Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Я нащупываю на заднем сиденье телефон. Мне нужна помощь Джока. Я знаю, что рискую. Он лживый мерзавец, но людей, которым можно доверять, остается все меньше.

Он берет трубку и роняет телефон. Я слышу, как он ругается: «Почему все звонят, когда я в туалете?» Представляю, как он держит трубку между плечом и подбородком и пытается застегнуть ширинку.

– Ты сказал полиции о письмах?

– Да. Они мне не поверили.

– Убеди их. У тебя должно было сохраниться что-то от Кэтрин, доказывающее, что ты с ней спал.

– Да. Конечно. Я хранил фотоснимки, чтобы показать адвокату своей жены.

Боже, ну что он себе воображает! У меня нет на это времени. Но все же я улыбаюсь про себя. Я заблуждался относительно него. Он не убийца.

– Пациент, которого ты мне прислал, Бобби…

– Что с ним?

– Как ты с ним познакомился?

– Я тебе уже говорил: его адвокат хотел провести неврологические тесты.

– Кто предложил меня: ты или Эдди Баррет?

– Эдди предложил тебя.

Начал накрапывать дождь. У дворников только одна скорость – низкая.

– В Ливерпуле есть онкологическая больница под названием Клеттербридж. Я хочу знать, есть ли у них карточка пациентки по имени Бриджет Морган. Возможно, она назвала свою девичью фамилию, Бриджет Ахерн. У нее рак груди. Видимо, в тяжелой стадии. Она может либо наблюдаться, либо находиться в хосписе. Мне надо ее найти.

Я не прошу об одолжении. Или он сделает это, или наши давние отношения неизбежно закончатся. Джок ищет отговорку, но не может найти. Больше всего ему хочется убежать и спрятаться. Он всегда был трусом, если не мог превзойти соперника физически. Я не дам ему возможности улизнуть. Я знаю, что он солгал полиции. У меня также есть информация о вкладах, которые он утаил от своих бывших жен.

Его голос звучит резко:

– Они поймают тебя, Джо.

– Они всех нас поймают, – говорю я. – Позвони по этому номеру как можно быстрее.

2

В третьем классе, проводя каникулы в Уэльсе, я взял несколько спичек из фарфоровой миски над камином, чтобы развести костер. Сухое лето близилось к концу, и трава высохла и пожухла. Стоит ли говорить о ветре?

От моей вязанки тлеющего хвороста начался пожар, который уничтожил два забора, двухсотлетнюю изгородь и стал подбираться к соседскому амбару, заполненному на зиму. Я поднял тревогу, завопив во всю мочь, и помчался домой с почерневшими щеками и опаленными волосами.

Я забился в стог сена на конюшне, прислонившись к покатой крыше. Отец был слишком крупным, чтобы до меня добраться. Я лежал там очень тихо, вдыхая пыль и слушая сирены пожарных машин. Воображал всякие ужасы. Представлял себе все окрестные фермы и деревни в огне. Меня собираются посадить в тюрьму. Брата Кэри Мойниган отправили в колонию для несовершеннолетних за поджог железнодорожного вагона. Он вышел оттуда, став еще гнуснее, чем был.

Я пять часов просидел на чердаке. Никто на меня не кричал и ничем мне не грозил. Папа сказал, что я должен выйти и принять наказание, как подобает мужчине. Почему маленьких мальчиков заставляют поступать, как подобает мужчинам? Выражение разочарования на лице отца было больнее, чем удары его ремня. Что скажут соседи?

Теперь я гораздо ближе к тюрьме, чем тогда. Я представляю, как Джулиана протягивает через стол нашего младенца. «Помаши папе», – говорит она ему (естественно, это мальчик) и стыдливо одергивает юбку, понимая, что десятки заключенных смотрят на ее ноги.

Мне видится здание из красного кирпича, вырастающее из асфальта. Железные двери, ключи размером с ладонь. Я воображаю металлические двери, очередь за едой, двор для прогулок, самодовольных охранников, дубинки, горшки, опущенные глаза, зарешеченные окна и фотографии на стене камеры.

Что станется в тюрьме с таким, как я?

Саймон прав. Я не должен убегать. И, как я узнал еще в третьем классе, невозможно прятаться вечно. Бобби хочет меня уничтожить. Он не желает моей смерти. Он много раз мог убить меня, но ему нужно, чтобы я жил, зная, что это он разрушил мой мир, лишил меня всего, что было мне дорого.

