Офра нахмурилась.

– Нечего смеяться.

– Погоди, погоди, – Натаниэль нащупал позади себя стул и осторожно сел. – Рассказывай. Тебе удалось что-нибудь узнать?

Вместо ответа Офра вернулась к двери, подняла сумку и перевернула ее. Из сумки выпал объемистый сверток.

– Сказала, что это мое, – объяснила она. – Что подлец не только обесчестил, но и обокрал меня.

– Поверили? – только и спросил Маркин. Офра грозно посмотрела на него и внушительно заметила: – Попробовали бы не поверить.

Маркин понял, что – да, попробовал бы кто-нибудь не поверить...

Между тем, Розовски присел на корточки и развернул добытый Офрой сверток.

– Ого... – протянул детектив. – Вот это да...

Маркин с любопытством заглянул через его плечо.

Перед ними на полу лежал искрящийся золотым шитьем карнавальный наряд покойного Аркадия Смирнова. Натаниэль поднял голову, посмотрел сначала на Маркина, потом на Офру. Под его пристальным взглядом девушка впервые после своего эффектного появления проявила некоторые признаки беспокойства.

– Ну а что? Что ты смотришь? – она фыркнула. – Этот тип был единственным русским, работавшим на этой улице. Вилла рядом с домом Смирновых. Так? Я вхожу в подсобное помещение – хозяева меня проводили.

– С чего вдруг? – замороженным голосом спросил Натаниэль. – Вот так вот запросто взяли и проводили? По собственной инициативе?

– Н-ну-у... Н-ну нет, конечно, – Офра отвела глаза в сторону. – То есть, в общем...

Натаниэль принялся ходить по комнате размеренным шагом и вещать:

– Дорогие мои сотрудники, я ли не учил вас действовать исключительно в рамках закона? Я ли не говорил, какое это неблагодарное дело – обманывать полицию? И что в итоге? – он остановился напротив притихшей Офры. – В итоге мы имеем кражу. Элементарнейшую кражу, за которую инспектор Ронен Алон с величайшим удовольствием отправит тебя, дорогая, за решетку. А меня лишит лицензии пожизненно, – он мельком взглянул на Маркина и небрежно махнул рукой. – По твоему поводу он тоже что-нибудь придумает, не сомневайся... – Розовски уселся на диван, откинулся на спинку и уставился в потолок. – Офра, ты хоть понимаешь, что важная улика перестала быть таковой в ту самую минуту, когда ты стащила эту сумку? Кому ее можно предъявить? Полиции? – Натаниэль фыркнул. – Черта с два! Разве что в качестве улики совершенного тобой преступления...

– Зато мы можем припереть к стенке убийцу, – встрял Маркин. – Как он сможет отвертеться, если этот балахон нашли среди его вещей?

Натаниэль устало посмотрел на своего помощника

– Саша, – ласково сказал он, – ты очень добрый человек. Ты очень хочешь помочь Офре. Но скажи, пожалуйста, откуда мы возьмем убийцу? Мы даже не знаем толком, как он выглядит.

– Почему это не знаем? – подала голос Офра. – очень даже знаем. Лет тридцать пять, может быть чуть больше или чуть меньше. Волосы светло-русые, редкие. Грузный. Рост, примерно, сто семьдесят пять. Говорит с сильным русским акцентом. Вообще, иврит знает плохо. По мнению хозяев, в стране живет максимум год. А может быть, и того меньше, – все это она отбарабанила так, словно зачитывала с листа.

Теперь в глазах Розовски, повернувшегося к проштрафившейся девушке, появился проблеск слабого интереса.

– Ну-ка, ну-ка, – произнес он. – И каким же образом тебе удалось все это выяснить?

– Да хозяева сами, наперебой, описывали мне его, я только всхлипывала и поддакивала. Иногда говорила: «Да-да, это он. Мой Валентин», – объяснила Офра. – В конце концов, они сами мне предложили просмотреть его вещи: вдруг он оставил там что-то, что поможет его отыскать... – она виновато сказала: – Ну да, это не они, это я сказала. Но они-то охотно мне помогли! Мы начали осматривать помещение – знаешь, там лопаты, грабли, машинка для подстригания газонов. Такая штуковина, опрыскиватель. Я ее как раз отодвинула, вижу – сумка, а на ней – русская надпись. «Ой, – кричу, – это же моя сумка!»

Розовски посмотрел на стоявшую у двери сумку. На ней действительно красовалась трафаретная надпись «Компания „Трансаэро“.

