Литмир - Электронная Библиотека

– Это вы меня сдали? – неприязненно спросил Леня.

– Ну и словечко блатное – «сдали»! – обиделся Куравель. – Я должен был сообщить органам, что утром направил тебя на поиски Ольги Федоровны. Тебя ни в чем не должны подозревать! Главное, малыш, не бросить тень на фирму! «Кураре» – наше Отчество, и её процветание залог будущего наших служащих.

Леня не подобрал ответа на пустопорожние слова. Куравель вздохнул.

– Больно это – гибель Акмалова. И Ольгу Федоровну жаль, Леня. Тяжелые наступают времена, поверь мне.

Леня спросил спокойно.

– Вы приехали в гараж Лимоновой с милицией. Как вы обьяснили, что знаете, где её труп? Ведь вы это от меня узнали?

– Просто обьяснили, Леня. – устало ответил Куравель. – Позвонили дежурному по городу, представились, и сообщили, что получили анонимный телефонный звонок о трупе Лимоновой в её гараже. Ничего лучшего не придумали, но скрывать такие вещи нельзя. Тебя по этому поводу не упоминали, конечно. По твоему было бы лучше, если б она там до сих пор там лежала?

– И вам поверили?

– Конечно. Тем более, что оказалось местная, Левобережная милиция именно такой анонимный звонок сама получила. За десять минут до нас. Какая-то женщина позвонила и собщила, что в гараже – мертвое тело.

– Женщина? – голова у Лени пошла кругом. Получалось, что именно его ночная незнакомка с косынкой на лице, выпрыгнув из окна квартиры Лимоновой, тут же сообщила в милицию о трупе.

– Ты что примолк? – донесся до Лени голос Куравля. – Какие-нибудь соображения имешь? Две смерти на фирме! И в такой момент, когда мы выходим на большую экономическую орбиту!

– Ага.

– Счастливый ты, Леня. – позавидовал Куравель. – Ничего близко к сердцу не принимаешь. Может ты и прав. Перешагнем через трагедии и будем жить дальше. Акмалов перед кончиной ничего не сказал?

– Чего?

– Последнии слова человека всегда значительны. Надо же, так погибнуть...

– Он поставил машину на мое место. Машина номер два всегда там стояла.

– Судьба, малыш. – снова вздохнул Куравель. – Строй свои планы жизни, но не оспаривай права Судьбы на её поправки. Что у тебя завтра?

– В Одинцовскую больницу надо сьездить. Они, кажется, готовы у нас пару стоматологических кресел купить.

– Возьми машину. И будь осторожней. Все мы получили штормовое предупреждение, Леня. Не слишком терзал тебя майор Свиридов Николай Демидович?

– В меру. – буркнул Леня.

– Умный мужик! – одобрительно заметил Куравель. – Может быть ещё до всего докопается.

– По-моему он знает, что я и ночью был в доме Лимоновой.

– Не знает. – подумав, ответил Куравель. – У них, как я понял, уже сложилась четкая версия смерти Ольги Федоровны.

– Какая?

– Выследили её и задушили из-за «мерседеса». А угнать не сумели.

– Так это машина Ольги Федоровны?

– Чорт её знает! Милиция разберется. Ты, малыш, себе этими вопросами голову не ломай. Снова в милицию пригласят – всё сваливай на меня, а я разберусь. Ты мне как сын, в обиду не дам.

– Спасибо. – ответил Леня, не придумав иного ответа.

– Вот ещё что! – Куравель встрепенулся, но голос его тут же зазвучал печально. – Не для тебя, конечно, задание, но я попрошу его выполнить. Надо найти и оповестить о случившемся племянницу Лимоновой. Викторию Лобову.

Чего-либо подобного Леня ждал. Весь день был наполнен неожиданностями, весь день эта племянница стояла для Лени где-то за гранью прямых событий, но вполне явственно и неотрывно.

– Адрес у неё есть? – услышал Леня свой голос.

– Есть. Она в Пушкино живет, по Ярославской дороге. Сьезди прям сейчас, не тяни. – он вырвал из блокнота листок бумаги, быстро чиркнул адрес и протянул Лене.

