— А я все думал, когда ты меня заметишь, — сказал он и направился к Хэтчу, опираясь на свою палку. Тепло пожав ему руку, он заявил: — Ну и сцену ты устроил.

Хэтч покачал головой.

— Не сдержался, как самый настоящий идиот. Не знаю, как ему удалось вывести меня из себя.

— Тут нет ничего удивительного. Клей плохо воспитан, асоциален, у него жесткая мораль. Но под неприятной внешней оболочкой бьется сердце щедрое, как океан. Непредсказуемое и яростное, уж можешь не сомневаться. Он очень не простой человек, Малин. Не стоит его недооценивать. — Профессор схватил Хэтча за плечо. — Ладно, хватит про преподобного. А ты прекрасно выглядишь. Я очень тобой горжусь. Медицинская школа Гарварда, работа в Маунт-Оберне. Ты всегда был большим умником. К сожалению, это не всегда означало, что ты хорошо учился.

— Я очень многим вам обязан, — сказал Хэтч, вспомнив вечера в огромном, выстроенном в викторианском стиле доме, где он разглядывал коллекции бабочек, жуков и камней, — в последние годы перед тем, как они уехали из Стормхейвена.

— Чепуха. Кстати, у меня сохранилась твоя коллекция птичьих гнезд. Не знал, куда ее отправить, после того как ты уехал.

Хэтч почувствовал угрызения совести. Ему не приходило в голову, что почтеннейшего профессора может интересовать его судьба.

— Удивительно, что вы не выбросили этот мусор на помойку.

— На самом деле это великолепная коллекция. — Профессор сдвинул руку и вцепился в предплечье Хэтча мертвой хваткой. — Будь добр, помоги мне выбраться отсюда и пройти через луг. В последнее время меня стали подводить мои колесики.

— Я бы с вами связался…

Хэтч не договорил.

— Ни слова, даже адреса не оставил, — ядовито проговорил профессор. — А в прошлом году я прочитал про тебя в «Глоуб».

Хэтч отвернулся, чувствуя, как краска стыда заливает лицо.

Профессор ворчливо хмыкнул.

— Ладно, не важно. По всем статистическим данным, я уже давно должен быть в могиле. В следующий четверг мне исполнится восемьдесят девять, и позор тебе, если я не получу от тебя подарка.

Они вышли на залитый солнечными лучами луг, и ветерок донес до них голоса и веселый смех.

— Вы, наверное, слышали, почему я вернулся, — осторожно проговорил Хэтч.

— А кто не слышал? — язвительно поинтересовался профессор и замолчал.

Некоторое время они шли молча.

— И что? — спросил наконец Хэтч.

Старик с любопытством взглянул на него.

— Хорошо, поставим вопрос иначе, — сказал Хэтч. — Что вы думаете по поводу поисков сокровищ?

Профессор продолжал идти вперед, но вдруг остановился и повернулся к Малину.

— Не забудь, ты сам спросил, — сказал он.

Хэтч кивнул.

— Я считаю, что ты набитый дурак.

Хэтч был так потрясен его ответом, что не мог произнести ни слова. Его не удивила реакция Клея, но это…

— Почему?

— Ты лучше других должен понимать, какая это глупость. Что бы там ни находилось, вам его не достать.

— Послушайте, доктор Хорн, у нас есть машины, о которых прежние охотники за сокровищами даже мечтать не могли. Сонары, протоновые магнетометры, спутниковая связь и возможность делать фотосъемку с воздуха. Нам удалось получить на работы двадцать миллионов долларов, а еще в нашем распоряжении дневник человека, который сконструировал Водяную Бездну.

Хэтч уже почти кричал, неожиданно он понял, что ему необходимо заручиться поддержкой старого профессора.

Доктор Хорн покачал головой.

— Малин, я уже почти целый век наблюдаю за тем, как они приезжают, а потом уезжают. И у всех самое современное оборудование. У всех имеется важная информация и блестящие идеи. Всякий раз они надеются, что им повезет. А заканчивается все одинаково. Банкротство, боль, даже смерть. — Он посмотрел на Хэтча. — Вы уже нашли сокровища?

