Оба мальчика выпрямили спины и расправили плечи. Лица их стали серьезными. Округлившимися глазами они проводили оловянного солдатика, который исчез в кармане Джошуа:

– Да, сэр! – сказал Питер и по-военному четко отдал честь, потом ткнул в бок Стивена.

– Да, сэр! – выпалил тот.

– Отлично, – похвалил Джошуа и принялся расхаживать по комнате, сцепив руки за спиной. – Но вам, парни, надо исправить свое поведение. Демонстрировать хорошие манеры только в присутствии офицера – этого недостаточно. Недисциплинированный солдат на поле боя представляет смертельную угрозу и для себя, и для своих товарищей.

Пока Джошуа отчитывал мальчиков, Бенджамин шагнул к Анне.

– Ловко он их поставил на место, – прошептал он, одобрительно взглянув на лорда.

– Кеньон обладает врожденными отцовскими инстинктами, – заметил Дориан.

После этих слов он, Бенджамин, Хью и Айзек многозначительно посмотрели на Анну. Она стояла, пригвожденная к месту их пристальными взглядами.

Наконец Бенджамин вышел вперед и взял Питера за руку.

– А сейчас ты должен извиниться перед бабушкой, дедушкой и их гостями.

Перестав быть центром внимания братьев, Анна облегченно перевела дух. Ее начинала тяготить необходимость делать вид, что они с Джошуа – влюбленная пара. С каждым днем она все глубже погружалась в болото лжи. Конечно, эта мера была оправданной, но ей очень не хотелось обманывать родных. Что они подумают о лорде, когда он уедет, так и не предложив ей руку и сердце? Сочтут его подлецом.

Что ж, наверное, он заслуживал такую характеристику. И все же на душе у Анны было неспокойно. Между тем Питер и Стивен попросили прощения у ее родителей и гостей, собрали катушки, пуговицы и прочие швейные принадлежности и уложили их обратно в корзину.

– В парадный холл, дети! – скомандовал Бенджамин. – Не будем злоупотреблять гостеприимством хозяев. К тому же дома Питера ждет наказание.

– И вас тоже, молодой человек, – сказал Дориан Стивену, щелкнув пальцами и указав на дверь.

Опустив головы и еле волоча ноги, мальчики вышли из гостиной вслед за отцами. Когда остальные дети тоже потянулись к выходу, Мэри дернула Джошуа за полу сюртука и подняла к нему свое маленькое личико.

– Может быть, мы останемся, сэр? – жалобно спросила она. – Я хотела, чтобы тетя Анна почитала мне сказку.

Джошуа присел на корточки и взял руки девочки в свои.

– Ты всегда должна слушаться папу. И потом… – Он загадочно взглянул на Анну. – Твоя тетя сейчас уходит. Мы с ней поедем кататься верхом.

Мэри, выпятив розовые губки, кивнула.

– Только пообещайте, что будете как следует за ней приглядывать. Чтобы она опять не упала и не расшибла голову.

– Обещаю.

Малышка выбежала из гостиной. Все, кто остался в комнате, улыбнулись. Все, кроме Анны. Ее минутный прилив теплых чувств к Джошуа сменился острой обидой. Он мог бы посоветоваться с ней, прежде чем объявлять во всеуслышание об их совместных планах. Однако больше никто из присутствующих не возмутился его самоволием. Родители Анны стояли, нежно обнявшись.

– Поезжайте и не спешите возвращаться, – сказала мама, обращаясь к лорду. – Боюсь, что теперь, когда дети ушли, здешняя компания покажется вам скучной.

– Да, развейтесь, – добавила леди Стокфорд. – Вечером я, Инид, Оливия и Натаниель отправимся на званый ужин к лорду Хамптону.

Когда Нелл, Айзек и Хью ушли, Джошуа подошел к Анне и прошептал на ухо:

– Беги наверх и надень свой жокейский костюм.

Она стиснула зубы, чтобы не огрызнуться.

– Разреши узнать, куда мы едем?

Услышав чересчур сладкий тон, он опустил взгляд к ее губам, но в следующее мгновение лицо его сделалось мрачным и холодным.

– В гости к твоему кузену Эдвину.

Полчаса спустя они скакали легким галопом по дороге, ведущей в Брайтон, Анна – на своей гнедой кобыле по кличке Мисс Эмми, а Джошуа – на большом вороном мерине Плато. Девушка наслаждалась быстрой ездой. С океана веял прохладный соленый ветер, в облачном небе парил ястреб. Спелые ягоды боярышника и дикой бирючины предвещали неминуемое приближение осени.

