Он замолчал, его трубка давно погасла, а пламя в камине отбрасывало диковинные тени на все вокруг.

Керри Уопнер не спеша шел по мощеной улице, насвистывая мотивчик из «Звездных войн». Время от времени он останавливался, чтобы презрительно фыркнуть около какой-нибудь из витрин. Все совершенно бесполезные. Вроде скобяной лавки «От берега к берегу», в которой торговали пыльными инструментами и доисторическим садовым инвентарем. Он уже знал, что в радиусе трехсот миль ему вряд ли удастся отыскать приличный магазин, где продают программное обеспечение. Что же касается багелей,[48] ему пришлось бы пересечь по меньшей мере две границы штатов, чтобы найти кого-нибудь, кто знает, что это такое.

Он резко остановился перед белоснежным домом в викторианском стиле. Видимо, это то, что ему нужно, хотя больше похоже на старый дом, чем на почту. Большой американский флаг висел над крыльцом, а лужайку украшали крупные буквы — «СТОРМХЕЙВЕН, ME 04564». Открыв застекленную дверь, Уопнер сообразил, что действительно попал в жилой дом: почта занимала только вестибюль, а изнутри плыли запахи еды.

Он оглядел маленькую комнатку, покачав головой при виде древних почтовых ящиков и устаревших лет десять назад объявлений о розыске преступников. И тут он увидел стойку с табличкой — «Роза Паундкук, начальник почты». В дальнем конце стойки сидела сама Роза Паундкук, склонив седую голову над вышивкой крестом, изображавшей четырехмачтовую шхуну. Уопнер с удивлением обнаружил, что не видит никакой очереди и что он единственный посетитель.

— Извините, — сказал он и подошел к стойке. — Это ведь почта?

— Конечно почта, — сказала Роза, аккуратно завязала узелок и осторожно положила вышивку на ручку кресла-качалки, в котором сидела. Увидев Уопнера, она вздрогнула. — О господи! — пробормотала она и невольно поднесла руку к подбородку, словно боялась, что его тощая бородка может быть заразной.

— Это хорошо, потому что я жду очень важную посылку, которую должен получить курьерской почтой. — Уопнер, прищурившись, посмотрел на нее и добавил: — Здесь ведь действует курьерская почта?

— О! — повторила Роза Паундкук, вскочила с кресла и уронила на пол вышивку. — А имя у вас есть? То есть назовите свое имя, пожалуйста.

Уопнер гнусаво рассмеялся.

— Уопнер. Керри Уопнер.

— Уопнер? — Она начала рыться в маленьком деревянном ящичке, заполненном желтыми бумажками. — О-п-п…

— Нет, нет, нет. Уопнер. Одно «у» и одно «п», — раздраженно поправил ее он.

— Ясно, — сказала Роза, которая немного пришла в себя, потому что ей удалось обнаружить квитанцию. — Минутку.

Окинув программиста последним любопытным взглядом, она вышла в заднюю дверь.

Уопнер оперся о стойку и снова принялся насвистывать, и тут с протестующим скрипом открылась входная дверь. Оглянувшись через плечо, он увидел высокого тощего мужчину, который старательно прикрыл дверь за собой. Новый посетитель огляделся по сторонам, мгновенно напомнив Уопнеру Авраама Линкольна: худой, с запавшими глазами и длинными конечностями. Поверх простого черного костюма лежал белый пасторский воротник; в руке вновь пришедший держал несколько писем. Уопнер быстро отвернулся, но опоздал. Они успели встретиться глазами, и он с тревогой заметил, что незнакомец направляется к нему. Уопнеру ни разу не доводилось встречаться со священниками, а разговаривать — и вовсе, и он не собирался исправлять это упущение. Он быстро потянулся к ближней стопке журналов и принялся лихорадочно читать про новые образцы стеганых одеял.

— Здравствуйте, — услышал он и, неохотно повернувшись, обнаружил, что священник стоит прямо перед ним с протянутой для приветствия рукой и улыбкой на худом лице.

— Ага, привет, — пробормотал Уопнер, кое-как пожал протянутую руку и тут же вернулся к своему чтению.

— Я Вуди Клей, — представился священник.

— Угу, — не глядя на него, ответил Уопнер.

— А вы, видимо, из команды «Талассы», — заявил Клей и встал рядом с ним.

— Точно, из команды.

