– Король превыше всего.

– Ты очаровательна, – сказал ей Генрих. – Приступы подагры быстро проходят.

– Я буду молиться о скорейшем выздоровлении вашего величества.

Что еще могло быть важнее? О, он так хотел эту девушку!

Но не успел Генрих полностью оправиться от подагры, как он и его министры узнали о смерти герцога Клевского. Это означало, что создался удобный момент для наступления на Австрию. Генрих со своими министрами ночи напролет обсуждал, что делать.

Времени для того, чтобы перелистать первые страницы его нового романа, у Генриха не было, он хотел явиться к Шарлотте не иначе как в самом лучшем виде. Теперь же мог урвать для нее всего час или около того в день, а это означало, что ему пришлось бы беспрестанно извиняться за то, что он ее оставляет. Король был уверен, что лучше Шарлотты больше никого не найдет. Его умиляла ее молодость и свежесть, кроме того, он был ей благодарен за то, что она помогла ему разорвать узы, связывавшие его с Генриеттой. Прежняя любовница совсем перестала его интересовать, и он все больше радовался, что наконец-то с нею расстался. Генриетта была его злым гением и настоящего счастья ему не принесла, будила в нем самые низкие чувства, и он с радостью с нею порвал… Другие его главные романы зиждились на романтической страсти. И теперь он понял, что это единственный способ прийти к настоящей любви. Вот как только освободится от государственных обязанностей и сможет полностью посвятить себя Шарлотте – хотя бы на месяц, без боязни, что ему помешают, – тогда к ней и придет, а она поймет, что ее страсть к нему так же велика, как и его к ней.

Все это время Конде и его молодая жена оставались вместе, но Генрих велел принцу находиться вблизи двора, потому что хотел часто видеть Шарлотту.

Пусть она не думает, что он о ней забыл, но пусть его подождет.

Между тем Мария Медичи, расположившись в Фонтенбло, родила здоровую, прекрасную девочку. Ее назвали Генриеттой-Марией.

Согласно традиции по этому случаю в Фонтенбло прибыли все принцы королевской крови, в том числе Конде. И естественно, его сопровождала жена.

Генрих был рад еще одному ребенку, а еще больше тому, что увидел Шарлотту, которая, на его взгляд, день ото дня становилась краше.

Ждать ему оставалось недолго. Если обстоятельства не позволят уединиться с Шарлоттой, он сам попробует улучить для этого минутку.

Шарлотте льстило внимание короля, она не пыталась его избегать. От этого его влечение лишь усиливалось, и он вспоминал, сколько натерпелся от Генриетты.

Но почему ему приходится ждать? Генрих объяснял это себе тем, что вынужден выполнять свои обязанности. Близкая война… государственные дела… Потом они смогут быть вместе месяцами, и тогда он покажет, как сильно ее любит.

Шарлотта наряжалась по случаю бала в честь рождения маленькой Генриетты-Марии. В этот момент к ней в покои вошел ее муж и велел служанкам выйти.

– Что случилось? – спросила Шарлотта.

– Все, – ответил молодой Конде, и жена заметила, как побледнело, приобретя решительное выражение, его лицо.

– Я не понимаю.

– Эта комедия с женитьбой. Тебе не стыдно?

– А чего мне стыдиться?

– Что тебя готовят в любовницы к королю.

– Это считается большой честью.

– Если ты так думаешь, мне тебя жаль.

– Жалей сколько хочешь. Мне все завидуют.

– И ты гордишься своим положением?

– А как же! По-моему, я нравлюсь королю. Конде взял ее за плечи и развернул лицом к себе:

– Шарлотта, ты еще молода. Ты сбита с толку. Да и у кого бы не помутилось в голове от всей этой суеты? Неужели ты не видишь, как это отвратительно, как низко?

– Низко? Отвратительно?.. Быть любимой королем?

– Лечь к нему в постель, как женщина, которой платят за ее любовь, получить мужа… для удобства, только по названию…

– Об этом надо побеспокоиться тебе.

