Король, зайдя в покои королевы, остановился, чтобы взглянуть на балерин, и обратил внимание на юную девушку лет пятнадцати.

Он не собирался здесь оставаться, но, увидев, как она танцует вместе с другими, не мог заставить себя уйти, сел рядом с королевой и завел с ней непринужденный разговор о предстоящем представлении, стараясь скрыть свой растущий интерес к молоденькой танцовщице.

Когда репетиция закончилась, Генрих спросил одного из своих друзей, что это за девушка.

– Эта танцовщица, сир? О, это Шарлотта-Маргарита де Монморанси.

– Прелестное создание.

– Да, сир. Я даже сказал бы, одна из самых симпатичных девушек Франции. Через год-другой станет настоящей красавицей.

– Выглядит многообещающе, – согласился король.

– Это неудивительно, сир. Ее мать – Луиза де Бюдо – тоже считалась одной из красивейших женщин во Франции. Она вышла замуж за коменданта Монморанси. Ваше величество может это вспомнить. И у них родилась дочь.

– Должно быть, она пошла в мать, – прокомментировал король.

Его друзья взглянули на него, потом друг на друга. Они все хорошо поняли.

Генрих не мог думать ни о чем, кроме Шарлотты. Ему было уже пятьдесят шесть лет, и государственные дела требовали его постоянного внимания, но сколько бы у него ни было обязанностей, он никогда не забывал о любовных приключениях.

Мария снова забеременела. С Генриеттой он почти не общался, а увидев Шарлотту, и вовсе о ней забыл. Забыл о существовании всех других женщин. Ему была нужна только эта юная прелестная девушка.

Но в голове у Генриха были не только любовные переживания. Он хотел восстановить мир в Европе и полагал, что для этого надо покорить упрямую Австрию. Король говорил себе, что часто исход войны решает одно удачное сражение. Его он и запланировал. Если бы удалось расширить границы Франции, передвинув их к Рейну, то страна оказалась бы в большей безопасности, чем когда-либо раньше. Одно решительное сражение – и можно развивать торговлю, нести процветание всей Европе с Францией во главе! И эти грандиозные планы мирно уживались с мечтой об обладании прелестной юной девушкой.

Шарлотта выросла в хорошей семье, и Генрих узнал, что она уже помолвлена с Бассомпьером, красивым, но и довольно пресыщенным молодым человеком, у которого был скандал с сестрой Генриетты Мари. Они прожили вместе несколько лет, но Бассомпьер отказался на ней жениться. Генриетта тогда пришла в негодование и попыталась убедить Генриха, чтобы он заставил его жениться, но король на это не пошел.

Генрих терял терпение. Надо было выдать Шарлотту за кого-нибудь замуж и сказать мужу, что этот брак только по названию. Но и вообразить было невозможно, что это будет Бассомпьер! Нет, он никак не подходил в мужья для Шарлотты.

Генрих стоял у окна в своих покоях, думая о пленившей его девушке. И тут увидел во дворе о чем-то задумавшегося бесцельно смотрящего в пространство молодого человека. Король улыбнулся, и не без нежности.

Бедняга Конде! Не очень-то везучий молодой человек. Генрих вернулся воспоминаниями к тем дням, когда он и отец этого юноши вместе прибыли к Ла-Рошели. Все Конде были какими-то несчастливыми. Первая жена его кузена изменяла ему с Генрихом III, вторая, вероятно, была причастна к его убийству… Этот юноша появился на свет уже после смерти отца, а поскольку его мать подверглась опале, был вынужден полагаться на щедроты Генриха. Именно король пожаловал ему титул принца Конде, несмотря на подмоченную репутацию его матери, и именно Генрих IV заботился о нем, словно о собственном сыне.

Скандал, связанный с матерью, отразился на судьбе ее сына. Его никогда не видели на пиршествах и балах, он не интересовался женщинами и, хотя был хорошо развит, не участвовал ни в каких играх, чтобы не вступать в контакты с другими людьми, всегда предпочитал кататься на лошади или плавать один.

И вот теперь при виде его Генриха осенила идея.

Он высунул голову в окно и крикнул:

– Привет, Конде!