— Ну, пока не нашли, — пришлось признаться Хэтчу. — У нас возникла маленькая проблема. Мы знали, что Водяная Бездна должна иметь подземный приливной туннель, ведущий в море, вот почему она наполняется водой. Мы использовали краситель, чтобы определить, где находится выход из туннеля. Только туннелей оказалось целых пять штук и…

— Понятно, — перебил его доктор Хорн. — Маленькая проблема. Я уже это слышал. Может быть, вам удастся ее решить. Но вслед за тем возникнут новые трудности, и еще, и так до бесконечности, пока вы не обанкротитесь. Или умрете. Или и то и другое.

— Но на этот раз все действительно будет иначе, — настаивал Хэтч. — Неужели вы хотите сказать, что достать сокровища невозможно? То, что создал человек, другой человек в состоянии разрушить.

Неожиданно профессор схватил Хэтча за руку, у него оказались на удивление сильные пальцы, жесткие и сухие, словно древние корни дерева.

— Я знал твоего деда, Малин. Он был очень похож на тебя: молодой, умный, впереди блестящее будущее, полон энтузиазма и жизнелюбия. Ты только что повторил то, что он сказал мне пятьдесят лет назад, слово в слово. — Профессор заговорил тише, но в его шепоте Хэтч услышал гнев. — Какое наследство он оставил твоей семье? Тебя интересует мое мнение. Так вот, если вкратце: возвращайся в Бостон, пока все не повторилось.

Он быстро повернулся и, сердито раздвигая тростью высокую траву, заковылял прочь и вскоре скрылся за холмами.

На следующее утро Хэтч, еще не пришедший в себя после выпитого накануне пива, закрылся в медпункте, разложил инструменты и принялся изучать, что же все-таки у него есть. В последние несколько дней ему пришлось иметь дело с парой несчастных случаев, но ничего серьезного — одна-две царапины и трещина ребра. Он двигался вдоль полок с инвентарным списком в руках, прислушиваясь к монотонному голосу прибоя. Солнце, тусклое из-за вечного тумана, тщетно пыталось пробиться сквозь металлические жалюзи на окнах.

Покончив с инвентаризацией, Хэтч повесил листок рядом с полками и выглянул в окно. Он увидел высокого, широкоплечего Кристофера Сент-Джона, который осторожно обходил рытвины, направляясь к базовому лагерю. Англичанин перешагнул через толстый кабель и перепрыгнул через полихлорвиниловую трубу, а затем нырнул в офис Уопнера, чудом не ударившись головой о дверной косяк. Хэтч постоял немного, глядя ему вслед, а затем прихватил две черные папки и вышел из медпункта, решив, что, возможно, появились какие-нибудь новости относительно шифра.

В офисе Уопнера в базовом лагере царил еще более дикий беспорядок, чем в его каюте на «Цербере», — если такое вообще возможно. Помещение с самого начала было небольшим, а многочисленные мониторы и оборудование делали его крайне тесным — у Хэтча тут же возникло давящее ощущение клаустрофобии. Уопнер сидел на единственном стуле, стоящем в дальнем углу около панели управления. На потолке работали два мощных вентилятора, которые нагнетали в помещение холодный воздух, а на дальней стене висел огромный кондиционер.

Несмотря на это, в комнате было душно от работающих приборов, и, войдя внутрь, Хэтч увидел, что Сент-Джон ищет место, куда бы повесить пиджак. В конце концов он аккуратно положил его на ближайшую консоль.

— Здорово, — заметил Уопнер. — Ваш прекрасный твидовый пиджак что-нибудь замкнет, и все полетит к чертям собачьим.

Сент-Джон нахмурился и снова взял пиджак в руки.

— Керри, ты можешь уделить мне пару минут? — спросил он. — Нам нужно обсудить шифр.

— А я похож на человека, у которого есть пара свободных минут? — спросил Уопнер и с сердитым видом отодвинулся от терминала. — Я только что закончил диагностику систем острова. Все до самого последнего микрокода. Провозился целый час, и это на максимальной ширине полосы частот. Проверил все: насосы, компрессоры, сервомеханизмы, все-все. Никаких проблем или расхождений.

— Отлично, — сказал Хэтч.

Уопнер удивленно уставился на него.

— А у вас с мозгами как? Отлично? Это ужасно!

— Почему?

— Помните, у нас произошел сбой системы? Чертовы насосы перестали работать. А потом я сравнил компьютерную систему острова со «Сциллой» на «Цербере», и знаете, что получилось? Чип ПЗУ здесь, на «Цербере», был изменен. Изменен! — Он с яростью стукнул по ближайшему системному блоку.