Лицо сэра Фрэнсиса озарилось страстью. Он быстро обернулся к Кеньону.

– Вы любите оружие?

– Последние пятнадцать лет я служил в кавалерии.

– На Пиренейском полуострове и при Ватерлоо?

– Да, – подтвердил Джошуа.

Старик окинул его оценивающим взглядом.

– Мой тезка Фрэнсис сейчас в пехоте. И его близнец Годфри тоже.

– Джеффри, – поправила Анна. По веселому огоньку в глазах лорда Беллингема она догадалась, что он и сам знал, как зовут его племянника. Видимо, старику доставляло удовольствие разыгрывать из себя слабоумного. – Коллекция, дядя.

– Ступайте за мной.

По-стариковски волоча ноги, сэр Фрэнсис начал подниматься по лестнице. Их шаги отдавались эхом в темном пустом холле. Они миновали тускло освещенный коридор и подошли к комнате, расположенной рядом с апартаментами дяди. Он достал из кармана связку ключей и завозился с замком. Анна не стала предлагать ему помощь – не потому, что боялась осуждения Джошуа, а потому, что не хотела задеть самолюбие дяди.

Наконец дверь распахнулась, и они вошли внутрь. Просторная комната изначально предназначалась для хозяйки дома, но после того, как его жена умерла при родах около тридцати лет назад, дядя Анны превратил это помещение в своего рода музей. Колеблющееся пламя оловянного канделябра, который Джошуа прихватил из спальни сэра Фрэнсиса, осветило безнадежно запущенный интерьер.

На окнах висели рваные бледно-голубые шторы. Грязные китайские обои отслаивались от стен. Причудливая лепнина на потолке стала прибежищем для целой колонии пауков. Пахло оружейным маслом и затхлостью.

Однако футляры с ружьями были достаточно чистыми и не пыльными. По настоянию дяди Анна тратила по полдня в неделю, помогая ему ухаживать за коллекцией. Правда, после дуэли она здесь ни разу не была.

Откинув назад полы сюртука и подбоченившись, Джошуа медленно осматривал ружья. Лицо его было абсолютно бесстрастным, но Анна подозревала, что ему не слишком приятно видеть такое количество смертоносного оружия, выставленного в футлярах со стеклянными передними панелями.

– Взгляните на эту четырехстволку, – с воодушевлением сказал сэр Фрэнсис, открывая один из футляров. – Это Германия, пятнадцатый век. Из такого ружья можно произвести двадцать девять выстрелов без перезарядки.

– Если оно не выстрелит тебе в лицо, – сухо вставила Анна. Она поднесла канделябр поближе, чтобы мужчины могли как следует рассмотреть старинное оружие. – Это один из очень немногих сохранившихся экземпляров.

– Я вижу, ты знаешь все про эти «пушки», – заметил Джошуа, пристально посмотрев на девушку.

– Она-то? – переспросил сэр Фрэнсис, не дав ответить племяннице. – Да она с завязанными глазами разберет и соберет каждую – от этого старомодного охотничьего ружья до современной бейкеровской винтовки!

– Ваша племянница – поразительная женщина, – проговорил Джошуа.

– А еще она умеет стрелять, так что советую следить за своим поведением. – Из горла старика вырвался хриплый смешок. – Я время от времени разрешаю ей брать мои ружья, чтобы поупражняться в меткости. Да вот не далее как в прошлую пятницу она вернула мне французскую дуэльную пару и взяла мой итальянский пистолет. Он такой маленький, что вполне помещается в карман.

– В пятницу? – Джошуа, прищурившись, посмотрел на Анну. – Наверное, она зашла сюда по пути в библиотеку.

Анна отвела глаза и, желая сменить тему, тронула дядю за рукав потрепанного сюртука из синего атласа, вышедшего из моды лет сорок назад.

– Лорд Джошуа интересуется кремневыми мушкетами, – сказала она.

– Мушкетами? А ведь я и сам пользовался мушкетом, когда служил начальником полиции в Суссексе. Вон тот принадлежал моему деду.

Сэр Фрэнсис повернулся к футляру, стоявшему в углу комнаты. Анна пошла за ним с канделябром. Дядя показал им несколько мушкетов, оговорив все их особенности.

– Можно мне взглянуть на эти ружья при лучшем освещении? – спросил Джошуа.

Сэр Фрэнсис кивнул, и Джошуа раздернул шторы, впустив в комнату свет пасмурного дня, после чего внимательно осмотрел мушкет, поворачивая его в руках.

