За стойкой стоял часовщик, типичный представитель клана часовщиков. «Отец сказал бы, – подумала Кайла, – что он мужчина упитанный». На самом деле этот малый был настолько хорошо упитан, что его следовало называть попросту тучным. Если бы в городе устраивали конкурс толстяков, то он мог бы легко дать несколько очков вперед даже кормилице.

Часовщик был не только тучен, но и почти лыс, а немногие оставшиеся у него на висках волосы были тронуты сединой. Он носил аргивские очки, принятые у ремесленников, занятых тонкой работой. На нем была забрызганная маслом рубаха, которую лишь чуть-чуть прикрывал кожаный жилет. Жилет принадлежал кому-то из сыновей или племянников мастера или был куплен в те времена, когда его хозяин весил поменьше.

– О ваше высочество, позвольте склониться перед вашим великолепием, – с придыханием произнес часовщик. К кроогской принцессе иначе и не обращались. Служащие мастерских и лавок начинали выкрикивать подобострастные приветствия при одном лишь ее появлении, они выстраивались в шеренгу и кланялись как по команде, всячески выражая свое восхищение.

Часовщик тоже преуспел в этом.

– Я не могу поверить! Нам бесконечно повезло! О, неужели в самом деле вы, о прекраснейшая из красавиц, удостоили своим посещением мою скромную лавку, – замурлыкал он. – Для меня это честь, воистину великая честь.

– Говорят, ты делаешь часы, – сладко отвечала ему принцесса.

Глаза часовщика засияли, словно она только что объявила о сошествии на землю богов.

– О да, о да, – кланяясь с каждым словом, сказал он. – Это – Дом Руско, Дом часов Руско, и мы приветствуем вас. Ваше лучезарное высочество желает приобрести изящный часовой механизм?

– Нет, – отрезала Кайла. Часы ее раздражали. Она понимала, что они необходимы бедным, несчастным людям, которым всегда надо быть в нужном месте в нужное время, но она-то сама была не из таких. События начинались не раньше, чем появлялась принцесса, и все всегда было готово к ее приходу.

Наследница достала кошелек с застежкой и открыла его.

– У меня есть одна вещица, ее нужно починить. Она досталась мне от матери и уже много лет не работает.

Кайла вынула из кошелька маленькую серебряную коробочку. Она была так хорошо отполирована, что, казалось, впитывала солнечный свет. Кайла увидела в крышечке свое отражение – ясные, глубокие карие глаза, блестящие волосы цвета воронова крыла, мягкие, слегка надутые губы. Она тешила себя мыслью, что даже если бы она не была дочерью самого могущественного человека в Иотии, то все равно все заботились бы о ней.

Она протянула драгоценность часовщику. Он взял ее в руки так, словно это была живая мышь, осторожно надавил пальцем на защелку, и крышечка беззвучно поднялась.

– Ах! – сказал он, затем повторил: – Ах!

Кайла сразу поняла, что часовщик за всю свою жизнь никогда не видел ничего подобного.

– Когда крышка открывается, должна играть музыка, – сказала она.

– Верно! – мигом выпалил часовщик. – Конечно, так и должно быть! – Он закрыл коробочку и повертел ее в руках. Затем почесал за ухом, наморщил лоб, поставил вещицу на стойку, поднял глаза на Кайлу и улыбнулся так подобострастно, что принцесса вздрогнула. Затем он сказал:

– Позвольте мне позвать помощника. Сами знаете, молодые глаза, ловкие руки, все такое. – Не ожидая ответа, он повернулся вглубь лавки и крикнул: – Помощник! К стойке, живо!

Кайла кинула взгляд в глубину лавки и увидела, что часовщик обращается к стройному блондину, который работал за верстаком у дальней стены. Она его не заметила, поскольку тот не встал и не поздоровался, когда она вошла. Это было что-то совершенно невероятное. При ее появлении все вставали и кланялись.

Молодой человек был строен, но не худ, высок, но не слишком, красив, но в меру. Его бело-золотые волосы были собраны в хвост на затылке. Юноша не спеша подошел к стойке, поднял бровь и спросил:

– Чем могу помочь, сударыня?

