Машина наклонилась вперед и схватила кадира за одежду. Когда длинные механические руки протянулись через стол и сжали его пальцами из металла и железного корня, юноша испустил нечеловеческий вопль. В тот же миг рыжеволосая женщина подняла свой посох и направила его на металлического человека. Вокруг дельфиньего черепа заплясали молнии, Урзу начало тошнить. Ему показалось, что каждая частичка его кожи стала вдруг крайне чувствительной, даже слабое дуновение ветра причиняло невыносимую боль. Сжав зубы, Урза выкрикнул другую команду, и механическое существо потащило кадира к себе через стол.

В лагере фалладжи пытались перегруппироваться. Мишра просигналил дракону, змееподобная шея чудовища взвилась в небо и стала ловить пикирующие орнитоптеры. Ей удалось схватить и бросить на землю один из них. Его крылья сразу же вспыхнули. В это время в атаку пошли пешие иотийские отряды, намереваясь перебить всех, кто уцелел при бомбежке. За ними устремились и части корлисийских наемников.

Ашнод что-то крикнула Мишре, и тот, обернувшись, увидел, что кадира схватил металлический человек. Отдав последнюю команду механическому дракону, младший брат переключился на Урзу и его создание. Он схватил рукой тонкий кожаный мешочек у себя на шее, и сквозь его пальцы наружу полился зеленый свет. Мишра сконцентрировал лучи на машине Урзы.

Зеленый луч скользнул по Урзе, и тот отшатнулся. Но основной удар предназначался механическому созданию, и тому в самом деле пришлось несладко. Из его суставов посыпались искры, из-под под шлема повалил пар. Чудовище ослабило хватку, и кадир упал на землю, держась за горло.

Ашнод опять, что-то прокричала, и Мишра кивнул. В этот же миг неожиданно обрушилась северная стена шатра – это прокладывал путь к платформе механический дракон. Ашнод опустила посох, и огонь на нем погас Сунув посох под мышку, она одной рукой схватила кадира и словно куклу потащила его к машине.

Урза почувствовал, что боль ослабевает. Он сфокусировал Камень силы на своем металлическом создании. У него все еще кружилась голова.

– Мишра, – крикнул он, – мы должны это остановить!

Словно в тумане он услышал, как брат огрызнулся в ответ:

– Зачем? Чтобы ты мог еще раз предать нас, братишка?

– Я ничего не знал, – начал было Урза, но в этот момент механический человек не выдержал одновременного напора Камня силы и Камня слабости. В его груди что-то взорвалось, торс начал вертеться вокруг центральной оси, из головы полыхнуло пламя. Урза закричал и упал на землю, уворачиваясь от огня. Последнее, кого он увидел, был Мишра. Младший брат бежал к своему дракону, скрывшемуся в дыму от разрывов сброшенных с орнитоптеров бомб.

Урзу нашли в разрушенном шатре, он сидел возле тела погибшего вождя. Поблизости стояли ноги механического человека. Детали его головы и торса были разбросаны повсюду среди обломков разрушенной платформы.

Начальник стражи отдал честь.

– Докладываю: враг отступает по всему фронту.

Урза ничего не сказал, и начальник продолжил:

– Мы нанесли большой урон войскам фалладжи, у нас же потери минимальные – четыре орнитоптера. Нам помог отряд корлисийских наемников, теперь они хотят, чтобы им заплатили. Аргивяне убежали, даже не вынув мечей из ножен.

Урза поднял глаза и смотрел на бледное, собранное лицо военачальника, пока тот продолжал:

– Вражеский правитель и, – он сделал паузу, – ваш брат убежали в горы вместе со своей машиной. Мы отправим оставшиеся орнитоптеры на поиски беглецов.

Урза тихо сказал что-то. Начальник его не расслышал.

– Прошу прощения? – переспросил он.

– Я сказал «зачем?» – печально повторил Урза, глядя на лицо вождя. – Зачем он это сделал?

– Вы же сами слышали, что сказал этот дьявол фалладжи, – ответил начальник. – Они собирались напасть на Иотию. Отобрать давно утраченные ими земли. У них так принято – передавать память о пережитых сто лет назад обидах из поколения в поколение…

– Я про вождя, – сказал Урза, в его голосе звучал металл. – Он сам все это подготовил. Эту засаду. Орнитоптеры. Бомбы. Гоблинский порох. Вождь давно готовил нападение. Хотел устроить тут резню. Если бы не машина моего брата, ею бы все и закончилось.

Начальник стражи переминался с ноги на ногу и молчал.

– Почему он не сказал мне? – горько вопрошал Урза. – Почему не сказал мне о том, что собирается использовать мои машины таким образом?

Начальник запнулся:

– Н-не могу знать, мой господин.

Урза опустил тело вождя на разбитый в щепки пол шатра и обернулся к начальнику.

– Нет, ты можешь, – ледяным голосом произнес Урза. – Ты не только можешь, ты знаешь. Кто был посвящен в приготовления? Каковы они были? Что вы надеялись совершить? Почему не сказали мне? Почему не сказали принцессе? Ты знаешь ответы на все эти вопросы, и ты расскажешь мне все.

Начальник очень внимательно смотрел себе под ноги.

– Потому что, – продолжил Урза, разворачиваясь к телу вождя, – потому что сейчас я должен вернуться в Кроог и сказать жене, что ее отец погиб. И мне придется объяснить ей, как такое могло случиться. И пока что мне нечего ей сказать. Потому что я сам этого не понимаю.

Тавнос ступал по коридорам дворца тихо и неслышно, что казалось почти невозможным при его могучем телосложении. После трагедии все придворные стали вести себя в мраморных залах кроогского дворца тише воды, ниже травы.

Весть о смерти вождя прозвучала для иотийцев громом среди ясного неба. Все произошло неожиданно, и ничего нельзя было изменить. Народ Иотии уже и не помнил других правителей, кроме отца Кайлы, он казался бессмертным.

А теперь он мертв. Зарезан клинком фалладжи, говорили одни. Нет, возражали другие, его сердце сожгла фалладжийская магия. Нет, настаивали третьи, он сварился заживо в пару дьявольской машины, которой управлял проклятый брат Главного изобретателя. Нет, высказывали свое мнение четвертые, правитель носил на руке храмовый амулет, который сделал Главный изобретатель, и тот взорвался. Да нет же, вступали пятые, вождь хотел спасти Главного изобретателя от рыжеволосой дьяволицы, вызванной из-за пределов мира его братом, и погиб сам. Даже после того, как во всеуслышание было объявлено об истинных причинах смерти вождя, на площадях по-прежнему роились слухи и домыслы.

Больше всего судачили о том, как однажды поздно вечером в небе столицы появился личный орнитоптер Урзы. В нем было тело вождя. Некоторые утверждали, что Урза летел из Корлинды без отдыха, другие – что он ненадолго остановился по дороге, но, так или иначе, путешествие заняло всего два дня. Он положил тело в дворцовой церкви, послал гонцов в храмы, а затем отправился известить о несчастье королеву. В отличие от многих других историй, это было правдой.

Государственная панихида и похороны были обставлены с невероятной помпой и продолжались десять дней. В Кроог прибыли люди из самых дальних уголков Иотии, чтобы в последний раз пройти перед повелителем и оказать ему последние почести. У гроба с телом вождя стоял почетный караул, который не столько охранял покойного, сколько помогал храмовым лекарям справляться с теми, кто падал в обморок от горя. Самой заметной персоной, которой потребовалась помощь, оказалась кормилица Кайлы, которая в слезах бросилась умершему на шею. Ее насилу оторвали от него и немедленно отправили на поправку к родственникам в ее родную деревню.

Королева Кайла и принц-консорт, Главный изобретатель Урза, появились у гроба лишь в последний день. У них были осунувшиеся, усталые лица, за все время траурного бдения они не сказали ни слова.

Наконец вождя погребли в дворцовой церкви, и королева вернулась в свои покои, а Главный изобретатель – в «голубятню». Жизнь в Крооге потекла своим чередом: купцы вернулись в лавки, ремесленники – к ремеслам, а ученые – к занятиям в храмах. Казалось, воцарился мир, но на самом деле люди лишь пытались погасить недовольство и ненависть повседневными делами. Фалладжи убили их любимого вождя. И они за это заплатят.