Она послала за д'Обиаком, потому что его общество всегда находила приятным. Как отличался учтивый д'Обиак от обоих братьев!

– Мне очень хорошо с тобой, мой дорогой, – сказала она ему. – Марсе позволил себе быть со мной таким грубым, что я до сих пор вся дрожу при воспоминании об этом. Ему хватило наглости намекнуть, что я его пленница.

– Это чудовищно! – Рука д'Обиака легла на эфес шпаги, но Марго улыбнулась ему и мягко отвела его руку.

– Нет, мой дорогой, не ищи ссоры. Я не хочу, чтобы ты пострадал, он жестокий человек. Но Марсе меня оскорбил. Некогда я испытывала к нему легкое влечение, и теперь он полагает, что это дает ему право мною помыкать. Моя мать ни за что не потерпела бы такого обращения. – Она рассмеялась. – Знаешь, моя любовь, что было бы с Марсе при ее дворе?

Д'Обиак ничего не ответил. Как и каждый француз, он был прекрасно осведомлен о репутации Екатерины Медичи, но об этом не следовало открыто говорить, по крайней мере в присутствии ее дочери.

– Знаешь, – пояснила Марго, – просто месье Марсе вечером выпил бы вина, в которое кто-то подсыпал бы ему итальянского яда. Больше он меня никогда бы не оскорбил. О, ему повезло, что он испытывает терпение дочери, а не матери! Но хватит о нем. Я послала за тобой, чтобы ты меня утешил. Иди ко мне, мой хороший, покажи, что хотя бы ты помнишь о том, что я королева.

Через несколько дней Марсе умер. Накануне вечером он, как обычно, выпил много вина, а когда слуги утром пришли его будить, он был мертв.

В крепости поселилась тревога, а Марго в смятении вспоминала свой разговор с д'Обиаком, состоявшийся несколькими днями раньше.

«Нет, – думала она, – я вовсе не намекала ему на это».

Ее единственным желанием было спасти его, потому что человек, который пошел ради нее на убийство, был ей ценен вдвойне. Они не должны подозревать д'Обиака.

Линьерак, хотя и ревновал Марго к брату, был потрясен его смертью. Он поднял на ноги всю крепость, говорил, что добьется наказания виновных и не успокоится, пока не прольется кровь убийцы, который поплатится за это жизнью.

Он подозревал Марго – не в том, что она сама это сделала, а в том, что кому-то приказала. Линьерак знал, что его брат был грубоват и Марго от него устала. Убийцей был кто-то из ее окружения, и Линьерак собирался его найти.

Марго была потрясена случившимся сильнее, чем сначала могла предположить, и даже слегла от шока.

Ее служанки хлопотали над ней, стараясь как-то ей помочь. Одна из них пошла за аптекарем, а так как его не было, привела его сына, приятного молодого человека, чтобы хоть как-то помочь королеве.

Марго, которой симпатичные мужчины всегда прибавляли сил, увидев обаятельного молодого человека, приподнялась на локте, попросила его сесть поближе.

– Не думаю, что я тебя прежде видела, – проговорила она.

Молодой человек покраснел и сказал о цели своего визита.

– Не нужно меня стесняться, – успокоила она его. Рассказала, как себя чувствует, попросила, раз он собирается пойти по стопам отца, дать ей какое-нибудь лекарство.

Они продолжали тепло беседовать, когда дверь в ее спальню распахнулась и ворвался Линьерак.

Он увидел молодого человека, в котором узнал сына аптекаря, ведущего душевную беседу с королевой, и решил, что нашел решение беспокоившей его проблемы. Линьерак поклялся отомстить смертью за смерть брата и в этот момент решил, что именно этот юноша повинен в его отравлении.

Он стремительно выхватил из ножен шпагу, бросился к кровати с криком:

– Убийца! Сейчас ты умрешь!

Юноша обернулся, но был тут же поражен ударом клинка в самое сердце.

Марго тревожно вскрикнула, но ее кровать тут же обагрилась невинной кровью.

