– Как угодно.

Старик казался Лене сосредоточенным и печальным, к разговорам склонен не был и Леня не навязывался, решив, что время к тому придет.

По указанию Коверкотова она выкатились из Левобережной в направлении параллельном Кольцевой дороге – к Долгопрудному, но до него не доехали, через километр Коверкотов приказал.

– Направо.

Леня принял направо и не сразу разглядел, что едет по аллее большущего кладбища. Однако погост они прошли насквозь и оказались в небольшой роще.

– Стоп. – обьявил Коверкотов. – Здесь все и свершим. Он, конечно, как друг мне был, как человек, но среди людей хоронить не положено. С краю вполне достойно будет.

– Кого хоронить? – Леня так и не понимал ничего.

– Дорого товарища моего. Принца, пуделя.

Леня вспомнил мохнатый, истерично лающий комок шерсти и спросил.

– Подох ваш пес?

– Умер. – поправил Коверкотов. – Погиб на боевом посту, защищая хозяина.

Он аккуратно извлек из машины рюкзак с лопатой и пошел к опушке рощи.

Обряд похорон верного Принца прошел без затяжек и ненужных слов. Леня принял из рук Коверкотова лопату, быстро выкопал в мягкой земле яму сантиметров восемьдесят глубиной и на дно её уложили труп собаки, обернутой в шерстяной платок. Закапывал могилу друга Коверкотов собственноручно. Из того же он рюкзака достал бутылку самогона, спрыснул им могилу, приняли и сами по капле, после чего вернулись в машину.

– Совсем я один остался, Ленька. – печально сообщил Коверкотов. – А мне может ещё лет двадцать отпущено. Жить-то надо.

– Надо. – согласился Леня.

– Погоди, не трогай тачку. Постоим, погорюем, здесь прохладно... Ты не обижаешся, что я на допросе в МУРе такой спектакль разыграл? Сделал вид, что продаю тебя?

– Я так и понял.

– Надули мы ментов! – Коверкотов засмелся жестяным дребезжанием. – За тобой бандиты охотятся, ты это знаешь?

– Кто?

– Двое мужиков. У одного правый глаз не закрывается. И не открывается. Второй длиннорукий, что твоя обезьяна, присвистывает, видать переднии зубы выбиты. Припоминаешь таких?

– Нет. Не встречал. Но при чем тут я?

– Осведомлялись о тебе, едва ты от меня ушел. Одноглазый Принца убил для устрашения. Понял, что за публика?

– Ну?

– И к Лимоновой Ольге Федоровн интерес проявили. Хоть и не спросили ничего, но я почуял! – хвастливо закончил Коверкотов – Подождите, Василий Иванович, вы ж сказали, что даже имени её не знали!

Смтарик раздраженно отмахнулся.

– Мало ли что я тебе тогда сказал. Мы с тобой теперь в одних оглоблях, опасность нас повязала. Так что скажу... Платила она мне понемножку.

– За что?

Коверкотов покривился.

– Да любовничек у неё был. Хлыщ молодой. И жизнь она себе позволяла не по зарплате. Но женщина – строгая была, свою репутацию блюла.

Леня помолчал и спросил грубовато.

– Имели пользу со своих знаний?

– Не о том теперь речь. Слушай о главном. Злодеев и душегубов я почти нашел, можно сказать. Машина у них марки «ауди-сто». Стоит на учете в Подмосковье, в Королеве. Утром проверил, хозяин Клочков Михаил Павлович. Адрес есть. Думаю, что Клочков и есть тот Одноглазый.

– Как вы все успели узнать? – подивился Леня.

– Уметь надо. – пробурчал Коверкотов. – Ты лучше вникни в связку Лимонова и мой Принц. Оба в земле сырой. Прикинь, кто в связке получается следующий?

– Вы, конечно! – тут же ответил Леня, но Коверкотов не испугался.

– Может я, а может и ты. А может и та девица, с которой ты ночью на квартиру Лимоновой наведовался. Решай сам.

– Да что тут решать? – равнодушно спросил Леня.

– Навар с дела получить можно, балда! – расстроился Коверкотов. – Где кровь пролилась, на том месте дерево с золотыми яблочками вырастает. Но как эти яблочки сорвать, ты не думай, не твои это заботы. Это я сам проверну. А ты мне подсобишь и свою долю получишь, не бойся.

– Мне это не нужно. – сказал Леня и протянул руку к ключу зажигания.

