Поднимая пыль, через дыру в ограде проехали джип и два грузовика и резко затормозили. Человек десять выскочило из машин, но ближе подойти они не решились.

Утреннее солнце стояло уже довольно высоко, воздух, как кока-кола из холодильника, веял прохладой, и лик земли был прекрасен. Но из каньона, снизу, тянуло невеселым ветерком, приносившим слова песенки и звуки блюза. Ветерок подрагивал в кронах сосен, прощально облетал заповедник. Ветерок горевал.

Щурясь под широкополыми шляпами от солнечного света, мужчины приближались. Лица их были угрюмы. Одни были в полицейской форме. Другие, городские, были охотниками, и в руках держали не знающие жалости винтовки. Внезапно они остановились.

Напуганные, но дерзкие, стояли перед ними на самой кромке Моголлонской гряды пять несовершеннолетних правонарушителей с выгоревшими волосами, покрасневшими глазами, в грязных сапогах, джинсах и куртках с эмблемой ЛБК на спине; один держал в руках бизонью голову, и все пятеро плакали. Лоренс Тефт-третий, и Сэмюел Шеккер, и Джералд Гуденау, и Стивен Лалли-младший, и Уильям Лалли сбились в кучу и, перекрывая отдаленные звуки транзистора, выли от горя и гоготали от торжества.

– Ага! Ага! Ага! – всхлипывали они, глумясь над мужчинами в нелепых шляпах. – Ага! Ага! Ага!

Glandon Swortauth

Bless the Beasts and the Children

New York, 1970