Кащей демонстративно зевнул, утомленный пустословием гостя. Он не верил ни единому его слову. Не один раз ему приходилось встречать таких людей, которых распирала ненависть к своим же сородичам, и которые также желали гибели человечеству. Вот только всегда за спиной этой ненависти стояла обычная жажда власти…

— Это решил ты, или этот сброд, от имени которого ты говоришь? — презрительно спросил Кащей.

— Это не сброд. Это твои ровесники, а многие из них гораздо старше тебя. Это наши братья и сестры.

Кащей расхохотался, обнажив беззубый рот.

— Нашел мне родственников! Я не считаю своими родичами этих безмозглых тварей, даже если они прожили больше меня!

— Так может ты считаешь своими родичами людей? — заметил ведьмак. Его уже начала раздражать упрямство этого старикана, не видящего дальше собственного носа! Неудивительно, что его племя почти все истребили!

— Людей? Как я понимаю, тебе не нравятся люди, это против них ты пришел просить помощи, не так ли?

— Да, именно люди представляют сейчас угрозу для нашего мира. Они способны уничтожить его, если их не остановить.

— А как же перо Рода? — сощурился Кащей.

— Вот-вот! — мрачно подтвердил ведьмак. — Так говорят многие. Но если хорошенько вспомнить эту легенду? Ведь перо досталось им незаслуженно, ведь они взяли его силой! А на любую силу всегда можно найти большую силу!

— Так нет же ее, — заметил Кащей, — силы этой!

— Да потому, что никто не ищет ее! Я предлагаю всем действовать, я предлагаю искать эту силу, собирать ее, создавать, а мне рассказывают эту глупую басню про перо!

— Как я понимаю, ты решил объявить войну всему человечеству? Но ведь и ты из их рода!

Ведьмак недовольно поморщился, будто ему наступили на больную мозоль.

— Да, я родился человеком. Но это было очень давно… Сейчас я больше, чем человек! — в его голосе прозвучало что-то похожее на гордость.

Кащей не стал ничего говорить. Почему-то все эти нынешние маги, выучив основы магического искусства, научившись менять по своему желанию форму, считают, что перестали быть людьми. Наивные!..

— Я не безумец, — продолжал тем временем ведьмак. — Я ни собираюсь воевать со всем человечеством сразу. Пока я хочу заняться его частью, небольшой, но чрезвычайно быстро растущей, и поэтому наиболее опасной! Меня интересует Русь! Она расширяется день ото дня, усиливается, и скоро, я чую, она займет очень высокое место среди человечьих государств… Если ее не остановить!

— Можешь не продолжать! — оборвал его Кащей. — Меня совершенно не интересует ни человечество, ни тем более твои Древние! Я — сам по себе!

— Вот поэтому люди вас всех, кащеев, и вырезали, и никакое бессмертие не помогло! — не выдержал Ведьмак. — Если ты не хочешь заинтересоваться человечеством, то скоро оно заинтересуется тобой, и интерес этот обернется твоей смертью! Сила в единстве, это понятно даже тупым людишкам, а умудренным годами магам — нет! Ты — просто слепец!

— Ступай! — повысил голос Кащей. — Я больше не хочу тебя слушать!

— Ты отказываешься помогать мне? — спросил ведьмак. — Ты надеешься выжить в одиночку? Да ты значительно глупее, чем я думал!

Ведьмак ждал этого отказа. Ждал и заранее подготовился. Он ткнул пальцем в свой перстень, где мягко мигал крупный рубин. Наполнявшийся гневом Кащей замер, с подозрением перевел взгляд на руку ведьмака.

— Тебе нравится мой перстень? — поинтересовался ведьмак.

— Что это?

Кащей никогда не был дураком, особенно в вопросах собственной безопасности. Он сразу же почуял некую невысказанную угрозу, скрытую в голосе ведьмака. Тот был слишком спокоен, он сохранял просто поразительное спокойствие, и это в присутствии разгневавшегося Кащея, да еще в его же жилище! Поэтому удивительная выдержка ведьмака не предвещала ему ничего хорошего.

— Почему он мигает? — Кащей встретился с глазами ведьмака и увидел там смех, колючий, ледяной смех.

— Это вызов моего друга. Моего хорошего, надежного друга. Он сообщает мне, что готов переместиться сюда… — ведьмак старался говорить равнодушно, но это давалось с трудом. — С твоего разрешения, конечно же…

— Зачем? — прохрипел Кащей.

