В какой-то из дней он вдруг ощутил, что тяжелый груз детских воспоминаний больше не довлеет над ним, что он свободен. В тот день он решил даже выбросить фамильный перстень, найденный им у одного из убитых дружинников, но его удержал старейшина клана. Ты можешь, сказал он, выбросить эту вещь из жизни, но ты не сможешь выбросить из жизни свое прошлое, ты должен уметь жить с ним и не позволять ему тащить тебя за собой.

Возможно, он и прожил бы оставшуюся жизнь там, однако, в один прекрасный день в его маленькую хижину пришел глава клана и попросил (он всегда только просил!) встретиться с одним человеком. Он нехотя согласился, но стоило ему увидеть этого человека, как внутри него что-то сдвинулось. Человек еще не успел назваться и предложить работу, а Тайкес уже все понял. Это прошлое вновь ломилось в его мир, это прошлое продолжало цеплять его своими жадными пальцами, и был единственный способ покончить с ним — это вновь пройти сквозь него. Поэтому он принял предложение этого человека, или, как он называл себя, ведьмака, и вернулся на Русь.

Ведьмак оказался странной личностью. Странной и опасной. Но не потому что колдун, нет, шеи колдунов ломались в руках Тайкеса с той же легкостью, что и шеи простых людей. Нет, он был опасен по настоящему, как может быть опасен матерый хищник, который опасен всегда, и опасен вдвойне, когда ты думаешь, что уже изучил его повадки. Ради своих целей ведьмак мог пожертвовать чем угодно и кем угодно, даже своим ближайшим сподвижником, каковым стал Тайкес. Поэтому союз с ним неплохо бодрил Тайкеса, заставляя всегда быть начеку…

Еще посмотрим, кто кем пожертвует, усмехнулся Тайкес, усаживаясь за стол. Похитив душу князя, ведьмак убрался в свое логово в горах, а его оставил здесь, в лесной хибаре, ожидать гостей. Тайкес догадывался, кто может пожаловать в первую очередь. После смерти Висты, которую клан продал ведьмаку с потрохами, тот молодой витязь наверняка ринется на поиски ведьмака, мстить за нее, а заодно и князя спасать. Но вряд ли он доберется сюда живым. В прошлый раз, по приказу ведьмака, лесные жители пропускали их беспрепятственно. Но теперь все будет иначе, потому что Мстислав больше не был частью плана. Как и девка, он отыграл свою роль до конца. И если он все-таки прорвется сюда, он получит то, чего так усиленно добивается — смерть. Возможно даже — героическую.

Тайкес усмехнулся, отдал мысленный приказ домовому накрыть стол, но ничего не случилось. Стол по-прежнему сверкал чистотой.

— Ах ты, упрямая тварь, — процедил Тайкес.

Отношения с домовым у него не складывались. Хотя ведьмак и распорядился слушаться во всем Тайкеса, домовой при каждом удобном случае продолжал выказывать норов. Больше всего Тайкеса бесило то, что он никак не мог повлиять на это существо. Будь тот человеком, Тайкес быстро научил бы его вежливости. Но это был всего лишь дом, дом одушевленный, но начисто лишенный какой-либо чувствительности к физической боли.

Такая стойкая ненависть давно уже удивляла и настораживала Тайкеса. Столь сильное проявление чувств у такого ничтожного создания могло представлять опасность, и он не преминул предупредить об этом ведьмака. Тот, однако, не согласился.

— Ты ошибаешься, Тайкес, — сказал он в их последний разговор, перед самым отъездом в горы. — Я контролирую это существо, и я контролирую его чувства!

— Для того чтобы охранять дом и готовить еду, они вовсе не нужны! — возразил Тайкес. — Зачем ты вообще оставил их ему?

— Это собака, Тайкес, большая и свирепая собака. А собака должна быть предана своему хозяину, она должна любить и боготворить его, понимаешь? Мои опыты пока не завершены, я не могу по выбору лишать существа того или иного чувства… Поэтому мне пришлось оставить ему все.

— Чувства слишком зыбки и ненадежны, ведьмак, чтобы ими управлять, — покачал головой Тайкес. — Разве ты не видишь, что именно из-за этого, именно из-за чувств той парочки твой план оказался под угрозой.