– Знаешь, Шарлотта, я принял решение. Я все это прекращу. Я принц, в моих жилах течет королевская кровь, как и у него. Он был мне за отца, но есть предел всякому терпению мужчины.

– Я тебя не понимаю.

Он схватил ее за запястье:

– Я не человечек для забавы, который становится на колени и кричит: «Да, сир, нет, сир! Возьмите мою жену, сир. Я так рад вам ее отдать». Я вовсе не рад тебя отдавать, потому что ты моя жена. И будешь ею.

Шарлотта вырвала руку.

– Ты сошел с ума, – заявила она. – А теперь позови моих служанок, иначе я не успею выйти в зал к приходу короля, и это будет дурным тоном.

Конде пристально на нее посмотрел. Ему не было еще и двадцати двух лет, он всегда был благодарен королю, заменившему ему отца, и теперь слегка испугался того, что делал. Однако влюбленность в Шарлотту пробудила в нем храбрость.

Едва увидев молодоженов, Генрих понял, что случилось, – ведь Конде тоже живой человек. Да и кто, женившись на Шарлотте, остался бы к ней равнодушным? Все было предельно ясно, и король не мог слишком строго судить молодого человека, хотя и должен был дать ему понять, что не собирается отказываться от Шарлотты.

Генрих отозвал в сторонку Конде и сочувственно ему улыбнулся.

– Мой дорогой, в твою голову не закрадываются непозволительные мысли? – спросил он.

– Не понимаю вас, сир.

– Она очень красива, мой дорогой мальчик, но она не для тебя.

– Ваше величество имеет в виду мою жену? – В голосе у молодого человека появилась решительная интонация, и она его выдала. Ошибки быть не могло.

– Я послал за тобой, чтобы тебя предупредить. Ты меня понимаешь?

– Сир?

– Не изображай невинность. Я признаю, что ты можешь испытывать искушение, и выражаю сожаление. Но мы найдем для тебя очаровательную любовницу. Кого-нибудь поопытнее – это для тебя будет лучше всего. В то же время должен заметить, что у меня вызовет большое неудовольствие видеть любые твои попытки вступить в брачные отношения.

Конде не нашелся что сказать, но его обычно бледные щеки залила краска.

– Если ты не повинуешься, мой мальчик, тебе не поздоровится. Сейчас ты богатый и влиятельный принц, не так ли? Но кому ты всем этим обязан? Подумай, прежде чем сделать что-то опрометчивое. Я не уверен, что ты по праву носишь титул принца Конде. Есть предположение, что принц Конде не был твоим отцом. А что, если я велю навести справки?.. Думаю, итоги расследования тебя потрясут. У меня есть для этого основания, потому что мне хорошо известно, каким был твой отец перед смертью. Знал я и твою мать. Но я не допущу этого расследования, потому что уверен: ты так же хочешь остаться моим другом, как и я твоим. – И Генрих с облегчением увидел ужас на лице молодого человека, когда тот услышал, что может лишиться титулов. Все будет в порядке, сказал себе король. Хорошо, что ему удалось вовремя заметить, какие эмоции начинают овладевать этим молодым человеком, и предупредить его.

Конде получил дозволение удалиться и в задумчивости направился к своим покоям.

Шарлотта пришла в свою комнату посмотреться в зеркало. Она очень нравилась самой себе. Король бросал на нее страстные взгляды, скоро он поправится, и тогда…

Она представила, как будет сидеть рядом с ним за столом или двигаться в танце, а с нею будут обращаться так, словно она – королева Франции, потому что эта толстая итальянка в счет не идет.

Может, послать королю свой портрет? У нее был один, который ей особенно нравился. Она вызвала служанку и, найдя портрет, велела ей отнести его в покои Генриха с запиской от нее, в которой она нижайше просила короля принять этот маленький подарок в качестве благодарности за то, что он для нее делал, и великой чести, которая ей оказывается.

В комнату вошел Конде.

– В конюшне есть одна лошадь, на которую, думаю, тебе нужно посмотреть.

– Лошадь? В этот час?

– Она для тебя.