– Послушай, Офра, – сказал он примирительным тоном. – Будем считать, что ты задание выполнила. Даже перевыполнила. Что еще рассказали хозяева? Например, был ли садовник на вилле в тот вечер, когда убили их соседа?

– Садовник, может, и был, – ответила Офра. – Только вот их самих не было. Они уезжали в Европу. Во Францию. На две недели.

– Так, – он хлопнул себя по коленям. – Надо как-то выходить из этой ситуации. Саша, – он обратился к Маркину, – ты с машиной?

Маркин кивнул.

– Значит, так. Едем в Кфар-Шауль, попробуем незаметно вернуть сумку на место. Заодно я переговорю с хозяевами этого садовника. И с нашей клиенткой, – добавил он. – Кстати, который час?

– Двенадцать с четвертью, – ответила Офра.

– Поехали. Мне нужно успеть еще кое-куда.

Подойдя к двери, Натаниэль поднял с пола все еще лежавший карнавальный костюм. Вдруг он присвистнул.

– Вот это да... – повернувшись к помощнику, Розовски сказал: – Мы-то с тобой ломали голову – почему Смирнов не вскрикнул, не позвал на помощь, когда почувствовал признаки удушья. Вот он, ответ! – он возбужденно потряс пестрым балахоном. – Смотри! – с этими словами детектив вывернул наряд наизнанку, и глазам Алекса и Офры предстал наряд, в который был обряжен человек, первоначально внесенный во двор четверкой дюжих парней.

– Теперь понимаешь? Они были в одинаковых костюмах, только один надел этот чертов балахон лицевой стороной, другой – изнаночной, – объяснил Розовски. – Видимо, заказали такие двусторонние наряды специально, чтобы устроить сюрприз. В оговоренное время убийца надел костюм таким образом, чтобы быть похожим на Смирнова. И заменил его – для гостей, пока тот устраивался в носилках. Я вспомнил: в какой-то момент хозяина во дворе не было. Я еще спросил у Виктории: «Где господин Смирнов?»

– И что она ответила?

– Тоже удивилась, по-моему. Но не очень. Сказала: «Наверное, болтает с кем-нибудь из гостей. Потом Смирнов появился. То есть, появился некто, переодевшийся Смирновым. Когда внесли носилки с якобы новым гостем, лже-Смирнов подошел поприветствовать его. Налил в его бокал отравленного вина. Они чокнулись и выпили. После этого еще немного поговорили – пока яд не подействовал. Возможно, Аркадий успел почувствовать первые признаки удушья, но не сразу – оценить состояние ему мешало, во-первых, нетрезвое состояние, во-вторых – маска. Когда же почувствовал – было поздно. Гремела музыка, а рядом с ним, лицом к лицу стоял убийца. Не мог Смирнов позвать на помощь. Не имел возможности, – Натаниэль помрачнел. – Вот так. Ну, а убедившись, что Смирнов мертв, этот тип спокойно прошествовал через весь двор к забору. И исчез... – он посмотрел на Офру. – Переоделся в соседнем дворе, где, судя по всему, работал садовником. Спрятал наряд в сумку.

– И куда он делся потом? – спросил Маркин.

– Куда он делся потом? – повторил Розовски. Все его возбуждение вдруг улетучилось. – А действительно: куда он исчез потом?

– Приехали... – Маркин чертыхнулся. – Узнаешь?

Еще бы Натаниэлю было не узнать старенький «рено» инспектора Алона с красными полицейскими номерами!

– Назад! – скомандовал он. – Сдай назад и сверни за угол. Вот так. А теперь высадите меня здесь, и дуйте в Тель-Авив. Ты, Алекс, подскочи в банкетный зал «Султановы пруды». Это на а-Масгер, по-моему, рядом с автосалоном «Мицубиси». Пообщайся там с барменом, официантом и музыкантами, которые обслуживали смирновскую вечеринку.

– А я? – спросила Офра. – Что мне делать?

– Саша завезет тебя в контору.

– А ты куда? – поинтересовался Саша.

– А я пойду поговорю с Алоном, – Натаниэль покосился на сверток с карнавальным костюмом покойника и тоскливо вздохнул. – Что вы делаете со мной, босяки...

Розовски еще издали увидел огромный плакат «Продается» на особняке Смирновых и остановился, делая вид, что внимательно изучает условия. Краем глаза он заметил, как из калитки соседнего дома вышел очень озабоченный инспектор Алон. Увидев Натаниэля, Алон решительным шагом направился к детективу.