Отвернувшись, девушка принялась наблюдать, как норманны пытаются закрепить полощущийся на ветру парус. В разговорах с ней Даг постоянно сомневался, хватит ли такой небольшой команды, чтобы справиться с драккаром, если налетит шторм. К тому же если в прошлый раз ирландцы не были готовы к нападению, то теперь выжившие вряд ли повторят эту ошибку, так что, возможно, им придется вступить в бой сразу же, как только они пристанут к берегу.

Отбросив с лица выбившуюся прядь волос, Фиона снова поежилась и повернулась спиной к ветру. И все же душу ее терзало не опасение кораблекрушения или нападения своих соплеменников; это было куда более глубокое беспокойство. Мысли ее вернулись к Бродиру – она не могла не удивляться тому, что он не сделал даже попытки напасть на нее или помешать их отплытию. Его ненависть к ней была столь сильна, что ей казалось совершенно невероятным, чтобы он оставил всякие мысли о мести.

И все же теперь ему уже не добраться до них, твердила она себе, глядя на пенистые гребни волн за бортом. Всего лишь через несколько дней она будет в Ирландии, среди своих соотечественников.

Мимо нее, ворча что-то себе под нос, прошел Даг, и она сразу обратила внимание на выражение беспокойства на его лице.

– Черт бы побрал этих сухопутных крыс, – бормотал он, – Я скорее научу работать с парусом стадо баранов, чем их.

Услышав эти слова, Фиона не могла не улыбнуться.

– Не каждый обладает таким множеством талантов, как у тебя, – заметила она. – Воин, моряк, наездник, любовник – есть ли что-нибудь, в чем бы ты не достиг совершенства?

– Ты прекрасно знаешь, мне совершенно не даются такие занятия, которые требуют терпения, – сухо ответил Даг. – Дядя моего отца был кузнецом и пытался научить меня своему ремеслу. Он сдался после того, как я перепортил все, что попадало мне в руки. Если тебе нужен человек, который может сделать красивое украшение, выковать оружие или вырезать чашу, то поищи кого-нибудь другого.

– Я считаю, что у тебя достаточно умелые руки. – Фиона лукаво посмотрела на него. – Не могу пожаловаться, что они меня когда-нибудь не устраивали.

Даг перехватил этот взгляд и подошел ближе к ней.

– Клянусь молотом Тора, ты отвлекаешь меня от дела. Мы можем потонуть только потому, что меня на будет на своем посту у руля, – прошептал он ей на ухо. – Разве тебя это не беспокоит?

– Нет, – ответила Фиона, возвращая ему поцелуй. – Сигурд всегда говорил, что я колдунья, увлекающая в пучину бедных норвежских моряков.

Даг снова поцеловал ее, потом осторожно отодвинул в сторону.

– И все же у меня нет желания отправиться на дно морское прямо сейчас – сперва я намерен доставить тебя на твой любимый остров, моя королева фей.

Фиона улыбалась, глядя, как Даг энергично пробирается между рундуками и грудами припасов, которыми была завалена палуба драккара. Она так любила его, что порой это ее даже беспокоило. Своей силой и отвагой Даг напоминал ей отца; при мысли об этом улыбка ее сразу погрустнела, и она направилась к месту на палубе, где были сложены продукты, чтобы накормить вымотавшихся, проголодавшихся людей.

Остаток дня прошел без всяких происшествий, а к вечеру море немного успокоилось. В конце концов Даг решил, что может оставить на руле Рорига и пойти немного отдохнуть.

Фиона прилегла рядом с ним, но сон отчего-то не шел. Она долго прислушивалась к ровным звукам его дыхания, а потом на какое-то время задремала, но вскоре снова проснулась и протянула руку, чтобы ощутить рядом Дага. При ее прикосновении он что-то пробормотал, но не проснулся. Фиона села и огляделась. В слабом свете звезд виднелась высокая фигура Рорига, стоявшего на руле. Девушка снова легла и попыталась заснуть, но что-то по-прежнему беспокоило ее. Возможно, решила она, это все потому, что жесткие доски палубы не самая лучшая постель для женщины.

Фиона попыталась устроиться поудобнее, и вдруг сердце ее замерло – в нескольких футах от себя она увидела какую-то тень. Напрягая зрение, она попыталась понять, кто это мог быть. Возможно, Бреаке не дает уснуть морская болезнь? Но фигура была чересчур крупна для хрупкой рабыни.