– Будь тактичен, конечно. Особой любви между девушкой и Ольгой Федоровной, насколько я знаю, не было, но все же надо сообщить.

– От судьбы не уйти. – брякнул Леня, не подумав.

– Что? – не понял Куравель.

– Ничего. Я сьезжу, Пушкино недалеко.

Леня покинул кабинет сохраняя сомнения в душе – что-то не было договорено между ним и Куравлем, в чем-то они лицемерили при этом семейном разговоре.

Леня уже усаживался в машину, когда перед ним неожиданно возникла массивная фигура мужчины с покатыми плечами и тяжелыми руками трудового человека. На плечи мужчины был накинут рыжий жилет с выгоревшими буквами на спине.

– Я тебя жду. Поговорить надо, Волохов. – напряженно произнес он и пристально посмотрел Лене в лицо.

– А кто вы такой?

– Скажу. Вылазь из тачки.

Что-то в голосе мужчины звучало столь болезненно и просительно, что Леня не стал возражать. Молча они дошли до соседнего особняка, поднялись по лестнице, заваленной строительным мусором, вошли в пустую комнату. Посреди помещения стояли три ящика и на одном из них торчала бутылка водки, краюха хлеба и огурцы с помидорами.

– Садись, – кивнул мужчина. – Ты русский человек?

– Да.

– Значит, выпьем для разгона. Крановщик я на этой стройке. Дмитрием попросту зови, хоть я тебя и старше.

– Я за рулем.

– Все одно выпей. За мою погибель. Жизнь у меня сокрушилась.

Леня уже понял в чем дело, но промолчал. Движением руки приостановил струю, полившуюся из бутылки, чтоб более десятка грамм не нацедилось.

– Давай, употребим, хоть я и не любитель этого дела. Семья у меня, детей трое. Да ладно, что жалится. Будь здоров.

Леня опрокинул в рот стакан, отломил от краюхи кусок и зажевал. Собеседник пил медленно, уважительно, закрыв глаза и когда поставил стакан на стол, Леня спросил.

– Срок тебе думаешь дадут? Осудят?

– Получается так, Леонид. «Крайний» я в этом деле. Такую картинку рисуют, что я эту бадью с кирпичами неправильно на стройплощадку поставил. Отчего она вниз и полетела. И человека убила. А я шестнадцать лет крановщиком трублю, высотки ставил и даже во сне могу любой груз в лузу бильярда уложить с любой высоты, ты понял?

– Ага.

Дмитрий помолчал, с хрустом пережевывая огурец, сказал отстраненно.

– Я тебя часто сверху из кабины крана видел. Ты – приметный. Сразу видно, здоровый парень.

– Ты тоже не хиляк.

– Да. – согласился Дмитрий. – Трое детей. Как жить будут, если меня капитально посадят? – он резко вскинул голову. – Ты точно не видел, был ли кто-нибудь возле бадьи этой, когда она вниз полетела?

– Не разглядел. Кажется, там кто-то мелькал.

– Вот видишь. А нашему инспектору по технике безопасности ты этого не сказал. Правильно, Семенов – дурак. Дела не знает. Он волосы красит, молодится, чтоб с работы не выгнали. А я сяду, Леня. Капитально сяду. И семья моя сгибнет.

– Что уж ты так...

– Сгибнет. Время нынче жестокое, всем друг до дружки дела нет. Девчонки мои в проститутки пойдут, а из парня бандит вырастет. Ты на суде как скажешь – видел кого наверху возле бадьи этой, или тебе только казалось?

– На каком суде?

– Да когда меня сажать будут! Ты же в свидетели призовешся. Семенов тебя называет.

От этого сообщения Леня не обрадовался.

– Как ты там скажешь, Волохов, так моя судьба и построится.

– Я врать не буду. Ты уж извини. – с трудом ответил Леня.

– Врать я тебя и не прошу. Дело вот в чем. В этот момент, когда все случилось, у работяг наших обед был. Все вниз спустились. А я твердо сказать не могу, вроде бы крутились пара мужиков наверху. Незнакомые мне, чужаки на стройке. Сверху мне все видно, но ведь не присматриваешся ко всему... Я на другое загляделся. На главное в этом деле, как я разумею.

– Что – главное?

– