— Да-да. От соли им больно.

— Что это за твари, Чарлз?

— Не знаю. Я не видел их.

— Но вы слышали что-то по ночам, так?

— Да. Пожалуйста, не делайте мне больно, умоляю вас, — заскулил Николсон, пытаясь обнять ноги Спаркса.

— Чарли, в прошлом году вы продали участок земли. Очень большой участок. Вы это помните? — спросил Спаркс, отпихивая Николсона. — Отвечайте!

— Нет, я не помню.

— Слушайте меня внимательно: вы продали северный участок земли, принадлежавший вашей семье. Вы унаследовали его. И вы продали его некоему генералу Драммонду.

— Генералу? — переспросил Николсон, как будто услышав знакомое имя.

— Вспомнили, Чарли? Вы помните генерала?

— Да. Генерал приезжал сюда. Вместе с моей женой.

— Генерал и ваша жена — друзья, не так ли?

— О да, да. Они большие друзья. Генерал очень милый человек. Он привозит мне разные сладости и карамель. Однажды он подарил мне пони. Серого в яблоках. Я назвал его Веллингтоном, — бормотал Николсон, снова впадая в истерику. Некоторое мужество, которое сохранял этот человек в течение осады Топпинга, таяло прямо на глазах.

— Генерал заставил вас подписать какие-то бумаги, не так ли, Чарли?

— Да-да, много, очень много бумаг. Они сказали, что я должен подписать или они заберут моего пони.

Николсон вновь зарыдал.

— И как только вы подписали эти бумаги, ваша жена покинула вас, так, Чарли? Она уехала с генералом?

— Да, сэр.

— И забрала с собой сына?

— Да-а, сэр, — всхлипывал Николсон.

— А как давно вы женаты?

— Четыре года.

— И все это время ваша жена была здесь, с вами?

— Нет, сэр. Она приезжала и уезжала.

— Куда она уезжала?

— Она никогда об этом не говорила.

— А чем занималась ваша жена до замужества?

Николсон в растерянности замотал головой, глядя на Спаркса бессмысленными глазами.

— Ваша жена когда-нибудь рассказывала о своей семье?

— Она говорила, что ее семья владеет… издательской компанией.

— В Лондоне? — вырвалось у Дойла.

— Да, в Лондоне, — подобострастно ответил Николсон.

— А где в Лондоне, Чарли? — уже не столь сурово продолжал допрашивать Спаркс.

— Однажды я был там. Это напротив большого музея.

— На улице Рассел?

Николсон кивнул. В этот момент в дверь постучали.

— Посмотрите в окно, — кричал из коридора Барри. Откуда-то снизу послышался звук разбиваемого стекла.

Спаркс кинулся к окну и отодвинул штору. Дойл тоже подбежал к окну.

Человек в черном, которого они видели в таверне в Кембридже, быстрым шагом направлялся через двор к главному входу; его сопровождали с полдюжины «серых капюшонов».

— На этот раз их значительно больше, — спокойно проговорил Спаркс.

— Это она?! — в ужасе вскричал Николсон. — Она, да? Она приехала за мной!

— Мы вынуждены покинуть вас, Чарли, — сочувственно произнес Спаркс. — Зарядите револьвер, заприте за нами дверь и не открывайте ее никому. И счастливого Нового года.

Бросив Николсону патроны, Джек ринулся к двери. Отперев все замки, они с Дойлом выскочили в коридор, где их ждал Барри. Последнее, что увидел Дойл, захлопывая за собой дверь, был лорд Николсон, ползавший по полу, собирая рассыпавшиеся патроны.

— Принес я чемоданы, сэр, — объяснял на ходу Барри. — Вернулся обратно покормить лошадей, тут и увидал, как по аллее несется их чертов экипаж.

— Все двери забаррикадированы? — спросил Спаркс, вынимая шпагу.

— Да. А кеб-то наш, видать, мы потеряли, сэр. Вокруг тьма этих «капюшонов»…

— Вам удалось открыть дверь в кладовке, Барри?

— А то, сэр, — хмыкнул Барри, показывая руки, перепачканные мукой.

— Надо спешить, Барри. Им понадобится не много времени, чтобы ворваться в дом.

— А как же лорд Николсон? Может, захватим его с собой, Джек? — спросил Дойл.

— Не уверен, что он примет нашу помощь.

— Но они убьют его…

— Его уже ничто не спасет, Дойл.

