Упомянутая выше попытка проведенія на дѣлѣ научной классификаціи принадлежитъ Эберману. Свою работу онъ озаглавилъ — Blut-und Wundsegen in ihren Entwickelung dargestellt. Въ самомъ заглавіи и выборѣ матеріала

108

отразилась старая, извѣстная намъ классификація по болѣзнямъ. Но интересно то, какъ далѣе распредѣлилъ авторъ избранный имъ кругъ заговоровъ. Его трудъ не простой сборникъ, а систематическое расположеніе и сравненіе формулъ по разрабатывающимся въ нихъ мотивамъ. Въ основу каждаго мотива авторъ кладетъ древнѣйшую сохранившуюся редакцію, а потомъ слѣдуютъ позднѣйшія редакціи и варіанты. Вотъ разработанные имъ мотивы: 1).Der zweite Merseburger Zauberspruch, 2) Jordan — Segen, 3) Drei gute Brüder, 4) Longinus — Segen, 5) Sie quellen nicht, 6) Blut und Wasser, 7) Glückselige Wunde, 8) Sangvis mane in te, 9) Adams Blut, 10) Der Blutsegen von den drei Frauen, 11) Drei Blumen, 12) Ein Baum, 13) Der ungerechte Mann Классификація не всегда удачно проведена. Мѣстами допущено смѣшеніе мотивовъ. Смѣшеніе произошло, кажется, оттого, что изслѣдователь не давалъ себѣ яснаго отчета въ томъ, что именно надо класть въ основу различія самыхъ мотивовъ. Этимъ только и можно объяснить, то обстоятельство, что, напр., рядомъ съ мерзебургскимъ мотивомъ онъ поставилъ заговоры съ мотивомъ рецепта, какъ особую его редакцію. Сходство въ нихъ только то, что въ обоихъ случаяхъ упоминается о свихѣ, и одинъ мотивъ начинается разсказомъ о поѣздкѣ бога, а другой — хожденіемъ Христа съ апостолами. Какъ мы дальше увидимъ, мотивъ рецепта самостоятеленъ. Эберманъ же смѣшалъ ихъ, съ одной стороны, подъ вліяніемъ сходства вступленія, а съ другой — подъ вліяніемъ старой классификаціи по болѣзнямъ. Заговоръ примѣняется при свихѣ, значитъ, надо какъ-нибудь втиснуть его въ рядъ заговоровъ этого вида. Но мотивъ даванія рецепта отнюдь не связанъ съ лѣченіемъ свиха органически. Да онъ такъ не связанъ и ни съ какою другой болѣзнью. Такимъ образомъ, оказывается, что классификація по мотивамъ требуетъ большой осторожности. Однако она пока является единственной найденной научной классификаціей. При ней пока только и возможно прослѣдить „типы развитія заговоровъ“, о чемъ заботился Ветуховъ. Допущенныя изслѣдователемъ ошибки отнюдь не умаляютъ самаго принципа. Это судьба всякаго новаго начинанія. Такія же ошибки встрѣчаются и въ работѣ Мансикка. Онъ также изслѣдовалъ

109

заговоры отъ крови и свиха и отыскивалъ въ нихъ рядъ отдѣльныхъ мотивовъ. Въ зависимости отъ новаго матеріала онъ устанавливаетъ и новые мотивы. Таковы, напримѣръ,Die Jungfrau Maria am Brunnen, Von dem vom Himmel fallenden Wesen Но нѣкоторые мотивы тождественны съ отмѣченными Эберманомъ.

Какимъ же путемъ дошли до этой классификаціи? Мы видѣли, что русскіе ученые производили разнообразные опыты, чувствуя настоятельную потребность въ научной классификаціи. И всетаки они до нея не дошли. Классификація по мотивамъ родилась изъ классификаціи по болѣзнямъ. Слѣды этого мы видѣли у Эбермана. Недаромъ всѣ крупные собиратели заговоровъ отдавали предпочтеніе именно этой классификаціи. Она въ себѣ уже таила задатки научной классификаціи. Характеръ болѣзни накладываетъ особый отпечатокъ на характеръ заговора, примѣняющагося противъ нея. Заговоръ отъ крови, напр., никакъ нельзя смѣшать съ заговоромъ отъ безсонницы. Такимъ образомъ, при классификаціи по болѣзнямъ естественнымъ путемъ подбирались другъ къ другу сходныя формулы и сходные мотивы. Но чего-то еще не хватало, чтобы принципъ дѣленія перевести съ названій болѣзней на самыя формулы. Прежде всего этому препятствовало то, что съ каждою болѣзнью связано нѣсколько заговорныхъ мотивовъ. Различнымъ собирателямъ попадались разные мотивы, или же одному попадалось нѣсколько разныхъ мотивовъ. Классификація по мотивамъ, какъ самая мелкая изъ извѣстныхъ до сихъ поръ, не могла притти въ голову, пока у собирателей было всего по 2–3 образца на каждый мотивъ, а то и того менѣе. Поэтому-то до такого дѣленія и не доходили, а останавливались на предшествующей ступени, пока не накопился достаточный запасъ различныхъ редакцій и варіантовъ извѣстныхъ мотивовъ. Словомъ, классификація по мотивамъ была невозможна, пока не было доступа къ широкому сравнительному изученію заговоровъ. Этимъ и объясняется то обстоятельство, что ввелъ классификацію мотивовъ Эберманъ. Онъ началъ работать со старой классификаціей по болѣзнямъ. Сталъ изучать заговоры отъ крови и свиха на всѣхъ языкахъ нѣмецкаго корня и въ этой обширной области естественно нашелъ

110

болѣе мелкія группы. Ветуховъ также занялся сравнительнымъ изученіемъ не только славянскихъ, но и германскихъ заговоровъ. Однако къ одинаковому результату съ западнымъ ученымъ не пришелъ. Почему? Мнѣ кажется, потому, что затерялся въ томъ громадномъ матеріалѣ, который взялся разрабатывать. Въ то время какъ Эберманъ занялся методическимъ изученіемъ маленькаго спеціальнаго уголка, Ветуховъ прямо углубился въ дебри всѣхъ врачебныхъ заговоровъ (даже и не только врачебныхъ). И, конечно, заблудился.

Въ качествѣ иллюстраціи того, что такое международный мотивъ, я приведу классическій второй мерзебургскій заговоръ отъ свиха. Однако, въ моихъ глазахъ, мерзебургскимъ мотивомъ является не вся эпическая часть памятника, какъ для Эбермана, а только одна часть его, именно:

bên zi bêna, bluot zi bluoda).

и только. Почему я считаю только эти слова основнымъ мотивомъ, объяснится при изслѣдованіи происхожденія мотива въ IV главѣ. Формула эта бываетъ и распространеннѣе:

Bein zu bein, blut zu blut,

Ader zu ader, fleisch zu fleisch).

Англійскій варіантъ:

bone to bone, sinew to sinew blood to blood, flesh to flesh…).

Шведскій:

ben till ben, led till led…)

Датскій:

Jesus lagde Marv i Marv,

111

Румынскій:

ľos à ľos, la moëlle à la moëlle…)

Чешскій:

Maso k masu,

Русскій:

Латышскій: