XIII. Брат Хуан де Луденья, доминиканец, уроженец Мадрида, настоятель монастыря Св. Павла в Вальядолиде, автор нескольких полемических сочинений против лютеран (которые упоминает Николас Антонио в своей Библиотеке), был привлечен к суду вальядолидской инквизицией в 1559 году по подозрению в лютеранстве, поскольку одобрил катехизис Каррансы. Он не увидал тюрьмы святого трибунала, однако был приведен на заседание трибунала для заслушивания обвинений. Он оправдался, заявив, что наспех прочел это произведение, по доверию к учености и добродетели автора, и не открыл в нем никакого заблуждения в отношении догматики. Он был присужден к тайной епитимье, не имевшей в себе ничего унизительного. Эта предосторожность, скрывшая от общества весть о процессе, позволила ему участвовать в третьем созыве Тридентского собора в качестве заместителя епископа Сигуэнсы и проповедовать перед отцами этого знаменитого собрания в первое воскресенье рождественского поста 1563 года. Если бы Луденья имел безрассудство защищать свой отзыв, он неминуемо был бы присужден к суровому наказанию.

К этой галерее епископов и богословов, членов собора, подвергшихся преследованию со стороны инквизиции, я присоединю список других прелатов, испытавших ту же участь, чтобы убедительно доказать, что тайна святого трибунала есть средство страшное, непреклонное и опасное даже для епископов, законных судей в деле веры со времени утверждения христианства. В этом списке отмечено одиннадцать архиепископов и двадцать восемь епископов.[75] Я составил его в алфавитном порядке.

1. Абад-и-ла-Сьерра (дом Агостино), епископ Барбастро, брат главного инквизитора, архиепископа Силиврии, о котором буду говорить сейчас. На него донесли в Мадрид в 1796 году как на янсениста в связи с его перепиской с присяжными епископами Франции, которых поголовно обвиняли в янсенизме. Этот донос не имел никаких последствий. Вторично напали на него в Сарагосе в 1801 году. Доносчики обвинили его в том же; они припомнили его сношения с французскими епископами и вменили ему в преступление, что он соглашался на брачные льготы в силу королевского декрета 1799 года. Сарагосская инквизиция приказала произвести опрос свидетелей, чтобы установить истинность этого обвинения; однако дело не подвинулось дальше, может быть, вследствие частных писем какого-либо члена верховного совета, так как опыт доказал мне, что провинциальные инквизиторы имели привычку поддерживать дружескую переписку с некоторыми членами совета, не думая, что они этим нарушают тайну, в соблюдении коей они присягали, без сомнения, потому, что члены совета были связаны той же присягой. Они писали последним о важнейших процессах, которыми были заняты. Если подобное сообщение произошло, можно предположить, что член верховного совета написал инквизитору Сарагосы, что будет неудобно продолжать процесс, начатый против епископа Барбастро.

2. Абад-и-ла-Сьерра (дом Мануэль),[76] архиепископ Силиврии в стране неверных (in partibus infidelium),[77] бывший епископ Асторги, главный инквизитор Испании по смерти дома Агостино Рубина де Севальоса. В 1794 году Карл IV велел ему покинуть должность и удалиться в Сопетран, бенедиктинский монастырь в четырнадцати милях к северо-востоку от Мадрида. Дом Мануэль имел проницательный ум и был весьма образован; его воззрения стояли на уровне просвещенности века. В 1793 году этот прелат велел мне представить ему план назначения ученых и честных критиков квалификаторами для отзыва о книгах и лицах. Это поручение явилось результатом нескольких наших бесед на эту тему. Познакомившись с принципами, на которых я основывал свою систему, он поручил мне изложить недостатки судопроизводства святого трибунала и предложить такое, которое было бы полезнее для религии и для государства. Когда этот прелат перестал быть главным инквизитором, один фанатичный монах донес на него самого как на янсениста. Правда, донос был отвергнут; если бы непроницаемая тайна, господствующая в секретариате трибунала, не поощряла к преступлению глупых и злых людей без всякого риска и опасности для них и к сведению не принимался бы ни один анонимный или псевдонимный донос, вероятно, имена многих лиц, отмеченных здесь, были бы вычеркнуты из реестров.

3. Арельяно (дом Хосе Ксавье Родригес д'), архиепископ Бургоса и член чрезвычайного совета Карла III. Этот прелат составил много трудов по богословским принципам Сумм св. Фомы так, как они преподаются доминиканцами, и против морали иезуитских авторов. Приверженцы последних и некоторые друзья инквизиции донесли в Мадрид на архиепископа Арельяно, пока он принимал участие в прениях совета. Его обвинили в янсенизме, потому что он исповедовал мнения, благоприятствующие светской власти; он не руководствовался в этих случаях внутренним смыслом и буквальным выражением булл, противоречащих его образу мыслей, и обнаруживал те же тенденции, когда возникал вопрос о защите пределов власти гражданской, королевской или епархиальной против святого трибунала, власть коего он крайне суживал. Инквизиторы не могли извлечь никакой выгоды из доноса, сделанного для того, чтобы погубить архиепископа Бургосского, потому что в доносе не было обозначено и формально выражено ни одного конкретного тезиса, прямо противоречащего религии или деятельности святого трибунала. В прежние времена инквизиторы, вероятно, не были бы так осторожны. Но не разумнее ли закрыть навсегда доступ всякому необоснованному доносу о преступлении ереси? И даже в этом случае почему бы не обязать точно указывать тезис, который противоречит учению?

4. Буруага (дом Томас Саенс де). Он был архиепископом Сарагосы и членом чрезвычайного совета, созванного Карлом III. Он подвергался той же опасности, что и Арельяно.

5. Мускис (дом Рафаэль де), уроженец Вианы в королевстве Наваррском. Он был подателем милостыни и проповедником королей Карла III и Карла IV, духовником королевы Марии-Луизы, жены последнего монарха, епископом Авилы и затем архиепископом Сайт-Яго. Он был замешан в деле дома Антонио де ла Куэсты, архидиакона Авилы, и его брата дома Херонимо де ла Куэсты, каноника-духовника того же собора. Для инквизиции больше ничего и не нужно было, чтобы начать против него процесс. О нем будет речь в главе XLIII. Этот прелат был одним из гонителей двух братьев. Документы его процесса были представлены Карлу IV. Этот государь признал интригу и присудил архиепископа к значительному штрафу и выговору, делающему ему мало чести. Так как инквизиторы не имели никакого интереса в утайке или подделке документов судопроизводства, то королю можно было видеть их полностью. Этот случай принадлежит к малому количеству тех, когда испанские короли приказывали представлять подлинные документы, составленные святым трибуналом. Правда, инквизиторы не преминули сказать, что министры злоупотребили своей властью, поскольку преувеличили объем своей юрисдикции, источник своей власти и сущность тайны, сопровождающей все их действия.

6. Св Хуан де Рибера, архиепископ Валенсии и патриарх Александрийский, — см. главу XXX.

7. Достопочтенный дом Фернандо де Талавера. Он был архиепископом Гранады. О его истории можно справиться в главах V, X,XIII и XXX.

8. Достопочтенный дом Хуан де Палафокс, архиепископ Мексики, — см. главы XIII, XV и XXX.

9. Акунъя (дом Антонио), епископ Саморы, начальник одной из кастильских армий, собранных народом для войны коммун против угнетения фламандцев, управлявших Испанией от имени Карла V. Этот государь желал, чтобы епископ и священники, участвовавшие в этой войне в качестве рядовых, были наказаны испанской инквизицией по подозрению в ереси, поскольку следовали кровожадному учению, противному духу кротости, преподанной и рекомендованной Иисусом Христом апостолам, и противоречащему идеям католической Церкви, установившей для священников, которые убивают, даже когда они делают это неумышленно и в целях самозащиты, каноническое наказание в виде лишения сана. Несмотря на этот справедливый довод, Лев X воспротивился тому, чтобы епископ Саморы и священники, его товарищи по оружию, были наказаны инквизицией. Он утверждал, что это дело явится истинным скандалом и вполне достаточно, если епископ будет судим в Риме, а священники — епархиальными начальниками (см. главу XIII). Какой пример для испанских священников, которые стали атаманами разбойников во время недавних смут в Испании под предлогом защиты независимости родины и прав своего законного государя! Почти все брали с собой своих наложниц; все без исключения были общественными ворами и оправдывали множество убийств, совершенных над французскими солдатами, встречавшимися поодиночке и беззащитными. Некоторые из этих священников убивали французов собственными руками. Однако советники Фердинанда VII дали ему понять, что не только не следует налагать наказания на этих священников — распутников и душегубцев, но их следует вознаградить, даровать им именья и отличия. Какая сумятица в мыслях! Но ведь св. Павел сказал: Иисус Христос вчера и сегодня тот же.