Через час Вася Блинов, считавший себя беспредельно прозорливым, легко попался в простейшую ловушку.

– Леня! – радостно закричал он. – Только для тебя в этом деле что-то может быть неясным! Лимонову и Коверкотова убил этот Прыщ! Его надо найти! И учитывая сложность и смертельный риск задачи, эту сторону дела я беру на себя! Найду Прыща хоть под землей.

– Зачем? – наивно спросил Леня.

– Да как зачем?! За тобой охотится банда! Это же слепому ясно! Я найду Прыща и все разьясниться!

– Ищи. – согласился Леня, в свою очередь уверенный, что для него уже и сейчас все ясно, нужно лишь встретится с Викторией, чтоб поставить последнии точки в этих делах.

– Я высчитал, что начинать искать Прыща надо в Химках! Там где пришили твоего старикана! – обьявил Вася.

– Правильно. – ответил Леня, глянул на часы и обнаружил, что приятельская беседа затянулась и на судьбоносное собрание в фирме он опаздывает.

... Как он ни гнал машину, но в офисе оказался только около шести собрание уже закончилось. В кабинет Куравля он вошел потихоньку, когда президент, придерживаясь за все ещё болевшую поясницу, держал, судя по всему, последнее слово.

– Я повторяю, дорогое друзья. Годы мои уходят и пора ценить время. Отделять плевелы от зерен. Бизнес, деньги – это всего лишь бизнес и деньги. А потому, перед лицом уходящего времени, с этой минуты я буду больше отдавать сил своему участию в работе нашего национального движения. Это я вам говорю честно. Более того – основную работу на фирме я переложу на вице-президента и лучшей кандидатуры чем Илья Николаевич Фраков просто не вижу. Но мне нужно ваше единодушие...

Главбух Сенчукова сказала неуверенно, но с надрывом.

– Степан Степанович, мы же в приципе не против Илюши. Но маловато его знаем.

– Разве моей рекомендации все ещё недостаточно? – изобразил оскорбленное удивление Куравель.

Леня скользнул взглядом по залу. Большинстов уже хотели сбежать домой и напряженным казался только Мартынов – сидел покрасневший, раздраженный и взьерошенный, схватку и скандал он однозначно здесь устроил. Фраков был совершенно спокоен и, перехватив взгляд Лени, подмигнул.

Сенчукова уже сдала позиции и сказала ради проформы.

– Но Илья Николаевич у нас едва ли месяц работает.

Леня ещё не отдышался, после пробежки по лестнице к кабинету, и выкрик его получился звонкий.

– Фраков за месяц сделал больше, чем я, к примеру, за год!

Одобрительный смех в кабинете словно снял последнии сомнения и две дюжины сотрудников фирмы закричали.

– Любо! Любо! Илюшку в вице-президенты!

Фраков подыграл – встал и отвесил поясный поклон. Потом выждал тишину и сказал тоном ниже обычного своего голоса.

– Поклянусь вам други, что живот свой положу не за процветание личное, а только во благо всего нашего обчества! Ежели президент наш нам, что отец родной, то буду я вам ласковой матерью!

Несмотря на фиглярство, речь его произвела прекрасное впечатление, да собственно говоря, никто против Фракова иметь ничего не мог. Пусть и был «банкротом» в прошлом, но этот свой месяц – работал как вол, не отказывался ни от чего.

– Да будет так! – возвестил Куравель и обессиленный рухнул в кресло, согнулся в три погибели, аж застонал от боли в позвоночнике.

Женщины, стеная, кинулись на помощь к «отцу родному», кто-то поздравлял Фракова – Мартынов вышел молча, незаметно, ни на кого не глядя.

Через несколько минут Куравля на руках донесли до машины и отправили домой. Фраков весело крикнул всем оставшимся.

– Друзья мои на веки вечные, а не отметить ли нам сей день обильным возлиянием?! Желаю я вас угостить!

Странноле дело – обычно легко подтающийся такому соблазну коллектив фирмы вдруг застеснялся, почти все под разными предлогами рассосались в стороны, а когда Леня следом за Фраковым пришли в кафе, то за ними не было и вообще никого.

– Привыкнут! – не огорчился Фраков. – Острые были дебаты, хорошо, что ты опоздал. С такой грязью меня помешали, что я сам себя не узнал!

– Кто старался? Мартынов?

