— Ладно.

— Мы поймаем ее, не беспокойтесь.

Ему не нужно было уточнять, кого именно. Линдсей изобразила равнодушие.

— Хотите, чтобы я этим занялась?

— Вам известно, что я думаю по поводу вашего участия в этом деле.

— Я могу до нее добраться. Я лучше всех знаю, как это сделать.

Окурт посмотрел ей в глаза: разумеется, он искал в них безумный огонь мести. Линдсей приложила все усилия, чтобы он ничего не нашел.

— Ладно. Об этом знаем только я и вы. Ясно?

— Никогда не слышала от вас ни слова по этому поводу.

— Не могу сказать, что вы идеально подходите для дипломатических контактов.

— Это справедливо.

Она не почувствовала себя умнее или смелее. Она лгала хорошему человеку. Но каким бы порядочным, разумным, заслуживающим верности ни был Окурт, Шан Франкленд имела перед ним преимущество: она оказалась права.

Линдсей знала наверняка, что если собирается достать Шан, то рано или поздно неминуемо столкнется с Окуртом. Ей нужно его доверие.

— Весь груз разморожен?

— Да. Из живых на борту «Фетиды» только исенджи и переводчики юссисси.

Значит, на борту с ней снова ее морпехи, и еще Эдди, а Эдди, если ему понадобится, разузнает даже незарегистрированный номер Господа Бога.

Эдди и Шан научили Линдсей одному приему, одинаково полезному для репортера и детектива. Если у тебя достаточно деталей конструктора, пусть маленьких и совершенно непонятных, есть все шансы воспроизвести то, что нарисовано на коробке.

Линдсей чувствовала себя так, будто у нее в руках решение всех проблем, но только в разобранном виде. И никаких инструкций. И она абсолютно не представляет, что за штуковину собирает.

Но это не беда. У нее, кроме всего прочего, есть время.

— А дальше?

В дальнем углу резервного турбинного зала Эдди и его собеседник надежно укрылись от чужих ушей. Панели ретранслятора моргали, и на лицо парнишки ложилась прозрачная радуга отсветов.

— Это ведь не опасно, да? — продолжил Эдди. Молодой лейтенантик, Барри Йун, оказался ценнейшей находкой. Парень был в курсе дел и хотел оказать Эдди услугу. Он умирал со скуки, и ему представлялось, что Эдди прожил насыщенную, полную увлекательных приключений жизнь. Удивительно, сколь многого можно добиться, рассказывая время от времени хорошие байки.

— Ну так вот. Они забрали сюда экипаж «Фетиды». Эта посудина летит так медленно, что мы без труда нагнали ее и высадились на борту.

— Зачем?

— Из соображений безопасности. Ошибка системы.

— Критическая для людей и совершенно не опасная для исенджи и юссисси?

Губы Йуна несколько секунд беззвучно шевелились. Эдди ощутил теплую волну триумфа. Пусть думают, что тебе почти все уже известно. Пара реальных фактов, многозначительная улыбка, эффектная пауза — и собеседник выложит все остальное.

— Эх! Я тоже считаю, что это глупая история. Мои источники говорят, что дело в этой биотехнологии. Знаешь, сколько за нее предлагают?

— Нет. Удиви меня.

— Я налаживал для босса связь по секретной линии — ТМСИ небезопасна. Понятное дело, речь шла не о погоде на Юмехе. Проверяют каждого, кто контактировал с Франкленд. Даже вас.

Эдии выставил руки ладонями вверх.

— Гляди. Волос нет.

— Они даже мешки с телами распаковали. Все прочесали самым частым гребнем. Речь шла о том, как добраться до колонистов.

— Они — это кто?

— Группа из отдела исследования и разработки.

— А ты откуда знаешь?

— Я курирую многие сеансы связи. А еще они не особенно остерегаются разговаривать при стюардах, а я со стюардами на короткой ноге.

Знаю, подумал Эдди.

— Ты покорил и мое сердце тоже, — усмехнулся он.

— А что случилось с теми двумя, которые в полиэтиленовых мешках?

— Ну… Парек казнена за убийство ребенка инопланетян. Она расчленила его, начхав на приказ не брать образцов. А Гальвин, опять-таки ослушавшись приказа, вышла из лагеря в неурочное время и попала под перекрестный огонь. Мораль сей басни такова: делай, что велено, и все у тебя будет хорошо.

— Ох, надеюсь, когда «Хируорд» прибудет, на его борту будет достаточно орудий.

Спокойно, мысленно приказал себе Эдди.

— А я думал, «Хируорд» — исследовательский корабль, — соврал он, помня, что, когда покидал землю, такого корабля в реестре еще не было.

— У нас есть большие космические корабли и маленькие космические корабли. Космический флот слишком мал, и поэтому специализированных судов не строят. На все, что летает, устанавливают как можно больше оружия. Повезло нам, что они послали не какую-то захудалую субмарину.

— Надеюсь, они сообщили исенджи, что «Хируорд» к нам летит.

Брови у Йуна взлетели вверх.

— Это же секретно.

Настолько секретно, что Линдсей решила об этом не упоминать. Хотя, возможно, ей тоже не сказали. Вводить корабль на спорную территорию — серьезная провокация. Эти расы враждуют между собой уже много веков. Неужели ФЕС и вправду считает, что за двадцать пять лет они успеют помириться и облобызать друг друга? Вероятно, кстати, Альбион снова поссорился с Альянсом. Нет мира в Федеральном союзе.

Эдди, однако, не думал, что вес'хар — да и исенджи, раз уж на то пошло, — интересует, кто там, в далекой Европе, главнее.

— А я не прочь повидать старых товарищей, — заметил он, стараясь не подавать виду, что вопросы о «Хируорде» жгут его, как угли за пазухой. — Или это тоже… секретно?

— До четверга они в карантине. Думаю, потом совершат набег на кают-компанию в поисках пива.

Но Райат уже разгуливает по кораблю. Это о чем-то говорит, вот только Эдди пока не знал, о чем. Он решил не отпугивать удачу. Йун уже выложил достаточно.

Эдди почти сожалел об этом. Здесь то, что ты знаешь, имеет значение. И это самое дерьмовое во всей ситуации. На Земле ты пешка, мелкая сошка, пустое место. Ты не несешь ответственности за последствия распространения информации, проводишь журналистское расследование, а потом всякие Шан Франкленд идут и действуют, основываясь на твоих утверждениях. Ты же можешь преспокойно пойти в паб и пропустить кружечку пива, а на следующее утро взяться за что-то новенькое. Никто не пострадает.

А здесь он не пешка. Он журналист — народ — общество. Он — все те люди, которые не носят форму, военную или корпоративную. Информация, которую он собирает, по-настоящему значима, и последствия будут иметь место здесь и сейчас. И речь не о броских заголовках и призывах отстранять министров от должности.

А значит, нужно быть очень-очень осторожным.

— Барри, а как у нас обстоят дела с вооружением? Много его?

— Зависит от того, что ты понимаешь под «много».

— Больше, чем просто дальнобойная пушка и пара орудий ближнего боя.

Йун вскинул брови.

— О, намного больше. Брать-то приходится с запасом — назад, если что забыл, не вернешься.

— Вот черт, — пробормотал Эдди.

Арас встал достаточно рано, чтобы оказаться на полях раньше других и поскорее заняться своими посевами. В предутреннем свете он видел достаточно хорошо, чтобы не повредить молодые растеньица, окучивая их. К тому же в это время гораздо прохладнее, чем обычно, и больше похоже на Безер'едж.

Арас тосковал по Безер'еджу. На Безер'едже ничто не напоминало о вынужденном безбрачии.

У входа в один из домов молодой отец наслаждался утренним ветерком, прислонясь к дверному косяку и прижимая к груди младенца. Арас слышал монотонный звук, который он издает — Шан называла это мурлыканьем. Мужчина кормил ребенка грудью и думал о чем-то своем. Увидев Араса, он просто кивнул в знак приветствия.

Арас ощутил пронзительную боль, но кивнул в ответ и поспешил дальше. Вот еще одна причина, по которой ему трудно во Ф'наре. Человеческие младенцы не пробуждали в нем никаких инстинктов. Он распознавал лишь их гнев или недовольство. Они не особенно ему нравились: несформированные гефес, требовательные, капризные, эгоцентричные, почти невыносимые, пока не научатся взаимодействовать с остальным миром.