См. также статьи Исторический материализм, Марксизм-ленинизм, Маркс К., Энгельс Ф.

  Буржуазная И. 2-й половины 19 — начала 20 вв. Буржуазная историческая наука 2-й половины 19 в. имела крупные успехи в области накопления фактов и первоначальной обработки собранного материала, повышения уровня исследовательской работы, её техники, развития вспомогательных исторических дисциплин, публикации исторических источников. Совершенствовалась организация исторической науки и исторического образования — повсеместно в университетах создавались кафедры истории и исторические семинары, возникали многочисленные исторические общества, быстро увеличивалось число исторических журналов. Происходило расширение проблематики, изучаемой исторической наукой. История политических событий по-прежнему занимала в буржуазной И. доминирующее положение. Однако буржуазная И. приступила к более или менее широкому исследованию истории духовной и материальной культуры, истории социально-экономического быта, промышленности, торговли и несколько позднее — к истории социальных движений. В исторических исследованиях стал использоваться сравнительно-исторический метод, историки всё чаще стали обращаться к статистике. Крупными успехами было отмечено исследование ранних этапов развития человеческого общества. В работах американского учёного Л. Г. Моргана впервые получила широкое истолкование проблема рода как универсальной формы организации первобытного общества. Трудами немецкого учёного Г. Л. Маурера, основателя общинной теории, было доказано, что частная собственность на землю не являлась изначальной формой землевладения. Одним из крупнейших исследований в области античной истории, оказавших существенное влияние на дальнейшее развитие буржуазной И. античности, была «Римская история» немецкого историка Т. Моммзена. В проблематике медиевистики важное место занимал вопрос о происхождении западноевропейского феодализма. В поисках ответа на него возобновилась начавшаяся ещё в 18 в. полемика между так называемого германистами и романистами о роли германских и римских институтов в формировании феодализма. Среди буржуазных медиевистов как историко-правового (Маурер, Г. Вайц, П. Рот и др. в Германии, У. Стебс и др. в Великобритании), так и историко-экономического направления (оно приобретало всё большее влияние с середины 70-х гг.) господствовали представления о качественном отличии средневекового общества от позднеримского, подчёркивалась решающая роль свободного крестьянства и общины в раннее средневековье (её значение признавали и представители вотчинной теории 2-й половины 19 в. — немецкие учёные К. Т. Инама-Штернегг, К. Лампрехт и др.). Буржуазные исследователи истории нового времени активизировали изучение проблем буржуазных революций. Во французской И. в борьбе с клерикально-монархическим, буржуазно-дворянским и др. реакционными направлениями (А. Токвиль, И. Тэн и др.) усиливается (с 70—80-х гг.) либерально-республиканская традиция в изучении Великой французской революции (А. Олар и его школа). Английская либеральная И., отражая растущую консервативность английской буржуазии, противопоставляла (вслед за Т. Б. Маколеем) бескровную «Славную революцию» 1688—89 «крайностям» революционных событий 40-х гг. 17 в.; была создана концепция английской революции как чисто религиозной, «пуританской» революции, революции без классовой борьбы (С. Р. Гардинер).

  Развитие буржуазной И. 2-й половины 19 в. в ведущих европейских странах и в США проходило под сильным воздействием позитивизма (О. Конт, Г. Спенсер и др.). Общими, наиболее характерными чертами позитивистской И. являлись: критика традиционной И. (сводившей задачу историка к описанию отдельных событий и деятельности «великих людей»), усиление внимания к экономической и социальной истории, отказ от умозрительных, спекулятивных построений в пользу накопления, тщательной критической проверки и описания «позитивных» исторических фактов. В этом отношении позитивистский этап в И. означал известный шаг вперёд в развитии буржуазной исторической науки. В то же время позитивистскую И. характеризовали механическое толкование идеи исторической закономерности, отрицание революционных скачков в истории и проповедь эволюционизма, агностицизм в объяснении сущности и причин исторических явлений. Развивавшаяся в период завершения в основных капиталистических странах промышленного переворота, в условиях роста рабочего движения и классовой борьбы пролетариата, позитивистская И. своим остриём была обращена против марксистского мировоззрения и молодой марксистской И.

  В Великобритании историки либерально-позитивистского направления создают первые крупные труды по экономической истории (Т. Роджерс, У. Кеннингем), обобщающие синтетические работы («История цивилизации в Англии» Г. Бокля, «История английского народа» Дж. Грина). Интенсивно развивалась позитивистская И. в США, особенно после Гражданской войны 1861—65; большое значение имели труды историка и социолога Дж. Дрейпера. В русской И. новым явлением были работы В. О. Ключевского, концентрировавшего своё внимание в исследовании русского исторического процесса на анализе социальных и экономических факторов (особенно в работах 80-х гг.) и противопоставлявшего во многом свои взгляды историческим концепциям господствовавшей ранее в русской И. государственной школы (Б. Н. Чичерин, К. Д. Кавелин и др.). Под сильным влиянием позитивизма сложилось мировоззрение Н. П. Павлова-Сильванского, отстаивавшего идею единства русского и западноевропейского исторического процесса и доказывавшего наличие феодализма в средневековой Руси (что отрицалось тогда русскими буржуазными и дворянскими историками). С 70—80-х гг. вырастает влиятельное либерально-позитивистское направление русских историков, изучающих западноевропейскую историю (Н. И. Кареев, М. М. Ковалевский, П. Г. Виноградов, И. В. Лучицкий, позднее Д. М. Петрушевский, А. Н. Савин); особенно крупный вклад они внесли в разработку аграрной истории Франции и Англии. В Германии влияние позитивизма было незначительным (крупнейший германский историк-позитивист — К. Лампрехт). Здесь после объединения страны «сверху» отчётливо проявилось сближение либерального и консервативного (идущего от Л. Ранке) направлений в И. Историки «мало-германской» школы (Г. Зибель, Г. Трейчке, И. Дройзен и др.) в своих исторических сочинениях создали легенду об «исторической миссии» прусской династии Гогенцоллернов как «собирателей и объединителей» Германии.

  С конца 19 — начала 20 вв. в буржуазной И. появляются признаки кризиса, распространившегося в первую очередь на область методологии истории. Социальные причины кризиса были связаны с наступлением эпохи империализма и обострением противоречий капиталистической системы, гносеологические — с крахом позитивистского подхода к историческому процессу, отчётливо проявившимся в эти годы. В буржуазной И. ведущих капиталистических стран намечается тенденция к пересмотру теоретико-методологических основ истории как науки (отказ от признания закономерного и прогрессивного характера общественного развития, единства мирового исторического процесса, объективного характера самого исторического знания); усилились тенденции к сближению истории с литературой, искусством (а не с точными науками, что было характерно для позитивизма). Особенно отчётливо эти симптомы обозначились в Германии [распространение взглядов «идиографической» баденской школы неокантианства (В. Виндельбанд, Г. Риккерт), М. Вебера, выступление против идеи исторической закономерности историков Г. фон Белова, Ф. Мейнеке, Г. Онкена и др.]. «Антипозитивистская реакция» отчётливо проявилась и в итальянской И., где на смену переживавшим кризис традиционным, отчасти связанным с позитивизмом школам («критико-филологической», «экономико-юридической») пришла в качестве господствующей неогегельянская «этико-политическая» концепция истории Б. Кроче (сохранившая влияние в итальянской И. и в 20 в.).