Конде не удивился, потому что Генрих то и дело сбрасывал с себя маску королевского величия и частенько не придерживался слишком строгого этикета, полагая, что при французском дворе много напыщенности.

Конде поднялся к королю.

– Мой дорогой мальчик, – сказал Генрих, обнимая его. – Я увидел, как ты скучаешь во дворе, и подумал, как бы сделать твою жизнь более забавной.

– Жизнь и так достаточно забавна, сир.

– Но я хочу принести тебе немного удачи.

– Ваше величество всегда так добры ко мне, не знаю, что бы я без вас делал.

– Помни об этом, – улыбнулся король. – А сейчас, Конде, я нашел для тебя жену.

Глаза юноши тревожно расширились, и ничто не могло доставить Генриху большего удовольствия.

– Да, – продолжил он, – очаровательную жену. Я собираюсь женить тебя на самой прелестной девушке Франции.

– Сир! Умоляю вас…

– О, не тревожься, мой друг. Это будет брак только по названию. Небольшая услуга, которую ты мне окажешь.

– И кто же эта дама? – тихо поинтересовался Конде.

– Шарлотта-Маргарита де Монморанси. Конде нахмурил брови.

– Так ты ее знаешь?

– Да, сир. Я видел ее при дворе. Она еще совсем ребенок, и я слышал, что она помолвлена с Бассомпьером.

– Скоро с этим будет покончено. Я намереваюсь вызвать месье Монморанси и сообщить ему, что нашел для его Шарлотты нового жениха.

Генриху так не терпелось поскорее покончить с этим делом, что он тут же отпустил Конде и послал за Монморанси.

Свадьба Шарлотты и Конде должна была состояться в Шантильи. Король определил, что Конде впредь будет получать большой доход, и подготовил для новобрачных дорогие подарки. Генрих собирался и сам присутствовать на церемонии, но тут обнаружились два обстоятельства, вызвавшие его беспокойство. С первым ничего поделать было нельзя потому, что накануне у него случился приступ подагры, причем столь сильный, что и речи не могло быть о близости с Шарлоттой до выздоровления. Второе – произошедшая с Конде перемена. Он буквально на глазах у всех как бы вырос и возмужал, а когда смотрел на невесту, лицо его светлело и глаза сияли – всем стало ясно, что он к ней неравнодушен.

Сама же Шарлотта прекрасно понимала причину разлуки с Бассомпьером и брака с новым женихом.

Король ею увлекся. Она считала его сумасшедшим, в разговорах с друзьями называла «старым подагриком», но все хорошо знали, что это такое – стать любовницей короля. Взять хотя бы Корисанду, Габриэлу и Генриетту! Пока король дарил им свою благосклонность, они были самыми важными особами во Франции, и Шарлотта надеялась, что с ней, молодой и привлекательной, он будет еще щедрее, чем с теми старухами.

Шарлотта волновалась, ожидая дня, когда станет героиней романтической пьесы, радующей сердца всех французов и француженок.

Своего жениха она ставила невысоко. Он был принцем, а с тех пор, как его обязали на ней жениться, стал и богачом. Но он был ей скучен, и она особенно о нем не думала, потому что он был только подставным лицом. Конде рядом с ней лишь потому, что дамы в ее положении должны иметь мужей.

На свадьбе присутствовал весь двор. Король приковылял, опираясь на трость, морщась от боли и посмеиваясь уголками губ, потому что никогда не упускал случая подшутить над самим собой.

Юная Шарлотта вся сияла, а недомогание старило Генриха еще больше. Но приступ подагры должен был скоро пройти.

Королю пришлось лечь в постель, и он попросил Шарлотту посидеть с ним и поговорить.

– Ты счастлива, что выходишь замуж? – серьезным голосом спросил он, любуясь румянцем на ее пухленьких щечках, мохнатыми темными ресницами и блестящими светлыми волосами. Она и правда была самой красивой девушкой Франции.

Шарлотта приняла застенчивый вид:

– Я повинуюсь моим родителям и выхожу замуж за человека, которого они для меня выбрали, потому что если это их желание…

– А твой король, готова ли ты повиноваться своему королю?