Даг поднял подол ее платья еще выше, до середины бедер. Фиона опасливо взглянула на Сигурда, но тот, скользнув по ней равнодушным взглядом, тут же снова обратил все свое внимание на скальда. Девушка облегченно перевела дух. Стол загораживал их от большинства сидящих в зале, и если уж Сигурд ничего не заметил, то ни один человек не догадается о том, что проделывает с ней Даг.
Рука викинга скользнула ей под юбку. Фиона вздрогнула, когда его горячие пальцы, коснувшись кожи, стали подниматься вверх по ее бедру. Почувствовав, как они проникли между ее бедрами, она закрыла глаза. «Святая Бригитта, пожалуйста, сделай так, чтобы он не прекратил эту сладкую муку!»
К ее облегчению, Даг слегка развернулся, и теперь даже Сигурд не мог видеть, что он делает; однако, ощутив его пальцы, пробирающиеся к самым сокровенным уголкам ее тела, Фиона задрожала. Он прижал свою ладонь к низу ее живота, словно намереваясь успокоить ее изнывающую плоть, затем погрузил в нее один палец. Фионе показалось, что с ней вот-вот случится обморок; она крепче припала к Дагу, боясь, что иначе может просто свалиться на пол.
Правая рука Дага продолжала оставаться у нее между ног, вызывая жар в ее увлажнившейся коже. Фиона зажмурилась; затаив дыхание, она ждала, что будет дальше. Его палец снова проник в нее, и от этого тело ее сотрясла какая-то странная дрожь, словно она была арфой, на которой он играл. Ей хотелось закричать во все горло, но она не могла позволить себе этого, иначе весь полный людей праздничный зал понял бы, какое удовлетворение доставляют ей ласки викинга.
Даг что-то прошептал ей на ухо, ласково и нежно, а его руки принялись поглаживать ее тело, словно желая утолить яростный голод, зреющий в ней. Она едва сдержала стон, когда он негромко прошептал ее имя, нежно проводя пальцами по горячему и влажному треугольнику между ее ног. Время от времени он проникал пальцем внутрь се. Эти движения на время успокоили ее, хотя она не могла не мечтать о том, как в нее проникнет его горячая и мощная мужская плоть. Мысль эта еще больше возбуждала ее.
Пальцы Дага сместились немного выше, нащупали в верху ложбинки нежный бугорок и принялись ласкать его медленными круговыми движениями. Разожженный этими ласками огонь едва не заставил Фиону спрыгнуть с его колен. Услышав негромкий смешок Дага, она подумала: может быть, он радуется тому, что наконец нашел то заповедное место, прикосновения к которому так воспламеняют ее? Повернувшись, она взглянула на него, но не увидела в его взоре прежнего ожесточения – только жар страсти. На губах его чувственного рта играла улыбка наслаждения.
Даг как завороженный смотрел на сидящую у него на коленях Фиону. Он забыл и о скальде, и о слушающих певца товарищах по оружию; все окружающее перестало для него существовать: осталась только эта женщина, заполнившая его чувства и заставившая его тело зажить своей собственной жизнью. Он никак не мог в полной мере насладиться ее теплотой, ее податливостью. Она покорилась ему, покорилась именно так, как он рисовал это себе в своих мечтах.
Одернув юбку Фионы, Даг обвел взглядом зал, прикидывая, многие, ли заметят их уход. Разумеется, Бродир и Калф никогда не выпускали надолго девушку из виду, но какое это имеет значение – она его рабыня, так почему же он не может спать с ней?
Он осторожно снял ее с коленей и поднялся. Это была проверка. Если она по доброй воле последует за ним в его спальню, то он будет знать, что ирландка сама приняла решение и ему больше не надо гадать, хотела она разделить ложе с Сигурдом или с Кнорри.
Когда Фиона зашаталась, следуя за Дагом от стола ярла, он поддержал ее, обняв рукой за талию. Позади них в зале царила какая-то сверхъестественная тишина, нарушаемая только вдохновенным голосом скальда. Следуя за викингом по пятам, девушка вместе с ним оказалась наконец перед дверью его каморки.
Пропустив ее вперед, Даг вошел вслед за ней и запер за собой дверь. Какое-то время он просто смотрел на нее – любовался ее нежной кожей, порозовевшей от желания; ее блестящими глазами, отливающими таинственным зеленым цветом, великолепными полными губами…
Сделав шаг к ней, он наклонился. Руки его легли ей на плечи, потом скользнули вниз. Он обнял ее и поцеловал.