Он чуял, всеми своими кащеевскими фибрами он чуял радость ведьмака и для него, Бессмертного, это могло означать только одно.

— Чтобы ты мог увидеть кое-что сам и убедиться, что я не обманываю… — пожал плечами ведьмак.

— Что я должен увидеть? — прогремел Кащей, заставив вздрогнуть стены.

Но слова были излишними, Кащей все уже понял, понял и вздрогнул. В его глазах сверкнули молнии, которые едва не ударили в ведьмака. И хотя тот давно ожидал этой минуты, гневный напор Кащея был столь велик, что ведьмака прошиб пот.

— Ты! — рявкнул Бессмертный. — Посмел!

— А ты как думал? — заорал в ответ ведьмак, снимая напряжение. — Твое бессмысленное затворничество гонит тебя прямиком к Ящеру, а ты сидишь и по-прежнему плюешь на всех!

Несколько секунд они молча сверлили друг друга глазами, пока Кащей не отвел глаза.

— Ну что ж, давай, — тихо сказал он. — Я снимаю защиту.

В пещере взвихрился воздух, поднимая многолетнюю пыль столбом, а затем из этого пыльного столба шагнул человек. Он расчихался, раскашлялся, и лишь когда пыль немного осела, он, наконец, оглядел магов и грубо выругался.

— Пыль же можно убирать хоть иногда! — он с укоризной посмотрел на Кащея. — А еще великий маг!

Человек покачал осуждающе головой, но Кащей не слушал и даже не смотрел на него. Его взгляд был прикован к мешку, который человек надежно прижимал к себе. Он хорошо чуял, что лежало в мешке, да и форма мешка не оставляла никаких сомнений в его содержимом. И все-таки не мешало бы увидеть это своими глазами.

— Покажи! — его голос был все еще страшен, но это был голос загнанного зверя.

Тайкес пожал плечами и на мгновение приоткрыл мешок, продемонстрировав Яйцо. Только теперь Кащей перевел взгляд на человека. Он увидел невысокого, небогатырского сложения человека, самого обыкновенного, и это было тем более неприятно.

— Как тебе удалось это, смертный? — спросил его Кащей, чуя как напрягся рядом ведьмак.

Тайкес развел руками, но улыбка, прорезавшая его лицо, была куда красноречивей. Несмотря на внешность, это был далеко не простой человек. И возможно, он мало чем уступал обычным противникам Кащея — богатырям самых разных мастей.

— Его имя Тайкес, — заметил ведьмак. — И он обладает множеством полезнейших способностей, в одной из которых ты теперь убедился сам.

— И долго ты искал этого умельца? — обратился Кащей к ведьмаку.

— Долго, — честно признался ведьмак. — Пришлось поискать…

Он понял, что опасность миновала. Кащей успокоился, и ведьмак вытер пот с лица. Шутка ли, пережить гнев Бессмертного! Мог ведь прихлопнуть сгоряча, перед собственной смертью! Кто их знает, кащеев этих, их так мало осталось…

— Значит, в борьбе против человечества ты используешь самих людей, — сказал Кащей. — Тем самым ты признаешь, что твоих сил недостаточно, что твои пресловутые Древние не могут тягаться с людьми на равных?.. Это ли не залог твоего поражения?

Ведьмак отрицательно покачал головой.

— Во-первых, сейчас я тягался не с людьми, а с тобой, а во-вторых, каждый знает, что клин вышибают клином!

Бессмертный насмешливо хмыкнул. Его ненависть таяла, превращаясь в нечто, похожее на жалость.

— Ты не слышишь меня! Ты не видишь очевидного! Ты — слепец, а не я! Но, Вий тебе судья! Я признаю свое поражение, ты перехитрил меня!.. Что я должен делать? — последние слова Кащей буквально выдавил из себя.

— Вот это — правильный вопрос! — ведьмак почувствовал, как его начинает распирать от гордости. Как же, запрячь в работу самого Кащея Бессмертного!

Весь обед Алеша Попович морщился и кривился, показывая, как ему плохо от солонины. Вскоре его терпение лопнуло, и он принялся громко возмущаться.

— Сколько же можно питаться этой… Я же богатырь земли русской! А не воды морской. А я пропитался насквозь солью, как какой-нибудь варяг!