— Нет, это ты не видишь очевидного, — перебил его ведьмак. — Мой план полностью оправдал себя. Я спланировал их отношения и чувства, я расписал каждый их шаг, и они строго следовали плану до стен Киева! Именно поэтому князь поверил письму и именно поэтому его душа сейчас у меня.

— А как же тот воин, которого они встретили в Быстрице? И который отправился с ними в соседнее село? Разве он был предусмотрен твоим планом? А гибель твоей верной рабы Златы?.. Я сделал все, как было задумано — выкрал письмо, договорился со Златой, но я никак не ожидал, что в дело вмешается этот человек и потащит их на ее поиски! В дело опять вмешались чувства, причем совершенно не предусмотренные тобой! Эта случайность повлекла следующую, и вскоре они очутились на Проклятом холме. А если бы они погибли там, сражаясь за артефакт? Что было бы с твоим планом? Нет, ведьмак, случилось слишком много непредвиденного, чтобы можно было и дальше утверждать, что мы можем управлять чувствами!

Ведьмак снисходительно улыбнулся.

— Какие-то отклонения от задуманного происходят всегда!.. Я предполагал, что они могут задержаться где-нибудь и, как видишь, кольцо Перемещения им пригодилось!

— А не думаешь ли ты, что эти отклонения были не случайными, ведьмак? — Тайкес заглянул ему в глаза. — И не слишком ли много их было?

— Иногда ты представляешься мне глубоким старцем, Тайкес, но в действительности ты очень молод и не знаешь даже основных законов мироздания, — снисходительно заметил ведьмак. — Абсолютно все события в этом мире, даже если они кажутся случайными, таковыми не являются. Все происходит в соответствии с теми или иными закономерностями. Но в данном случае это вовсе не то, что ты думаешь. Все отклонения от моего плана не являются результатом противодействия какой-то конкретной личности, нет, не думаю, что это возможно. Причина кроется в другом — многообразие действующих в мире лиц чересчур огромно и учесть влияние всех просто невозможно!

— Но тогда полагаться на чувства вдвойне опасно! — воскликнул Тайкес.

— Ни в коем случае! Именно на них можно опереться в этом быстро меняющемся мире! Меняется все — земли, царства, народы, только чувства людей остаются неизменными — любовь и ненависть, гнев и жалость, и все это делает их слабыми и предсказуемыми, а значит, всем этим можно управлять! Если, конечно, ты знаешь как!..

Не дождавшись завтрака, Тайкес ударил кулаком по столу и прорычал особое заклинание Повиновения, которому научил его ведьмак, и которое позволяло подчинять всех существ, находившихся под властью ведьмака. Он с удовлетворением проследил, как поспешно покрывается стол всевозможной едой, хотя уже твердо решил не пользоваться услугами домового. Еду он может и сам себе добыть, безо всякой волшбы и безо всяких безмозглых тварей. Тайкес смачно плюнул в ближайшее блюдо, подхватил арбалет и, приказав все немедленно убрать, покинул дом.

Посреди горницы стоял насупленный Мстислав. Его глаза уныло бегали по комнате, изредка останавливались на неподвижной морде волхва, иногда случайно цеплялись за свирепый взгляд воеводы Волчьего Хвоста и тогда в панике устремлялись дальше. Однако еще больше он боялся задеть взглядом Висту, стоявшую в нескольких шагах рядом, и в ее сторону старался вообще не смотреть. Он не желал больше ни видеть ее, ни слышать, ни разговаривать. Он не желал ее больше знать. И хотя он хорошо помнил, как отчаянно пытался спасти ее, это ничего не могло изменить. И дело здесь было не в его разрушенном сердце. Дело было в том, что она разрушила его мир и едва не погубила князя, но самое главное — она сделала его соучастником своих гнусных преступлений. И потому будет вполне справедливым, если ему отрубят голову. Во всяком случае, ему хотелось бы, чтобы ему отрубили голову, а не посадили на кол, как и полагалось изменникам и предателям.

Но куда в большем смятении находилась Виста. Если витязь был среди своих, и мог рассчитывать на какое-то снисхождение, то она находилась в полностью враждебном окружении, так что рассчитывать на пощаду не приходилось. И хотя волхв вырвал ее из лап смерти, это не значило, что ее не могут теперь бросить в пыточный подвал. Скорее наоборот, ибо какой смысл истязать еле живого и малочувствительного к боли человека? Вот если сначала подлечить, обнадежить, а потом кинуть в подвал, вот тогда-то и начнется настоящая пытка…