Анна взяла другой и заглянула в ствол, потом проверила казенник и курок.

– Мой чистый, – прошептала она. – А твой?

– Тоже.

Они осмотрели остальные мушкеты, но не обнаружили никаких следов пороха и смазки. Анна не знала, радоваться или огорчаться этому обстоятельству.

– Мушкеты в отличном состоянии, дядя, – сказала она. – Ты что, недавно их чистил?

Сэр Фрэнсис покачал головой.

– Я занимался винтовками с колесцовыми замками. Подойдите-ка сюда, Кеньон, я покажу вам австрийский ствол с перламутровой инкрустацией.

Стиснув челюсти, Джошуа послушно исследовал ружье.

– Кто, кроме вас и Анны, имеет доступ к этой коллекции? – с напускной небрежностью спросил он.

– Никто. Я не пускаю сюда даже Графстона. А уж моего непутевого сына и подавно! – Сэр Фрэнсис помрачнел и вытянул губы трубочкой. – Я рассказывал тебе, Анна, как застал здесь этого мошенника? Как он тайком подобрался к моему оружию?

Анна переглянулась с Джошуа.

– Когда это было? – спросила она. Если Эдвин проник сюда перед дуэлью… Но дядя разрушил эту надежду.

– Вчера. Бездельник имел наглость заявить, что хочет продать ружья и по суду стребовать с меня наследство. – Сэр Фрэнсис язвительно ухмыльнулся, обнажив желтые зубы. – Я сказал, что изрешечу ему задницу картечью, если еще раз увижу здесь.

Спустя некоторое время Графстон принес поднос с чаем, и они вошли через соседнюю дверь в спальню сэра Фрэнсиса. Эта темная комната была такой же мрачной и обветшалой, как и остальные помещения дома, хоть миссис Графстон содержала ее в чистоте и порядке. Занавешенные окна не пропускали дневной свет.

Они попили чаю, сидя в изъеденных молью креслах, которые Анна когда-то принесла с чердака. Пока дядя Анны смаковал кекс, а она читала вслух главу из «Путешествий Гулливера», Джошуа расхаживал по комнате. Остановившись перед камином, он запрокинул голову, чтобы осмотреть шнур от звонка – криво висевшую полоску парчи, потом пододвинул стул, встал на него и принялся возиться с механизмом – в том месте, где веревка соединялась с потолком.

Анна с трудом удерживала внимание на страницах книги. Тайком посматривая на Джошуа, она любовалась его длинными ногами и мускулистым торсом. Он был само воплощение мужества и грации. Сердце ее трепетало в груди, как у глупой девчонки-школьницы. Наконец Кеньон несколько раз подергал за шнур, спустился со стула и продолжил свое беспокойное кружение по комнате.

Несколько минут спустя, когда Анна закончила читать, в спальню влетел Графстон. Вид у дворецкого был несколько озадаченный.

– Вы звонили, сэр?

– Ты что, спятил? – раздраженно спросил сэр Фрэнсис. – Звонок не работает уже десять дней.

– Теперь работает, – сказал Джошуа. – Я связал два конца оборванного шнура. Разумеется, это всего лишь временная мера.

Дядя Анны поблагодарил лорда, но тот лишь пожал плечами.

– Может быть, желаете еще раз посмотреть ружья? – предложил старик.

– Нет, спасибо, мы пойдем.

Когда они вышли в коридор, Анна прошептала:

– Значит, ты можешь помогать людям, а я нет?

Он отвел глаза.

– Я не сделал ничего особенного. Просто мне нечем было заняться.

– А я думаю, что, несмотря на всю браваду, у тебя все-таки есть сердце.

Кеньон сдвинул брови.

– Я не говорил, что это плохо – иногда делать что-то хорошее для других людей. Я только сказал, что ты делаешь слишком много.

Вот как?

– Не люблю валять дурака, – заявила Анна. – А чем еще мне заниматься в свободное время?

– Найди себе увлечение. Пиши стихи, ходи на прогулки, делай что-нибудь для себя…

Джошуа резко замолчал. Когда они вышли на балкон, с которого был виден парадный холл, Анна проследила за его взглядом. По лестнице, громко топая и сжимая в руке хрустальный графин, поднимался Эдвин. Когда он приблизился, Анна заметила черно-желтый полукруг под его левым глазом и запоздало вспомнила, что Джошуа ударил его на балу у Англтонов.