Ей пришлось надеть старый коричневый жокейский костюм с обтрепавшимся подолом, но она совсем не жалела о том, что сбросила свое новое платье. Облаченная в скучные, наглухо закрытые «Доспехи» старой девы, она чувствовала себя довольно уютно.

Тем более что Анне предстоял тяжелый разговор с Джошуа. Когда они подъехали к городу, она спросила:

– Может быть, ты все-таки объяснишь, зачем мы едем к Эдвину?

Джошуа метнул на спутницу мрачный взгляд. Брови его были озабоченно сдвинуты.

– Вообще-то я хочу повидаться с твоим дядей.

– Зачем?

Он пустил свою лошадь шагом, и Анна последовала его примеру.

– Сегодня утром я вернулся на место дуэли и вот что нашел в стволе дерева.

Кеньон вынул из кармана крошечный кусочек сплющенного металла и протянул Анне. Она тихо охнула.

– Это пуля, которая меня задела.

– Совершенно верно. Увидев на балу твой пистолет, я вспомнил, что у лорда Беллингема есть коллекция огнестрельного оружия. Именно он снабжает тебя «пушками».

Вскинув бровь, лорд насмешливо посмотрел на Анну.

– Ты очень сообразителен, – холодно бросила она. – Если когда-нибудь захочешь сменить профессию, вполне сможешь податься в лондонские сыщики.

– Едва ли. Мне потребовалось около двух недель, чтобы вспомнить про пулю.

В Анне проснулось любопытство.

– И ты знаешь, из какого оружия она была выпущена?

– Из старомодного кремневого мушкета.

– Как я сама до этого не додумалась! У моего дяди есть несколько таких мушкетов.

– Если Эдвин по небрежности не почистил ружье, я смогу определить, что из него недавно стреляли. Если, конечно, злоумышленником был твой кузен.

Кеньон плавным движением подкинул пулю в воздух, ловко поймал и убрал обратно в карман. Анну несколько позабавил этот маленький спектакль. Однако Джошуа вызывал в ее душе невольное восхищение. Он сидел в седле, гордо расправив плечи, ветер трепал его черные волосы и развевал полы темно-зеленого сюртука. Одна рука лорда держала поводья, другая покоилась на его мускулистом бедре.

Анна вдруг вспомнила, как эти руки, сильные и в то же время нежные, ласкали ее лицо, шею, грудь…

Джошуа обернулся, на губах его играла усмешка.

– Не я один утаиваю информацию. Ты не хочешь рассказать мне, о чем сегодня утром разговаривала с Панкхерстом?

Анна с трудом собрала разбегающиеся мысли.

– Ах, это!

– Да, это. Вы с ним задержались на хорах после окончания службы и пробыли там добрых пятнадцать минут.

– Я спросила его про письмо.

Девушка быстро изложила новость о том, что преподобный отец Каммингз, загнанный в угол ультиматумом отца, порвал запретную связь с Дэвидом и что последний уговаривал священника смягчиться.

– Итак, у доброго пастора есть повод желать Панкхерсту смерти, – задумчиво проговорил Джошуа, пристально взглянув на Анну. – Молодец! Если бы я пошел в сыщики, взял бы тебя напарницей.

Эта шутливая похвала приятно согрела Анну. Щеки ее зарумянились. Она быстро отвела глаза и, к своему облегчению, увидела, что они уже приблизились к некогда элегантному старому особняку ее дяди, стоявшему на другой стороне площади. Как всегда, это место казалось заброшенным. Сад зарос сорняками, окна были плотно зашторены.

– Приехали, – сказала Анна, хоть в этом не было необходимости.

Джошуа спешился и подошел к ней, но она сноровисто и легко спрыгнула с седла.

Он остановился, сердито нахмурившись.

– Я вижу, ты никогда не пользуешься ничьей помощью. Она запоздало вспомнила, что даме положено ждать, когда джентльмен ей поможет.

– А зачем? Я езжу на лошади с пяти лет и вполне способна сама спуститься на землю.

– Я говорю не только об этом. – Глядя на Анну, лорд привязал поводья Плато к железному столбу ограды. – Я заметил, что дома ты тоже никогда не просишь о помощи. Ты сама все для всех делаешь.