Решив, что дальше размышлять не имеет смысла, Фиона протянула руку и нащупала на поясе у Дага кинжал: обычно викинг снимал его, ложась спать, но в эту ночь усталость помешала ему сделать это. Крепко сжав рукоять, Фиона осторожно вытянула клинок из ножен. Не разбудить ли ей Дага? – подумала она. Но что, если это не настоящая опасность – тогда она будет клясть себя, понапрасну лишив его так нужного ему сейчас сна.

Крепко сжав рукоять кинжала вспотевшими пальцами, Фиона принялась ждать, когда темная фигура появится снова; но время шло, а вокруг нее так ничего и не происходило. Тогда она начала укорять себя за глупость. Зачем кому-то из их спутников пытаться подкрадываться к ним: все воины, отправившиеся с ними, были добровольцами, отобранными лично Дагом и Эллиейлом, и каждый принес клятву верности тому или другому. Скорее всего, ее опасения были просто пустыми страхами.

Она закрыла глаза, ослабила пальцы, сжимавшие кинжал, и, вдыхая морской ветер, попыталась успокоить себя, как вдруг в чистый соленый воздух влилась струя кислого неприятного запаха, пробудившего в ней самые отталкивающие воспоминания. Открыв глаза, Фиона увидела темный силуэт, склонившийся над ней. Скрюченные пальцы потянулись к ее горлу, но она все же успела обеими руками сжать рукоять кинжала и затем резко выбросила руки вверх.

Кинжал погрузился во что-то мягкое; раздался дикий крик… Темная фигура отпрянула назад. Фиона застыла в ужасе, но Даг уже стряхнул с себя сон и, прикрыв ее своим телом, вкатился вместе с ней под парусиновый навес, который был натянут над палубой.

– Мой кинжал, – выдохнул он, ощупывая свой пояс.

– Он уже помог нам. – Фиона с трудом перевела дыхание. – Я только что пустила его в дело.

– Против кого? Ты успела разглядеть что-нибудь?

– Бродир.

– Что?

– Это он, – прошептала Фиона. – Я узнала его по запаху.

Даг вскочил на ноги, отбросил парусину и грозно заревел:

– Напрасно прячешься, трусливый негодяй! Я велю привязать тебя к форштевню и скормлю морским тварям!

– Ну уж нет! Я погибну как воин, – так же громко ответил Бродир, появляясь из тени. – Попробуй-ка одолеть меня в честной битве, если ты еще не разучился сражаться, трус, прячущийся за спиной ведьмы!

Фиона выкарабкалась из-под парусины, которой они с Дагом укрывались во время сна. Было так темно, что она едва могла различить фигуры обоих викингов. И тут до нее внезапно дошло, что у Дага нет никакого оружия. Если Бродир нападет на него, Даг может быть ранен еще до того, как кто-нибудь успеет прийти к нему на помощь. Она осторожно подползла к ближайшему рундуку, где воины хранили свое оружие.

– Сперва умрешь ты, – услышала она яростные слова Дага. – И знай, тебе никогда не придется пировать в залах Валгаллы.

– Я умру как герой, спасая мой народ от гибели. – Голос Бродира прервался, и Фиона поняла, что рана, нанесенная ею, причиняет негодяю изрядную боль. – Если бы только ты не вмешался в мои планы…

– Так у тебя были какие-то планы? – презрительно спросил Даг.

– Это я устроил пожар в поселении, – гордо произнес Бродир. – И люди во всем обвинили ее. Если бы только ты не помешал мне!

– Так это ты сжег наш дом!

– Да, я. Чего стоит жизнь нескольких женщин со всеми их выродками, когда речь идет о дьявольских кознях этой ведьмы, решившей погубить весь род!

– Но за что же пострадал Кнорри? – взревел Даг. – Ты осмелился убить человека, которому принес клятву верности! Да за одно только это преступление ты заслужил самую страшную смерть!

– Кнорри убил огонь, а не я, – буркнул Бродир. – К тому же все равно он был уже стариком; ему давно следовало отойти от дел и уступить место Сигурду.

– Не спорь с ним! – крикнула Дагу Фиона. – Боюсь, он тянет время, чтобы подстроить какую-нибудь пакость!

В ответ на ее слова Бродир расхохотался дьявольским смехом, от которого кровь холодела в жилах. Фиона вспомнила, что этот викинг был очень опытным воином; к тому же он был вооружен, а Даг безоружен. В отчаянии она принялась шарить в рундуке. Наконец пальцы ее нащупали длинный острый предмет. Меч! Она размотала промасленные тряпки, в которые он был завернут, и устремилась к Дагу, держа меч рукоятью вперед.