Уопнер принялся листать журнал, чтобы отвлечь священника, и одновременно отодвинул ногу подальше от его ноги.

— А могу я задать вам вопрос?

— Валяйте, — продолжая читать, ответил Уопнер; он и представить себе не мог, что в мире существует столько разных одеял.

— Вы действительно рассчитываете отыскать сокровища?

Уопнер оторвался от журнала.

— Да нет, только прикидываюсь.

Его собеседник даже не улыбнулся.

— Ясное дело, рассчитываю. А почему бы и нет?

— А почему бы и нет? По-моему, следует спросить — почему да?

Что-то в тоне собеседника смутило Уопнера.

— В каком смысле, почему да? Там два миллиарда долларов.

— Два миллиарда долларов, — удивившись на мгновение, повторил священник. Затем он кивнул, словно получил подтверждение своим предположениям. — Значит, это всего лишь ради денег. Других причин нет.

Уопнер расхохотался.

— Всего лишь ради денег? А вам нужна причина получше? Давайте посмотрим правде в глаза. Какого черта, я же вам не мать Тереза. — Неожиданно он вспомнил, кто перед ним. — О, извините, — смущенно проговорил он. — Я не хотел, вы священнослужитель, и все такое, просто…

Вуди Клей едва заметно улыбнулся.

— Ничего страшного, я и раньше такое слышал. И я не священник. Я служу конгрегационалистской церкви.

— Понятно, — протянул Уопнер. — Это вроде секта такая, да?

— Неужели деньги имеют для вас такое огромное значение? — Клей сурово посмотрел на Уопнера. — Я имею в виду, в данных обстоятельствах.

Уопнер не дрогнул под его взглядом.

— В каких обстоятельствах? — спросил он и нервно взглянул на дверь, за которой скрылась Роза Паундкук.

Какого черта толстуха там делает? За это время могла уже пешком дойти до Бруклина. Клей наклонился вперед.

— И что же вы делаете для «Талассы»?

— Компьютеры.

— Понятно, это, наверное, интересно.

— Угу, когда они работают, — пожав плечами, ответил Уопнер.

На лице священника появилось беспокойство.

— А все работает хорошо? Никаких проблем?

Уопнер нахмурился.

— Никаких, — осторожно ответил он.

Клей кивнул.

— Хорошо.

Уопнер положил журнал на место.

— А с чего это вы интересуетесь? — спросил он с деланно равнодушным видом.

— Просто так, — ответил Клей. — По крайней мере, ничего важного. Если не считать…

Он замолчал. Уопнер слегка вытянул вперед шею.

— В прошлом остров… ну, он создавал трудности для всех, кто на него высаживался. Баки взрывались, машины переставали работать без всякой на то причины. Люди страдали. Некоторые гибли.

Уопнер фыркнул и сделал шаг назад.

— Вы имеете в виду проклятие острова Рэггид, — заявил он. — И глупости насчет проклятого камня? Это куча собачьего дерьма, извините мой французский.

Клей вскинул брови.

— Так ли это? Кое-кто из живущих здесь подольше вашего считает иначе. А что до камня, он заперт в подвале моей церкви, где лежит последние сто лет.

— Правда? — вытаращив от удивления глаза, спросил Уопнер.

Клей кивнул.

Они помолчали немного, затем священник заговорил очень тихо, заговорщическим тоном:

— Вам никогда не приходило в голову задать вопрос, почему вокруг острова ловцы омаров не ставят буйки?

— Вы имеете в виду штуки, которые плавают на поверхности воды?

— Именно.

— Я не обращал внимания на то, что их там нет.

— В следующий раз, когда там будете, посмотрите. — Клей заговорил еще тише: — На это есть вполне объяснимая причина.

— Да?

— Это случилось примерно сто лет назад. Как я слышал, один рыбак по имени Хайрам Колкорд ставил свои ловушки около острова Рэггид. Все говорили ему, чтобы он этого не делал, но улов был отличный, и он твердил, что ему плевать на проклятие. Как-то раз летом — похожим на нынешнее — он скрылся в тумане, чтобы в очередной раз расставить ловушки. На закате прилив принес его лодку, только его там не оказалось. Внутри лежали ловушки и бочка, полная омаров. И ни следа Колкорда. В рубке нашли недоеденный завтрак и наполовину пустую бутылку пива, словно он просто встал и ушел — ненадолго.