Продолжат ли полицейские следить за моим домом или снимут пост, сосредоточив силы на Уэльсе? Плохо, если второе. Я должен быть уверен, что Джулиана и Чарли в безопасности.

Звонит телефон. Джок получил адрес хосписа в Ланкашире, где находится Бриджет Ахерн.

– Я пообщался с главным онкологом. Он говорит, что ей осталось несколько недель.

Я слышу, как он разворачивает сигару. Рано. Может, он празднует? Мы установили хрупкое перемирие. Словно старые супруги, мы закрываем глаза на ложь и недостатки друг друга.

– В сегодняшней газете напечатана твоя фотография – ты больше похож на банкира, чем на преступника в розыске.

– Я не фотогеничен.

– Упоминают и Джулиану. Пишут, что во время визита журналистов она вела себя «возбужденно и резко».

– Она велела им убираться.

– Да, я так и подумал.

Я слышу, как он выпускает дым.

– Должен тебе сказать, Джо. Я всегда думал, что ты скучный зануда. Весьма симпатичный, но слишком уж правильный. А теперь посмотрите-ка на него! Две любовницы, полиция разыскивает…

– Я не спал с Кэтрин Макбрайд.

– Напрасно. Она была хороша в постели. – Он сухо смеется.

– Джок, ты бы иногда послушал себя со стороны!

Подумать только, когда-то я ему завидовал! Посмотрите, кем он стал: грубая пародия на правого шовиниста и фанатика среднего класса. Я больше ему не доверяю, но мне все еще нужна его помощь.

– Я хочу, чтобы ты был с Джулианой и Чарли, пока я все не улажу.

– Ты же велел мне не подходить к ней.

– Знаю.

– Извини, не могу тебе помочь. Джулиана не отвечает на мои звонки. Думаю, ты сказал ей о Кэтрин и письмах. Теперь она злится на нас обоих.

– Хотя бы позвони ей, скажи, чтобы была осторожна. Скажи, чтобы никого не впускала в дом.

3

Максимальная скорость «лендровера» только сорок, при этом он то и дело норовит выехать на середину дороги. Он больше похож на музейный экспонат, чем на машину, и обгоняющие меня водители сигналят, словно я совершаю благотворительный автопробег. Это просто идеальное средство скрыться: никто не ожидает, что человек, за которым гонятся, будет убегать так медленно.

Окольными путями добираюсь до Ланкашира. Заплесневевшая карта дорог из бардачка, приблизительно 1965 года выпуска, указывает мне направление. Я проезжаю мимо деревень с названиями вроде Пуддинглейк и Вудпламптон. На почти заброшенной заправке на окраине Блэкпула захожу в туалет и привожу себя в порядок. Соскребаю грязь с брюк и долго держу их под сушилкой для рук, а потом переодеваю рубашку и промываю царапины на руках.

Хоспис «Сквайрс Гейт» прилепился к каменистой возвышенности, словно проржавел там в соленом воздухе. Башенки, аркообразные окна и пологая крыша, похоже, сохранились с эдвардианских времен, однако внешние строения новее и выглядят не столь устрашающе.

Охраняемая тополями дорога огибает переднюю часть хосписа и оканчивается парковкой. Я иду, ориентируясь по указателям, в нужное отделение, выходящее окнами на океан. Коридоры пусты, а на лестницах почти чисто. Медбрат-негр с бритой головой сидит за стеклянной стенкой, уставившись в экран. Он увлечен компьютерной игрой.

– У вас есть пациентка по имени Бриджет Ахерн?

Он смотрит на мои брюки, утратившие на коленях свой первоначальный вид.

– Вы родственник?

– Нет. Я психолог. Мне надо поговорить с ней о ее сыне.

Он поднимает брови.

– Не знал, что у нее есть сын. К ней приходит не много посетителей.

Я иду за его легко переваливающейся фигурой по коридору, потом он поворачивает под лестницей и выводит меня наружу через двойную дверь. Широкая дорожка, посыпанная гравием, пересекает газон, где на садовой скамейке две медсестры с тоскливым видом едят сандвичи.

Мы входим в одноэтажную пристройку, расположенную ближе к утесам, и попадаем в длинную общую палату с дюжиной кроватей, половина из которых пуста. Костлявая женщина с гладким черепом лежит, облокотившись на подушку. Она смотрит на двух маленьких детей, малюющих что-то на бумаге в ногах ее кровати. В стороне одноногая женщина в желтом платье сидит в коляске перед телевизором, укрывшись вязаным одеялом.

65
{"b":"105703","o":1}