— Так я и понял. Непростая задачка.

— Ну, с технической точки зрения это не так уж сложно, — заметил Сент-Джон. — Самым трудным оказалось провести соответствующие исследования. — Он указал на разложенные на столе книги. — Я потратил остаток дня и всю ночь только для того, чтобы сделать наброски.

— В таком случае вам необходимо немного поспать. Я иду на склад, чтобы взять вторую часть дневника Макаллана. Спасибо за помощь с переводом.

Хэтч забрал папки с архивом и собрался уходить.

— Одну минуту! — остановил его Сент-Джон.

Хэтч остановился, англичанин встал и обошел письменный стол.

— Я уже упоминал о том, что мне удалось сделать открытие.

— Да, вы говорили.

— Оно связано с Макалланом. — Сент-Джон машинально поправил узел галстука. — Косвенно. Взгляните сюда.

Он взял со стола лист бумаги и протянул его Хэтчу. Малин посмотрел на сплошную строку заглавных букв:

ETAONISRHLDCUFPMWYBGKQXYZ

— Бессмыслица какая-то, — сказал Хэтч.

— Посмотрите более внимательно на первые семь букв.

— Е,Т, А, О… — начал читать вслух Хэтч. — Ой, подождите, Эта Онис! Именно ей посвятил свою книгу об архитектуре Макаллан.

Он помолчал, глядя на лист бумаги.

— Это таблица частоты употребления букв английского языка, — объяснил Сент-Джон. — Какие буквы чаще всего используются. Дешифровщики постоянно пользуются этими таблицами в своей работе.

Хэтч присвистнул.

— И когда вы это заметили?

Сент-Джон заметно смутился.

— На следующий день после смерти Керри. Но ничего никому не сказал. Я чувствовал себя ужасно глупым. Подумать только — эта строка была у меня перед глазами с самого начала. И чем больше я думал, тем больше мне открывалось. Я понял, что Макаллан был не просто архитектором. Если он знал о таблицах частоты, то был связан с английской разведкой или принадлежал к какому-то тайному обществу. Поэтому я произвел кое-какие расследования. И столкнулся с обрывками информации, слишком интригующими, чтобы оказаться случайными совпадениями. Теперь я убежден, что в те годы жизни Макаллана, о которых не сохранилось никакой информации, он работал на Черную палату.

— Как вы сказали?

— Это действительно завораживает. Дело в том…

Неожиданно Сент-Джон замолчал и посмотрел через его плечо.

Хэтч вдруг понял, что Сент-Джон смотрит в направлении комнаты Уопнера, ожидая ядовитого замечания программиста, и посочувствовал англичанину.

— Пойдемте со мной, — предложил Хэтч. — Вы можете рассказать мне по дороге на склад.

— Черная палата, — продолжал Сент-Джон, когда они вышли в утренний туман, — была тайным отделением английской почты. Они перехватывали подозрительные письма, описывали их содержание, а затем вновь запечатывали при помощи фальшивых печатей. Если они сталкивались с шифрами, то обращались в отдел дешифровки. Раскодированный текст обычно отправляли королю или высокопоставленным министрам.

— Неужели в Англии Стюартов кипели такие шпионские страсти?

— Не только в Англии. Во всех европейских странах имелись похожие службы. Более того, считалось, что это весьма подходящее место работы для самых способных молодых аристократов. Если им удавалось расшифровывать сложные послания, они получали денежные премии и выгодные должности при дворе.

Хэтч покачал головой.

— Я об этом даже не слышал.

— Мало того, изучая королевские архивы, я пришел к выводу, что Макаллан мог быть двойным агентом, работавшим на Испанию из-за своих ирландских симпатий. Однако его раскрыли. Он покинул Англию, чтобы спасти свою жизнь. Возможно, его отправили в Америку не только для того, чтобы он построил собор для Новой Испании, но и по другим тайным причинам.

— И Окхем положил конец этим планам.

— Да. Но Макаллан дал пирату больше, чем тот рассчитывал.

Хэтч кивнул.

— Все это объясняет, почему Макаллан так хорошо владел разными шифрами и умел пользоваться невидимыми чернилами.