Коверкотов быстро схватил его за локоть.

– Выбора у тебя нет, парень! Или ты со мной, или тебя Одноглазый выследит и шею, как моему Принцу свернет! Тебя вчера уже чуть не пришибли, так? Да в другого человека кирпичом попали!

Коверкотов убедился, что лицо Лени при этом сообщении изменилось и вновь задребезжал неприятным смешком.

– Я, брат, на всякое дело готовлюсь аккуратно. Информации у меня достаточно. Не пойдешь со мной, пришибут тебя.

Жалкие угрозы Коверкотова, и попытки «взять за горло» настолько смешили Леню, что он дар речи потерял. Он мог придавить зловредного старикашку одним шлепком, а тот уже чувствовал себя полновластным погоньщиком слона, словно уже уселся ему на холку, между ушей.

– В милиции пока знают меньше нашего, так что время у нас есть. Коверкотов разворачивал стратегию. – Нам требуется обогнать ментов.

Сначала по машине найти этого кривоглазого Клочкова. Потом выйдти на любовника Лимоновой. Парень молодой, приметный, он из Москвы, на такси сюда приезжал.

Леня решил, что пора подать голос, чтобы обозначить свою подчиненность коварным планам старика.

– По Москве таких любовников, что собак нерезаных.

– Тогда займись Клочковым! – Коверкотов взбодрился, убедившись, что внушил парню свою волю. – Все провернем как надо, Леня! И навар иметь будем и по счетам они заплатят.

– Кто заплатит? – покривился Леня. – Какой навар?

– Заплатят убийцы моего Принца. – жестко сказал Коверкотов. – А навар они отдадут за свою безопасность!

Хитросплетения плана Коверкотова анализу разумному не поддавались. Леня с трудом выделил доминанту перспективы – отомстить за смерть Принца, получить с преступников деньги за компроментирующих их материал, (убийство Лимоновой) а затем этих преступников – сдать анонимно в МУР! Чем обеспечится собственная безопасность на будущее. Операция получалась многоходовая и совершенно не учитывала элемента случайности. Но вносить свои поправки Леня посчитал делом вздорным, из плана Коверкотова нужно было высечь собственные интересы.

– Хорошо. Я еду в Королев, а вы поищите любовника. Так?

– Дельно. – кивнул Коверкотов, подал адрес Клочкова, записанный на бумажке, а в душе старик ехидно посмеялся: «Ну, и дундук парень! Даже не оговорил своей доли, процента не вытребовал в будущем наваре! Значит – дулю получит!»

Все на том же Ярославском шоссе, минут через двадцать Леню осенили два соображения. Во-первых, городишко Королев, (бывший Калининград-областной) был очень близко расположен от Пушкино, где проживала Виктория. А во-вторых, та самая фотография в металлической рамочке, на столике возле дивана Лимоновой – и было избражением любовника, так что за его поиски почти наверняка уже принялся и Свиридов из МУРа!

Третье, неожиданное соображение повергло Леню в замешательство. А почему, собственно говоря, именно МУР занимается смертью Лимновой – в Левобережной? Как ни слаб был Леня в информации о деятельности Московского Уголовного Розыска, но все же знал, что МУР занимается делами крупными, всемосковского, всероссийского масштаба, а для расследования гибели Лимоновой, хватало бы и местной милиции. Именнно местной – без откровенно ленивого и равнодушного Свиридова. Или тут что-то не так? Ответа Леня не нашел.

Леня перестроился в правый ряд, набрал ровную скорость, чтобы привести свои мысли в порядок. И в сознании его тот час замелькали, словно к калейдоскопе, сумбурные и рваные видения, где падали с крыши железные бадьи, лежала в грязной яме гаража элегантная, но мертвая женщина, хоронили собаку, красивые девушки прыгали, словно кузнечики, через заборы, убитый горем крановщик Дмитрий пил водку стаканами, детишки танцевали вальс-бостон – так что Леня пришел в полное отчаяние: как ни старался, а был не в состоянии вычленить из этой пестроты главного. Память тут же выдала на поверхность насмешливую улыбку Ильи Фракова и зазвучали его дружески-язвительные слова: «Ленечка, если в твою головушку влетают две мысли разом, то твой мозг перенапрягается и дает сбой. Так что приучись мыслить организованно, подавай идеи в мыслительный процесс поочередно, маленькими порциями. И тогда ты с любой задачей справишся.»