14 февраля.
Наконец-то! Ух и досталось же нам за эти месяцы. В основном избирательная компания лежала на нашем отделе. Газета совершенно выбилась из колеи. Каждый день сидели до 8–9 часов утра, редко-редко кончали в 6–7 часов.
Когда делали номер с 10 на 11-ое — как прошли выборы (делал я и Гершберг), три раза звонили от Сталина — после 6 ч. утра — скороли ли выйдем? И все-таки вышли в 8.
Ранним утром на 10-ое, мы (я, Гершберг, Верховский) совершенно измученные поехали посмотреть, что делается на участках Сталинского района. Очень холодное утро, темно, еще нет 6 часов — двери участков открываются в шесть. А народ уже собирается, кое-где очереди. Мы были на трех участках — и везде так. Я обратил внимание, что многие голосуют по открепительным удостоверениям. В участке, который помещается в здании Сталинского райкома партии, в 6:30 было уже 35 таких избирателей, и к этому столу непрерывно стояла очередь. Я посмотрел откуда по списку: Садово-Земляная, Петровка, ул. Горького и т. д. Позже мне рассказывали, что в Сталинском округе по удостоверениям голосовало 20 тыс. чел.
Поспелов приехал 6-го или 7-го и сразу же сел за номер. И сразу же кончилась беготня, дискуссии, базар. Все стало на место. Хорошо.
9-го т. Сталин произнес речь. Не даром все так ждали его выступления. Сейчас все даем отклики на речь.
Сегодня были у меня из Профиздата. Выпускают серию брошюр о Героях Соц. Труда. Предложили мне написать о Яковлеве и Ильюшине. О каждом — по 305 печатных листов. На Яковлева я дал согласие.
Послезавтра читаю лекцию на Центральных газетных курсах при ЦК об информации. Две недели назад читал им на тему: корреспонденция в газете. Остались очень довольны.
6 марта.
Опять руки не доходят до записей.
Пребывание Федосеева в редакции, видимо, не пропало даром. Числа 20–25 февраля было вынесено решение ЦК о назначении Сиволобова секретарем редакции с освобождением от обязанностей зав. партотделом. Сиротин «освобожден от обязанностей секретаря», и ему поручено «наблюдение» за вопросами сельского хозяйства. Видимо, сохранил его Поспелов. В редакции все ходили и поздравляли друг друга.
— Ты сам не знаешь, кого ты потерял, — сказал мне довольный до ушей Иванов.
Вчера было принято второе решение: освободить Кузьмина от зав. отделом пропаганды и назначить вместо него Галактионова (с оставлением на военном отделе).
В общем — в редакции довольны, хотя и несколько возбуждены. Михаил более положительный, более прямой и решительный человек, хотя и более грубый и резкий.
Дали нам в отдел Джигана (он когда-то работал у нас) и Марковского (корр. ТАСС по 1-му Укр. фронту).
Поспелов обещал мне утвердить Богорада. Освободились от Казакова непрерывно врет, и отстраняем ученика Пономарева.
Таковы служебные дела.
11-го марта Первая Сессия Верховного Совета СССР второго созыва. До сих пор не утрясли повестку. Сначала полагали так: доклад Молотова и содоклад Вознесенского — о пятилетке, доклад Зверева — о бюджете. Затем выяснилось, что доклада о бюджете не будет, т. Сталин сказал: как же обсуждать доклад, если еще не создано бюджетной комиссии Верховного Совета нового созыва, это будет нарушение конституции. Неясно, и кто будет делать доклад о пятилетке.
Левка рассказывал интересные вещи о свидании работников ИМЭЛ со Сталиным. Они были у него по поводу изучения его сочинений. Прежде всего он забраковал кое-то из плана, сказал: это — по частному вопросу, это — не надо, это — случайное, а вот то и то надо добавить. Они предлагали тираж 2 млн., он сказал — 500 тыс. Предложил не делать коллективных подписок. Выбирали портрет — был намечен обычный, он выбрал в военной форме, очевидно, он и просто любит военное дело.
26-го февраля у нас была очередная беседа партактива с Майским. Он напомнил, что прошлый раз сказал, о встрече пяти министров в Лондоне, что ее провал — еще ничего не показывает. Это просто нащупывание и прощупывание друг друга. Тогда в Лондоне мы дали урок американцам. И действительно, говорит Майский, в конце ноября тот же самый Бирнс, который так агрессивно держал себя на Лондонской конференции, предложил созвать конференцию трех министров в Москве.
На заседании Ассамблеи объединенных наций мы дали урок англичанам (на этот раз американцы держали себя в обще осторожно).
Сейчас идет процесс усаживания держав за послевоенным столом. Понятно, что это всегда сложное дело, с давкой, а иногда кое-кто пускает в ход и локти.
Майский на этот раз не дал исчерпывающего обзора международного положения. Он решил отойти от стрых вопросов и показать зато глубоко экономическую базу этих взаимоотношений. Доклад был чрезвычайно насыщен, т. к. он отлично знает экономику запада.
Все проблемы вытекают из экономического малокровия Англии. Баланс у них всегда был отрицательный, и они его выравнивали до войны за счет, так называемого, невидимого экспорта (вложения + фрахт). Но после войны инвестиции Англии сократились вдвое, резко уменьшилась и роль торгового флота (до войны в мировом тоннаже флот Англии занимал 18 %, США — 9 %, сейчас Англия — 17 %, США — 55 %).
Проблема вывоза стала основной. Но что вывозить и куда? Англия очень заинтересована в Советском рынке — рынок большой, организованный, надежный. Но мы хотим получить кредиты, и притом — долгосрочные, а у них — туго, им надо сейчас и сразу. Но, в общем, торговые перспективы СССР-Англия — неплохие.
Другое дело — США. Оттуда мы можем многое получить, но чем им платить? Пшеница — есть канадская, лес — тоже. Видимо, пушнина, марганец, редкие металлы. Трудности большие, но преодолимые.
Проблема США — это полнокровие. Отсюда — империалистическая экспансия. Тем не менее, у нас есть все возможности установить добрые деловые отношения с США, особенно через 2–3 года, когда у них начнется экономический кризис. Тогда они будут сговорчивее.
Американцы лезут сейчас всюду. Они прикрываются флагом баз. Нам, мол, не нужно земель, территорий, дайте нам базы и пусть свободно конкурируем. А там-то они и задавят своей техникой, товарами. Особенно они полезли в Китай, где до войны плавали по экономике страны (все их вложения определялись в 400 млн. долларов, а сейчас — уже около 2–3 млрд.), а ныне лезут вглубь ее. Это, естественно, определяет и нашу политику в Китае.
Резюме Майского: в ближайшие годы мы будем свидетелями гигантских сдвигов в экономических взаимоотношениях между народами, и основную роль в этом будут играть СССР и США.
После доклада мы разговорились с Майским в комнате Сиволобова. Накануне была напечатана заметка об экспедиции американского флота в Арктику — «для испытания поведения кораблей во льдах, работы приборов в арктических условиях и т. д.» Я спросил, что это должно значить?
— Американцы нахально лезут всюду, — ответил он. — Всюду, куда можно.
— Но на севере у них единственный сосед — мы?
— Да. Поэтому мы должны отвечать тем же и в таких же масштабах, с американским размахом, — сказал он.
25-го февраля у меня дома собрались друзья по случаю 17-ой годовщины моей семейной жизни. Были Гершберги, Мержановы, Верховские, Блинов, Марина с мужем, Решетниковы, Аккуратовы, Галаи, явился Погосов с пятью родственниками. Галлай сказал, Что наш проект, видимо, пока неосуществим. Мы расчитывали, что Месищев сделает для нас машину. Но сейчас принято решение о ликвидации конструкторского бюро Месищева.
Пока что Галлай садится испытывать немецкий ракетный самолет. Должен был сесть раньше, но изучает.
— Я предпочитаю, чтобы говорили: какой Галлай острожный летчик, чем какой Галлай был безумно храбрый летчик, — смеясь, сказал он.
Аккуратов сообщил, что наконец решили отправить воздушную экспедицию в район полюса недоступности. Проект был выдвинут еще до войны Черевичным и Аккуратовым, а за последние два годя я непрерывно долбил об этом Папанину. Вот, наконец, взялись. Вылет — в апреле. Получили два самолета. Пилоты Черевичный и Задков, начальник — Минеев. На льду — несколько посадок, серия промеров и проч.