Эта трагедия оказала на всех обитателей крепости Карла охлаждающее действие. Линьерак понял, что действовал опрометчиво, так как никаких доказательств вины сына аптекаря в убийстве его брата не было. Однако Марго, подозревая в этом д'Обиака, не хотела расследования, потому что обвинение Линьерака в убийстве невинного юноши могло привести к разбирательству. Было бы лучше, если бы считалось, что Линьерак действительно отомстил и правосудие восторжествовало.

Таким образом, Линьерак, д'Обиак и Марго хотели, чтобы дело закрылось.

Но потерявший сына аптекарь был неутешен. Он говорил, что его сын невиновен, и, хотя слово фармацевта мало что значило, у него были верные друзья, которым он изливал свои обиды. Аптекарь считал, что Марсе убили из ревности. У королевы три любовника. Один – Линьерак, но он брата убить не мог. Оставался другой. И многие вместе с ним думали, что убийца Марсе – д'Обиак.

За всем происходящим с большим интересом наблюдал Шуазинен, новый секретарь королевы. Чувственному мужчине трудно было находиться рядом с Марго и не возжелать ее, а репутация королевы его лишь подогревала. И кто бы при этом не сказал себе: «Раз другим можно, то почему бы и мне не стать ее любовником?»

Шуазинен попытался привлечь к себе внимание Марго. Он как бы невзначай касался ее руки, когда передавал письмо, вставал совсем близко, когда она его читала; но Марго не подавала вида, что как-то это замечает. К несчастью, Шуазинен не был красавцем.

«Однако, – думал он, – любовник из меня получился бы не хуже д'Обиака».

И тут его посетила идея, как привлечь внимание королевы.

Она была женщиной очень чувственной. А если он откроет, что по натуре такой же, то королева может стать к нему более благосклонной. Шуазинен понял, что ему надо делать, – написать трактат, поскольку что-что, а писать он умел хорошо. Он опишет, как любовники доставляют друг другу радость, изложит это в деталях, и такое немного порнографическое эссе разбудит в королеве желание близости с мужчиной, автором этого произведения.

Шуазинен взялся за дело. Когда сочинение было готово, перевязал его лентой и передал ей вместе с запиской, в которой написал, что поскольку королеве симпатичны научные изыскания, то, возможно, этот трактат ее развлечет и ее благосклонность распространится на его автора.

Но Шуазинен не знал королевы Наварры. Какой бы чувственной она ни была, любовь к ней всегда должна была иметь оттенок романтизма. Марго с отвращением прочитала несколько страниц сочинения, а когда увидела, что его автор – ее секретарь, пришла в ярость и послала за д'Обиаком.

– Взгляни, что прислал мне этот грязный безнравственный грубиян! – воскликнула она.

Д'Обиак вспыхнул от негодования.

– Позволит ли ваше величество с ним рассчитаться? – спросил он.

Марго позволила. Несколько дворян из ее окружения выпороли Шуазинена, его отстранили от должности, приказали немедленно покинуть Карла.

Шуазинен, страдая от побоев и обиды, объявил, что отомстит королеве Наварры.

Отъехав на несколько миль от Карла, он послал ей записку, в которой говорилось, что она еще пожалеет о том, как с ним обошлась, он исполнен решимости ее погубить. Личный секретарь слишком много знает о тайнах королевы, чтобы от него можно было так просто избавиться. Он захватил с собой ее тайную переписку с Генрихом де Гизом и теперь держит путь ко двору, где намеревается положить эти письма перед королем Франции, чтобы тот узнал о коварстве своей сестры.

А король ненавидел де Гиза сильнее, чем кого-либо во Франции. Гиз командовал одной из его армий в Войне трех Генрихов, но короля больше радовали известия о победах Наваррского, чем Гиза. Насчет него Генрих III не питал никаких иллюзий. Гиз сражался не за Францию, и даже не за католичество, а за самого себя.

Гиз через Лигу заставил короля отменить уступки, которые он сделал гугенотам, хотя ему вовсе не хотелось этого делать, и по этой причине началась гражданская война. Как только Гиз появлялся в Париже, его громкими криками приветствовали жители города. Король Парижа! И он претендовал на то, чтобы стать королем Франции!

Словом, Генрих III считал этого человека своим врагом и ненавидел его по сотне причин.