I. Филипп IV вступил на престол 31 марта 1621 года и умер 17 сентября 1665 года. За сорок четыре года его царствования Испания последовательно имела главными инквизиторами: 1) в 1621 году дома Андреа Пачеко,[217] который наследовал дому Луису де Алиаге, подавшему в отставку 23 апреля под давлением короля; 2) в 1626 году, по смерти Пачеко, кардинала дома Антонио де Сепата-и-Мендоса; 3) в 1632 году, когда он оставил свою должность, дома Антонио де Сотомайора, архиепископа и королевского духовника; 4) в 1643 году дома Диего де Арсе-и-Рейносо,[218] епископа Туи, Авилы и Пласенсии, после того как его предшественник также отказался от должности. Дом Диего умер в один день с испанским королем Филиппом IV.

II. Многие события должны были дать почувствовать мудрому правительству необходимость уничтожения трибунала инквизиции, как неполитического, покушающегося на чужие права и противного судебному порядку и общественному спокойствию, или если не полного устранения, то, по крайней мере, ограничения его власти одними процессами по делам несомненной ереси, о чем неоднократно просили кортесы королевства, и подчинения формам, установленным для светских судов, чтобы в корне уничтожить безмерные злоупотребления тайного судопроизводства. Но вялость Филиппа IV не позволила произвести столь полезную реформу. Этот государь, наоборот, разрешил инквизиторам в 1627 году расследовать дела о контрабанде, относящиеся к вывозу медной монеты, и распоряжаться четвертой долей того, что попадет в их руки. Эта мера не менее скандальна, чем принятая против переправки лошадей из Испании во Францию.

III. В числе самых известных аутодафе эпохи Филиппа IV есть некоторые, история которых лежит у меня перед глазами; я передам их как наиболее важные.

IV. 21 июня 1621 года инквизиция, желая отпраздновать на свой лад восшествие Филиппа IV на престол, предложила в виде зрелища для народного увеселения аутодафе Марии де ла Консепсион, святоши и известной лицемерки предшествующего царствования. Она сначала обманула много народа своими мнимыми откровениями, притворной святостью, частыми приобщениями и многочисленными экстазами; наконец, она впала в самое разнузданное распутство с духовниками и другими священниками. Ее обвинили в заключении договора с дьяволом, а также в том, что она впала в заблуждения Ария, Нестория,[219] Эльвидия, Магомета, Лютера, Кальвина, материалистов и в безбожие. Ей велели появиться на аутодафе в полном санбенито, с митрой на голове и кляпом во рту. Она получила двести ударов кнутом и была приговорена к пожизненному заключению в тюрьме. Признаюсь: если бы я мог одобрить существование такого трибунала, как инквизиция, то разве лишь для того, чтобы он мог карать виновных, вроде Марии де ла Консепсион и других ханжей и лицемеров, приносящих больше зла католической религии, чем скрытые еретики, которые не придают никакого значения тому, чтобы найти себе прозелитов.

V. 30 ноября 1630 года севильская инквизиция справила общее аутодафе из пятидесяти осужденных. Из них шесть были сожжены фигурально (в изображении) и восемь живьем, как виновные в принятии ереси иллюминатов; тридцать человек примирены, а шесть получили условное (с предупреждением) отпущение или епитимью, как сильно заподозренные.