Они поспешили вниз по лестнице. В двери дома уже ломились их преследователи. Стекла в окнах были разбиты, осколки дождем сыпались на пол.

Спаркс и Дойл бросились вслед за Барри, скрывшимся за поворотом. Через минуту они добрались до кладовки.

— Вот, смотрите, сэр, — проговорил Барри.

С этими словами он столкнул с полки мешок с мукой, и тотчас же «стена» напротив взлетела вверх. За ней показалась та самая таинственная дверь, о которой говорил Барри.

— Совсем не плохо, — заметил Спаркс. — Тот, кто это придумал, был явно не дурак.

— Верно, сэр. Только замок здесь такой, что не в каждом сейфе встретишь, — озабоченно проговорил Барри, раскладывая свои инструменты.

Откуда-то из глубины дома донесся страшный треск, возвестивший о том, что нападавшие пробили баррикаду.

— Помогите мне, Дойл, — сказал Спаркс, подтаскивая к двери стол.

Они завалили дверь тяжелыми мешками с мукой; в это время Барри возился с замком.

— Скажите, доктор, какой диагноз вы поставили бы бедняге Чарли?

— Начальная стадия безумия. Возможно, как результат третьей стадии сифилиса.

— Да, с головой у него не слава богу.

Над ними послышался приглушенный топот ног. В тот же момент в замке что-то щелкнуло. Щелчок был таким громким, что в тесной кладовой он прогремел как выстрел.

— Полегче, Барри, полегче, — сказал Спаркс.

— Сюда бы маслица для мягкости, да только, боюсь, нужного эффекта не будет, — буркнул Барри.

— Жаль, что Николсон не помнит название издательской фирмы, — в раздумье вымолвил Дойл.

— Это легко выяснить. При условии, конечно, что мы вернемся в Лондон живыми. Ну, как продвигается дело, Барри?

— Не успеете глазом моргнуть, как все будет в порядке, сэр, — ответил Барри.

— Если на минуту забыть тот бред, который мы услышали от сумасшедшего лорда, — сказал Дойл, — то, похоже, леди Николсон не была такой уж невинной жертвой, как нам это казалось.

— Почти все женщины таковы.

Справившись наконец с замком, Барри распахнул дверь. В лицо им пахнуло ледяным, как из могилы, холодом. Дойл невольно отпрянул назад. Спаркс, не раздумывая, шагнул вперед. Дойл и Барри последовали за ним по крутым замшелым, скользким ступеням, вырытым прямо в земле. Свет из кладовки освещал всего несколько ступеней, и через мгновение беглецов окутала непроглядная тьма.

— Здесь фонарь на стене, — сообщил Барри. Чиркнув спичкой, он поднес ее к фитилю, и слабый огонек осветил мрачное подземелье.

Взяв у Барри фонарь, Спаркс осторожно двинулся дальше.

— Не спешите, ступени очень скользкие.

— Если вас не затруднит, сэр, дерните вон за ту ручку возле косяка, — обратился Барри к Дойлу.

Дойл дернул за ручку, и фальшивая стена опустилась вниз.

— А теперь дверь, если не возражаете, — сказал Барри.

Дойл закрыл дверь, заложив ее тяжелым металлическим засовом. Теперь они были заперты в подземелье, и им оставалось только спускаться дальше вниз.

Казалось, что опасному спуску не будет конца. Их шаги гулко раздавались в тишине; вскоре они почувствовали под ногами вырубленные в скале ступени. Стены по бокам отступили, исчезнув во тьме подземелья. Слабый свет фонаря не позволял оглядеться, можно было лишь догадываться, что они находятся в просторной пещере. По подземелью разгуливал пронизывающий ледяной ветер, слышались писк и шуршание крыс, потревоженных внезапным появлением людей.

— Куда это мы попали? — ошеломленно спросил Дойл.

— Единственное, что свидетельствует о пребывании здесь человека, — это вырубленные ступени. Я думаю, сама пещера естественного происхождения, — сказал Спаркс. — Поместье Топпинг было сооружено как раз над ней. Возможно, здесь когда-то было море.

— Но мы находимся в добрых пятнадцати милях от него, сэр, — возразил Барри.

— Верно, Барри. Возможно, тут протекала река.

— Но я что-то не слышу плеска воды, — не без иронии заметил Барри.

— Это вовсе не означает, что раньше ее здесь не было, не так ли?