя бы стихотворение?

— Нельзя. Вы ведь напечатаете его в своем журнале. А авторский гонорар собираетесь выплачивать?

Это, конечно, была шутка, но Такато воспринял слова Юкико всерьез:

— Обязательно заплатим. И очень много.

— Тогда я поговорю с адвокатом. Скажу ей, что хочу продать это стихотворение. Если она не будет возражать, я уступлю его вам.

— А что там еще?

— Он пишет о том, почему убивал свои жертвы. Или, напротив, не убивал. Похоже, он убивал не всех, с кем встречался. Вероятно, именно это он говорит в полиции.

— Мы очень хотели бы знать подробности. Дело в том, что люди думают, будто Уно убивал всех, с кем встречался. Хорошо бы узнать мнение защитника Уно.

— Нам бывает жаль даже тех, кто гибнет в авариях на дорогах. А ведь Уно-сан прекрасно сознавал, что совершает убийства. Защите, наверное, придется нелегко.

— Но и вы общались с Уно! Вас же он не убил… Возможно, он кого-то еще пощадил. Мы хотим об этом написать…

Тут из кухни послышался свист чайника: закипела вода. Чайник был новый, английского производства, со свистком. Его приобрела в прошлом месяце Томоко — из-за того, что Юкико за шитьем забывала о том, что поставила на плиту чайник.

— Извините. Пойду налью чаю.

Юкико встала и застыла в нерешительности. Ей не хотелось оставлять письмо Фудзио Уно на столе. Но унести его на кухню — это выказать откровенное недоверие Такато, что невежливо. Тогда Юкико с деланным безразличием взяла письмо и как бы машинально положила его на полочку с безделушками, подальше от гостя. Она сделала вид, будто просто убирает со стола все лишнее, освобождая место для подноса с чаем.

На другой день Юкико отправилась в банк и сняла с краткосрочного счета триста тысяч иен, хотя до начисления процентов оставалось еще два месяца. К ней вышел начальник филиала и спросил, зачем ей нужна такая сумма, а потом предложил взять в банке ссуду на ту же сумму — до закрытия ее счета в соответствии с договором, что было бы для нее гораздо выгоднее. Юкико, рассмеявшись, отказалась: «Я не привыкла брать деньги в долг».

Она знала, что не умеет распоряжаться деньгами. Ей не хотелось ради каких-то процентов выполнять утомительные процедуры, и она предпочитала класть деньги на обычный депозит.

Кроме того, Юкико сняла двести тысяч иен со своей сберегательной книжки, и, сложив пятьдесят купюр по десять тысяч иен в подарочный конверт, отправилась в адвокатскую контору Кадзами.

— Адвоката сейчас нет на месте, — виноватым тоном пояснили помощницы Кадзами. Юкико не застала ее, поскольку пришла без предварительной договоренности.

Ничего страшного. Пожалуйста, передайте адвокату вот это, — сказала Юкико, протягивая конверт.

— Но это деньги… Вы доверяете их нам?…

— Я потом позвоню адвокату.

— Да? Как только Кадзами-сан вернется, мы тут же попросим ее перезвонить вам.

Адвокат Кадзами позвонила Юкико в начале восьмого.

— Извините. Я ездила в Тибу… Не стоило так беспокоиться. Уно-сан говорит, что за мою работу заплатит его семья, — сообщила она.

— Но пока-то они еще ничего не внесли?

— Я только неделю назад сделала первый запрос на оплату за сбор материалов, необходимых для оказания юридической помощи.

— Но прошла уже неделя, а вам все еще ничего не заплатили.

— Это верно. Но у них сейчас столько забот! Иначе они бы давно заплатили…

— Если бы это был мой сын, я заплатила бы на другой же день. Думаю, вы поступили бы так же? Я передала вам деньги на тот случай, если семья Уно-сан не заплатит. Если они заплатят, то вы вернете мне то, что они передали, — предложила Юкико.

— Хорошо, так и сделаем. Я по характеру вспыльчива, поэтому стараюсь не спорить.

— Я получила письмо от Уно-сан.

— Когда я была у него, он сказал, что писал вам письмо целых три дня.

— Ну, письмо не такое уж длинное, чтобы писать его целых три дня.

— В камере за заключенным наблюдает охранник, так что письмо написать не так просто. Уно-сан рассказал мне еще о двух убийствах. Полиции удалось собрать довольно много улик, поэтому он решил не запираться и показать полицейским, где он бросил трупы. Он считает, что тогда судебный процесс начнется скорее и, соответственно, его скорее приговорят к смертной казни.

На неделе у Юкико было намечено довольно много дел.

Она считала, что женщин, которые носят кимоно, становится все меньше; к тому же, теперь был не сезон для заказов. Однако последнее время все больше заказчиц шили себе кимоно для поездок за границу. Некоторые ехали за рубеж вместе с мужем, который устраивался на работу, другие просто сопровождали мужей на международные конференции или форумы. Кимоно идеально подходят для женских программ мероприятий, включающих приемы и экскурсии.

Сидя за шитьем, Юкико чувствовала, что в ее душе оседают крупицы сомнения, подобно падающим на дно песчинкам. Зачем приходил репортер из журнала «Джаст»? Он ушел — и ни слуху, ни духу. Юкико регулярно просматривала все сообщения об очередных выпусках еженедельников, но о «Джасте» не было ничего. Не было и перепечаток. Юкико допускала, что, возможно, просто пропустила журнал в газетных киосках, потому что не знала, в какой день он выходит.

То, что не ведомо, не существует — такова человеческая природа.

Но потом Юкико поняла, что, хотя крупицы сомнения не причиняют боли, словно «молчащие камни» в желчном пузыре, однажды они дадут о себе знать.

Юкико доводилось встречать в церкви Такако Камиоку, женщину лет пятидесяти, довольно полную, но деятельную и энергичную. Она организовывала благотворительные базары. Излишне говорить, что характер у нее был расчетливый, и занималась она этой работой исключительно ради выгоды. И вот Камиока неожиданно заявилась к Юкико.

— Извините, что без приглашения и отрываю вас от работы…

— Пожалуйста, заходите, — пригласила Юкико.

— Можно? Я только на пару минут. Разговаривать в прихожей было неудобно.

— Извините, что так неожиданно, да еще по весьма неприятному делу… Даже не знаю, как вам сказать. Но все-таки я спрошу: Хата-сан, вы читали этот журнал?

Такако вытащила из кожаной сумки, отделанной набивным батиком, номер «Джаст» и показала его Юкико. На обложке красовался крупный заголовок «Женщины Фудзио Уно».

— Извините, но многие спрашивали меня, являетесь ли вы женщиной Фудзио Уно? Если вы не знали об этой статье, то получается, что я принесла вам дурные вести.

— Нет, я ничего не знаю, — сказала Юкико, листая журнал.

Она старалась справиться с волнением, хотя была ошеломлена. Статья была посвящена пяти женщинам из жизни Фудзио Уно, в последнем абзаце рассказывалось о некоей госпоже Ю.