VI. 21 декабря 1627 года в Кордове было общее аутодафе из восьмидесяти одного осужденного. Четверо иудействующих были сожжены живьем. Одиннадцать фигурально: были сожжены их вырытые из земли кости; там же были статуи двух других иудействующих еретиков в одежде примиренных, потому что они умерли, получив эту милость. Пятьдесят восемь других осужденных были примирены по тому же мотиву. Затем было два богохульника, один многоженец и три колдуньи. В числе последних была Анна де Ходар из Изнаторафе, которая жила в Вальянуэва-дель-Арсобиспо. Она «портила» людей, призывая имена Вараввы[220] и Вельзевула.[221] Вторая ведьма — донья Мария де Падилья, знаменитая толедская женщина, вдова командовавшего коммунами, которые восстали против фламандцев, управлявших Испанией при Карле V, — смешивала пепел от печатных изображений канонизованных святых с серой, агатовым порошком, мужскими и женскими волосами, восковыми фигурами людей и другими подобными вещами, чтобы вызвать любовь. К подобным нелепостям порочные люди не прибегали бы, если бы не было такого множества легковерных. Третьей ведьмой была Мария де Сан-Леон-и-Эспехо, поселившаяся в Кордове. Она предавалась тому же суеверию и занималась им по ночам, наблюдая созвездия, в особенности одно, которому приписывала больше влияния, чем другим. Мария говорила ему: «Звезда, пробегающая от одного полюса до другого, я заклинаю тебя именем ангела-волка привести меня в то место, где находится такой-то; приведи его ко мне, где бы он ни был, и устрой так, чтобы я была в его сердце, куда бы он ни пошел; звезда, я заклинаю тебя, приведи его ко мне больным, но не смертельно, и я тебя проткну изо всей силы». При этих словах ведьма втыкала нож в землю до черенка, обратив глаза к звезде. Альфонсо Лопес де Акунья, уроженец Пенья-де-Франсиа, португалец по происхождению, иудействующий, был релаксирован фигурально. Он удавился в тюрьме веревкой, сплетенной из листьев пальмовой щетки и суконных нитей своих штанов, ссученных с помощью инструмента для растиранья, который он успел достать.

VII. В 1632 году в Мадриде состоялось общее аутодафе, на котором присутствовал король с королевской фамилией. Было пятьдесят три осужденных, из коих семь были сожжены живьем, четверо фигурально и сорок два примирены. Почти все они были иудействующие португальцы и дети португальских родителей. Одно обстоятельство делает это аутодафе очень примечательным. Мигуэль Родригес и его жена Изабелла Мартинес Альбарес были владельцами дома, где осужденные собирались, как в синагогу, для отправления обрядов иудейского культа. Их обвинили в том, что они бичевали плетью изображение Иисуса Христа, распинали его и всячески издевались над ним, как бы мстя за все зло, которое христиане заставляли переносить их единоверцев. Трибунал инквизиции велел срыть этот дом и поставил на пустыре надпись для увековечения воспоминания. Он был расположен на улице Принцесс, где потом был выстроен дом капуцинов, который назвали монастырем Терпения, в память оскорблений, которые Спаситель мира претерпел в своем чтимом образе. Тогда пустили слух, что распятие трижды взывало к евреям, но они не поколебались его сжечь. Этот последний факт не так достоверен, как та тщательность, которую приложили в Мадриде и в других городах королевства к служению торжественных месс в искупление совершенного кощунства. Все осужденные были португальцы или уроженцы Португалии.

VIII. 22 июня 1636 года в Вальядолиде было другое общее аутодафе из двадцати восьми осужденных. Из них было десять иудействующих, восемь плутов, которые были названы колдунами, три двоеженца, три богохульника, одна женщина-лицемерка, один бродяга, выдававший себя за служителя инквизиции, и две статуи. Наказание, которому подвергли евреев, мне кажется совершенно новым, и я ничего подобного не встречал ни в одном другом процессе. Им пригвоздили по — одной руке к поперечной балке деревянного креста; в таком состоянии они выслушали среди аутодафе отчет о своем процессе и приговор, осуждавший их на пожизненное тюремное заключение в санбенито за то, что они волочили образа Иисуса и Марии, которых осыпали богохульствами. Святоша, появившаяся на том же аутодафе, известная под именем Лоренсы, была из города Симанкаса. Ее преступление не отличалось от многих подобных. Она выдумывала видения дьявола, Иисуса Христа, Марии и бесчисленные количества откровений. Но в сущности она была женщиной, предавшейся распутству и не помышлявшей, что она оскорбляет Бога своими разнузданными наклонностями.