Услышав его акцент, Кайла успокоилась. Он говорил резко, отрывисто, а это означало, что юноша – аргивянин. Из этого следовало, что, во-первых, он просто не знал, как вести себя с членами королевской семьи, – королевская власть в Аргиве была слаба, и Кайла слыхала, что аргивские дворяне вытворяют все, что захотят. А во-вторых, и это было важно, молодые аргивяне были знамениты своим умением обращаться с машинами и механизмами.

Часовщик указал на серебряную коробочку.

– Ее высочество хочет, чтобы мы починили эту вещь, – сказал он, делая ударение на слове «высочество», чтобы чужестранец сразу понял, кто именно заглянул в лавку его господина. – Это музыкальная шкатулка.

Аргивянин взял коробочку и повертел в руках. Кайла заметила, что юноша куда более часовщика уверен в себе.

– А в чем дело?

– Она не работает, – прошипел часовщик. – Когда она открывается, должна играть музыка.

– Вот оно что, – спокойно сказал чужестранец. – Что ж, давайте посмотрим. – Он перевернул шкатулку и нажал двумя пальцами на основание. Раздался резкий щелчок.

Кайла бин-Кроог подскочила, а лицо часовщика побагровело. Принцесса подумала, что ученик сломал ее бесценную реликвию. Но тут она заметила, что юноша всего лишь сдвинул панель в основании коробочки. За ней скрывался металлический лабиринт – винтики, шестеренки и пружинки. Кайла не могла понять, как внутри такой изящной и красивой шкатулки могут прятаться все эти железяки.

– Все просто, – сказал аргивянин. Его быстрые пальцы мягко ощупывали безделушку. – Главная пружина выскочила из гнезда. Мы это мигом исправим. – Он оставил коробочку на стойке и отошел к своему верстаку. Вернувшись с какой-то тонкой металлической палочкой с крючком на конце, он пробормотал: – Думаю, это подойдет. – Снова раздался щелчок, и чужестранец улыбнулся. – Вот и все, – сказал он и задвинул нижнюю панель на место. Шкатулка щелкнула еще раз, и аргивянин протянул коробочку принцессе, коснувшись на миг ее ладони пальцами.

Кайла бин-Кроог взяла коробочку и открыла ее. Ничего не произошло.

Кормилица нахмурилась. Кайла холодно посмотрела на чужестранца и приподняла бровь. Часовщик покраснел.

– Если ты сломал музыкальную шкатулку принцессы…

– Так ее же надо завести, – сказал аргивянин, и Кайла была уверена, что расслышала в его голосе нотку нетерпения. – Разве у вас нет ключа?

– Ключа? – спросила Кайла.

– Дайте сюда, – сказал аргивянин, протягивая руку. Принцесса протянула шкатулку обратно, и теперь сама коснулась пальцами его ладони. Молодой чужестранец отнес музыкальную шкатулку к себе на верстак и начал рыться в ящиках. Наконец он вернулся к стойке.

– Нужен ключ, – сказал он. – Вот нашел тут один, должен подойти.

В руке он держал некрасивый ржавый ключ на толстой ножке. Он вставил его в шкатулку, несколько раз провернул, вытащил и протянул шкатулку принцессе: – Попробуйте еще раз.

Кайла открыла крышечку, и лавку заполнил нежный, изящный звон. На мгновение принцесса забыла обо всем. Казалось, маленькие феи играют на хрустальных колокольчиках и одной мелодии вторит другая.

Она поднесла шкатулку к уху и сказала:

– Я слышу две мелодии.

Аргивянин кивнул:

– Это называется контрапункт. Сначала звучит одна мелодия, затем другая, и они переплетаются. У меня в детстве была похожая шкатулка, хотя, конечно, совсем не такая изящная и искусно сработанная.

Кайла улыбнулась, принимая комплимент. Она закрыла шкатулку, и музыка прекратилась.

– Спасибо, – сказала она.

Аргивянин протянул ей ключ.

– Возьмите. Будете заводить ее.

Часовщик выхватил у него ключ с проворством, которого трудно было ожидать от человека его размеров. Подняв ключ вверх, толстяк, соблюдая этикет, преподнес его принцессе.

– Музыкальная шкатулка для принцессы Кроога с ключом от Руско! – сказал он, передавая его в изящные руки Кайлы.

Принцесса посмотрела на аргивянина.

– Значит, тебя зовут Руско?

Аргивянин расплылся в улыбке.

– Это его зовут Руско. А меня – Урза. Вам, конечно, подобает иметь ключ получше. Закажите копию у ювелира.