— Какого рода помощь вы имеете в виду?

Рэнкин подмигнул.

— От матери природы. Последние данные топографической съемки показывают, что, когда появились пираты, Бездна уже существовала. В естественной форме. Огромная вертикальная расселина в коренной породе. Возможно, Окхем выбрал остров Рэггид именно по этой причине.

— Я не уверен, что понял вас.

— Слишком много пустот и смещений в метаморфной скальной подушке, проходящей под островом.

— Теперь я уж точно ничего не понимаю, — признался Хэтч.

— Я говорю о пересечении дефектных пластов, находящихся прямо под островом. Пласты, которые каким-то образом разошлись.

— Иными словами, под нами находятся подземные пещеры?

Рэнкин кивнул.

— Множество. Открытые трещины и разломы идут в самых разных направлениях. Наш друг Макаллан лишь расширил их и кое-что добавил. Но я до сих пор не нашел ответа на следующий вопрос: почему эти сдвиги находятся только под этим островом? Обычно такие явления охватывают более обширные пространства. Однако они наблюдаются только в районе острова Рэггид.

Их разговор прервало появление Нейдельмана. Он оглядел всех троих, по его лицу промелькнула улыбка, но тут же исчезла.

— Ну, Малин, дала вам Сандра разрешение или нет?

— Да, все в порядке, спасибо, — ответил Хэтч.

Нейдельман повернулся к Рэнкину.

— Продолжайте, не обращайте на меня внимания.

— Я просто помогал Сент-Джону разобраться с трехмерной моделью, — сказал Рэнкин.

Хэтч перевел взгляд с одного на другого. Беспечный геолог явно напрягся. «Неужели между ними что-то произошло?» — подумал Хэтч. Затем он сообразил, что Нейдельман смотрит на них как-то странно. У него самого возникло желание извиниться и объяснить, что он здесь делает.

— Понятно, — бросил Нейдельман. — В таком случае у меня есть для вас хорошая новость. В сеть внесены показания приборов.

— Великолепно. — Рэнкин вновь принялся нажимать на клавиши. — Сейчас сведу воедино.

На глазах у Хэтча на изображении стремительно появлялись новые сегменты. Через несколько секунд загрузка новой информации закончилась. Само изображение не слишком изменилось, но линий стало больше.

Сент-Джон, который заглядывал через плечо геолога, глубоко вздохнул. Рэнкин нажал на клавиши, и модель вновь начала медленно вращаться относительно вертикальной оси.

— Уберите, пожалуйста, все, кроме исходных конструкций, — попросил Сент-Джон.

Рэнкин быстро набрал нужную команду, и бесчисленные линии исчезли. Теперь Хэтч увидел изображение центральной части Бездны.

— Значит, водяные ловушки были добавлены в самом конце, — заметил Нейдельман. — Ну, это мы и раньше знали.

— Вы видите какие-нибудь элементы, характерные для других сооружений Макаллана? — спросил Рэнкин. — Или что-нибудь, напоминающее ловушку?

Сент-Джон покачал головой.

— Пожалуйста, уберите все, кроме деревянных балок.

Рэнкин вновь застучал по клавишам, и на черном фоне появилась странная скелетоподобная конструкция.

Историк с шумом втянул в себя воздух.

— Что такое? — быстро спросил Нейдельман. После короткой паузы историк покачал головой.

— Не знаю. — Он показал на два места на экране, где перекрещивались несколько линий. — Эти узлы показались мне знакомыми, но я никак не могу вспомнить, где видел нечто подобное.

Они молча стояли и смотрели на экран.

— Наверное, это бессмысленная трата времени, — продолжал Сент-Джон. — Ну какие аналоги мы можем найти в других сооружениях Макаллана? Какие здания могут иметь десять футов в поперечнике и четыреста с лишним футов в высоту?

— Падающая башня в Пизе? — предположил Хэтч.

— Минутку! — воскликнул Сент-Джон. Он еще раз посмотрел на монитор. — Взгляните на симметричные линии слева, здесь и здесь. А теперь обратите внимание на эти изогнутые участки, расположенные один под другим. Если бы я не имел совершенно другой информации, то предположил бы, что это пересекающиеся арки. — Он повернулся к Нейдельману. — Вы знаете, что Бездна сужается к середине?