Именно об этом мечтал Даг уже долгое время. Ощутить своими губами нежность ее губ, подразнить их языком, почувствовать шелковистую нежность и медовую сладость глубин ее рта – что могло быть прекраснее!
Их языки соприкоснулись и принялись ласкать друг друга. Даг улыбнулся про себя ее наивной откровенности. Она была готова и страстно желала разделить все восторги любви, которым он мог научить ее.
Когда поцелуй стал более страстным, Даг ощутил, как она припала к нему всем телом; ее нежная гибкость слилась с его силой. Опустив одну руку, он приподнял ее так, что они соприкоснулись животами. Поняв его желание, она прижалась к нему и потерлась своими узкими бедрами о его восставшую плоть. Не сдержавшись, он застонал от наслаждения, чувствуя, что эта женщина возбуждает его, как никакая другая. Он захватил подол платья и потянул его вверх. Когда его пальцы коснулись ее нежной обнаженной кожи, он крепко прижал девушку к себе, исторгнув из ее груди сладострастный стон.
Потом он снова осторожно опустил ее на пол и сам опустился на колени. Нащупав ворот ее грубого балахона, Даг одним резким движением разорвал платье до талии и зарылся лицом в восхитительную нежность ее грудей. Их тонкий запах привел его в неистовство, а исходящее от них тепло заставило его застонать от боли желания. Даг прижался к ним щекой, а потом нашел губами затвердевший сосок и втянул его в рот.
Фиона вскрикнула, бедра ее содрогнулись. Викинг массировал языком сосок до тех пор, пока ему не пришлось напрячь все свои силы, чтобы сдержать извивающееся в его руках тело. Затем его губы перебрались на другую грудь, покрыв и ее поцелуями.
Очень медленно он разжал руки, освобождая ее. Разорвав до конца грубый балахон, Даг уложил пленницу на кровать так, чтобы ничто не скрывало от его взоров ее обнаженные груди и поблескивающие влагой складки ее лона. Затем он нагнулся над ней, впитывая в себя это восхитительное зрелище, и, опустив ладонь на темный треугольник волос внизу ее живота, погладил тугие, завитки, не сводя глаз с ее лица. Тут же он был вознагражден призывом ее потемневших от страсти глаз, раскрывшихся в экстазе губ, порозовевших от прилива крови щек. Тело его наложницы стало внезапно гибким и упругим, затвердевшие соски грудей поднялись, а бедра, на которых лежали его ладони, напряглись еще больше.
Сев на кровати, Фиона умоляюще зашептала что-то и схватила его за руку. Тогда викинг поцеловал ее, а затем стал снимать с себя одежду. Едва он успел освободиться от штанов, как она снова протянула к нему руку, коснувшись его восставшей плоти. Простонав, он опустился на кровать рядом с ней.
Пальцы ее вздрагивали, когда она коснулась его. Хотя движения Фионы поначалу были скованными и осторожными, девическая неловкость ее ласк рождала в его теле еще большее возбуждение. Даг напряг все мышцы, чтобы не потерять самообладания. Нет, на этот раз он не будет расходовать свое семя впустую, но посеет его глубоко в ее лоно.
Ее пальцы отпустили горячую плоть. Фиона склонилась над Дагом и принялась ласкать его тело. Она погладила его лицо, затем провела кончиками пальцев по груди, плечам. Чтобы вынести ее ласки, он дышал медленно и глубоко, вспоминая о том, как вынес такие же ее прикосновения тогда в подземелье. Правда, в отличие от нынешней любовной игры там он не мог и мечтать о том, чтобы овладеть ею.
Фиона поцеловала его, ее губы принялись изучать все его тело, как это совсем недавно он проделывал с ней, и викинг ощутил их прикосновения к своим плечам и шее. Задержавшись на его груди, губы Фионы втянули в себя один его плоский сосок, и по телу Дага разлилась волна желания. В своей неопытности девушке удалось открыть то, что не удавалось ни одной женщине до нее.
Ее горячее дыхание коснулось его живота, шевельнуло волосы в паху. Она коснулась губами его мощно восставшей плоти и поцеловала ее. Он было подумал, что Фиона хочет взять ее в рот, но она не сделала этого. Он облегченно вздохнул, в том состоянии восторга, в котором он пребывал, подобные ласки были бы просто непереносимы.