– Он да кассирша Жанна. Этой – то кнопке чем я насолить успел? Не клеился, предложений нехороших не делал...

– Не обращай внимания. Она просто профессиональная сплетница.

Они вошли в кафе и встали к тому же столу, где пили кофе утром.

– Может присядем солидно? – кивнул Фраков на соседний зал. – Тебя я обязан напоить до усрачки. Ты хорошо сломал хребет дебатов в нужный момент. Точные слова нашел, а главное – манеру высказывания.

– Случайно.

– Постой здесь, я принесу явства. А потом скажу тебе, что – не случайно.

Фраков подошел к стойке, поболтал там с минуту, а вернулся вместе с официанткой из зала, которая быстро накрыла им столик с «явствами». За ценой Фраков не постоял, выбрал все что было самым лучшим. Включая французкий коньяк.

– Прости, Леня, я по старшинству скажу первым, хоть и положено тебе поздравлять меня. Мы с тобой хорошо будем работать. И со всеми я буду хорошо работать, даже с Мартыновым. Выпьем и скажу почему.

Выпили по коньячку, закусили маслинками и, не делая перерыва в темпе, Фраков начал чуть мрачновато.

– Так вот ЧТО сегодня не случайно и почему я буду хорошо работать. Наш отец родной Куравель – умирает.

– Что?! – Леня выронил маслинку с ложечки и полез за ней под стол. Вернулся и повторил. – Что ты сказал?

– Выброси маслину. Я сказал – Степан Степанович умирает. До этой минуты об этом знал только он и я. С его слов. Теперь знаешь и ты, но молчи под любой пыткой. И не дай Бог, если он заметит жалость в твоих глазах.

– Да подожди! От чего он умираете? Рак?

Фраков кивнул.

– Или что ещё похуже. Прострелы в пояснице, радикулит , это отговорка для публики.. .

– И когда... Конец? – с трудом выговорил Леня.

– Он приговорен. Дни сочтены. Год. Плюс минус пара месяцев.

– И потому он тебя выдвинул в «вице»?

– Дослушай. У него нет никаких накоплений. Есть только молодая жена, старая беспомощная жена и двое несовершеннолетних детей. К нему всё поздно приходило. Деньги, любовь и дети. Им по десять, двенадцать лет. И они остануться сиротами.

– Ты меня просто ошарашил, – промямлил Леня, в рассеянности так и сжевав маслину, которую уронил на пол.

– Дальше вообще обалдеешь. Фирма Степана Степановича останется после его смерти за мной.

– К тебе перейдет?! Почему?

Фраков помолчал.

– Потому, что я женюсь на его жене Дине. То есть – на вдове.

– Когда? – ошалело глянул Леня. – После смерти?

– Нет. ДО смерти. Чтобы это выглядело и было по честному. Они уже развелись, а мы с Диной подали заявление.

– Но ведь они живут вместе!

– И будут жить вместе. До его последнего часа. А потом я возьму на себя его молодую жену, его детей и все остальное. Вот такой у нас договор.

– Лучше бы ты этого мне не говорил! – в сердцах сказал Леня. – А Дина...

– Она мне нравится. – просто ответил Фраков. – Честно сказать, Леньчик, сексуальные мои потенции занижены, а главное в том, что женщины меня не очень интересуют.

– Прости, – поежился Леня. – А ты не «голубой»? Мне это без разницы, но...

– Нет, нет! – Фраков хлопнул его по плечу. – Просто всю эту сторону жизни я так хватил через край в юности, что ничего нового мне дамы уже не принесут. То есть – вру, конечно. Но я к ним спокоен. А вот игра в бизнес, игра в деньги – это мой конек. Это во мне Куравель и углядел! Выпьем по второй и я тебя добью окончательно.

– Добивай разом, чтоб я запил. – выдавил улыбку Леня, все ещё никак не в состоянии понять сути услышанного.

– Хорошо. За этот год я тебя ЗАСТАВЛЮ так хорошо работать, что на следующем витке судьбы, вице-президентом будешь ты! Через год.

– Не надо, Илья. Я тебя подведу. – безнадежно сказал Леня.

– Что так?!

– Ты мне тайну сказал и я тебе скажу. Вся эта фармокология, вся наша работа – не мое дело. Она не доставляет мне удовольствия и никогда здесь не разбогатешшь.