Капитан кивнул.

— От двенадцати футов в поперечнике внизу до девяти футов на высоте семидесяти футов.

Историк провел пальцами по сходящимся линиям каркасной модели.

— Да, — прошептал он. — Это похоже на конец перевернутой вверх дном колонны. Она должна служить основанием для внутреннего контрфорса. А эта арка, вот здесь, концентрирует нагрузку в одной точке. То есть выполняет прямо противоположную задачу.

— Вы не могли бы объяснить, что имеете в виду? — спросил Нейдельман.

Он говорил спокойно, но Хэтч видел, что в глазах капитана вспыхнул интерес.

Сент-Джон отступил на шаг от монитора, его лицо выражало удивление.

— Все сходится. Такая же глубокая и узкая… в конце концов, Макаллан строил соборы… — Он замолчал.

— Да о чем вы? — нетерпеливо спросил Нейдельман. Сент-Джон перевел взгляд своих больших глаз на Рэнкина.

— Поверните, пожалуйста, картинку на сто восемьдесят градусов относительно оси «игрек».

Рэнкин молча выполнил его просьбу, и диаграмма на экране повернулась. Теперь изображение Водяной Бездны заняло вертикальное положение, сияя красными линиями скелета.

Неожиданно послышался вздох капитана.

— Мой бог, — прошептал он. — Это же собор.

Историк кивнул, и на его лице появилась торжествующая улыбка.

— Макаллан сконструировал то, что он знал лучше всего. Водяная Бездна — это всего лишь шпиль. Чертов перевернутый шпиль собора.

Чердак был таким, каким его помнил Хэтч: забит самыми разными ненужными вещами, скопившимися за десятилетия. Окна пропускали слабые лучи полуденного света, которые тут же терялись в грудах темной мебели, старых шкафов и кроватей, вешалок для шляп и коробок, поставленных друг на друга стульев. Когда Хэтч поднялся на последнюю ступеньку, жара, пыль и запах нафталина с неожиданной остротой вернули его на много лет назад: они с братом играют на чердаке в прятки, а дождь громко стучит по крыше.

Он глубоко вздохнул, а затем осторожно двинулся вперед, стараясь ничего не перевернуть и не шуметь. Каким-то образом это хранилище воспоминаний превратилось в священное место, и он чувствовал себя здесь чуть ли не чужаком, вторгшимся в святилище.

После того как была окончательно составлена карта Водяной Бездны, все ждали появления на острове агента страховой компании, и Нейдельману ничего не оставалось, как остановить работы на вторую половину дня. Малин воспользовался этим, чтобы зайти домой перекусить и кое-что разыскать. Он вспомнил большой альбом «Величайшие соборы Европы», принадлежавший его тетушке. Если повезет, он отыщет альбом в коробках с книгами, которые его мать аккуратно складывала на чердаке. Он хотел сам, в спокойной обстановке, разобраться с открытием Сент-Джона.

Он продирался сквозь груды вещей, больно ударился щиколоткой о столик, на котором стоял старый проигрыватель и лежали пластинки. Он посмотрел на них и вспомнил, что они сильно заиграны и исходную мелодию уже тогда, во времена его детства, с трудом удавалось разобрать. «Пуская пыль в глаза»,[67] «Варситидрэг»,[68] «Давай похулиганим»,[69] Бинг Кросби и сестры Эндрюс.[70] Отец настаивал, чтобы они слушали эти древние пластинки летними вечерами, и хриплые пронзительные звуки старых мелодий плыли над двором в сторону побережья.

В тусклом свете он различил огромную резную спинку родительской кровати, стоявшей в дальнем углу. Прадедушка подарил ее прабабушке в день свадьбы. «Забавный подарок», — подумал Хэтч.

Так и есть: рядом с кроватью стоял древний шкаф. А за шкафом Хэтч углядел коробки с книгами — аккуратно сложенными с тех самых пор, как они с Джонни сделали это под руководством матери.