— И почему его второй шифр был таким дьявольски сложным. Немногим хватило бы мужества сохранить выдержку и решиться создать такую хитрую ловушку, как Водяная Бездна. — Сент-Джон немного помолчал. — Я упомянул об этом Нейдельману во время нашего вчерашнего разговора.

— И?

— Он сказал, что все это очень интересно и что он обязательно вникнет во все детали позднее, но сейчас ему необходимо укрепить Бездну и забрать золото. — Бледная улыбка промелькнула по усталому лицу Сент-Джона. — Поэтому нет смысла показывать ему документы, которые вам удалось обнаружить. Он слишком занят работами в шахте, чтобы думать о том, что не имеет к ним непосредственного отношения.

Они подошли к складу. После первых находок в лагере пиратов простой ангар приобрел более приличный вид. Два маленьких окошка были закрыты решетками, у входа стоял охранник, который внимательно следил за всем, что вносили и выносили со склада.

— Прошу меня извинить, — с гримасой сказал Сент-Джон, когда Хэтч попросил расшифровку дневника Макаллана и вручил записку Нейдельмана охраннику. — Я бы с радостью распечатал для вас экземпляр, но несколько дней назад пришел Стритер и потребовал, чтобы все материалы, связанные с расшифровкой, были перегружены на диски. В том числе и дневник. Затем все материалы стерли с серверов, в том числе и резервные копии. Если бы я побольше знал о компьютерах, то мог бы…

Его прервало восклицание, донесшееся из темных глубин ангара. Через мгновение появилась Бонтер, с планшетом в одной руке и необычным круглым предметом в другой.

— Двое моих любимых мужчин! — с лучезарной улыбкой провозгласила она.

Сент-Джон смутился и замолчал.

— Как дела в Пиратвилле? — осведомился Хэтч.

— Подготовительные работы практически закончены, — ответила Бонтер. — Сегодня утром мы завершим работу над координатной сеткой. Но, как и в занятиях любовью, самое лучшее всегда происходит в конце. Вот, взгляните, что вчера обнаружил один из моих рабочих во время раскопок. — Она протянула им круглый предмет.

Хэтч сразу же обратил внимание на искусную работу — на бронзовом предмете были вырезаны какие-то цифры. Два заостренных металлических прута, напоминающих стрелки часов, выходили из центра.

— Что это такое? — спросил Хэтч.

— Астролябия. Используется для определения широты и долготы по солнцу. Во времена Рыжего Неда стоила в десять раз дороже своего веса в золоте. — Бонтер с любовью провела пальцем вдоль края. — Чем больше я нахожу, тем меньше понимаю.

Неожиданно рядом прозвучал громкий крик.

— Что это было? — нервно спросил Сент-Джон.

— Кажется, что-то случилось, — сказал Хэтч.

— Похоже, это кто-то из геологов, — заметила Бонтер. Все трое побежали к кабинету Рэнкина. К удивлению Хэтча, светловолосый великан не корчился от боли, а сидел за компьютером и переводил взгляд с монитора на распечатку, а его губы беззвучно шевелились, словно он что-то подсчитывал. Наконец он отложил распечатку в сторону.

— Проверено с обеих сторон, — сказал он. — Это не может быть случайным сбоем.

— Он что, fou?[80] — спросила Бонтер.

Рэнкин повернулся к ним.

— Совершенно верно, — возбужденно заговорил он. — Так и есть. Нейдельман все время просил меня определить, что находится на дне Водяной Бездны. Когда ее наконец удалось осушить, я предположил, что приборы перестанут давать странные показания. Но ничего не менялось. Сколько я ни пытался, всякий раз получал другие результаты. До настоящего момента. Взгляните.

Он протянул им распечатку, непонятный узор из черных пятнышек и линий, а также нечеткий темный прямоугольник.

— Что это такое? — спросил Хэтч. — Копия с Мазеруэлла?[81]

— Вовсе нет. Это железная камера, примерно в десяти футах в стороне и пятьюдесятью футами ниже очищенной части Бездны. Похоже, вода в нее не попадает. Только что мне удалось уточнить содержимое камеры. Среди прочего там сосредоточена масса от пятнадцати до двадцати тонн плотного цветного металла с удельным весом девятнадцать.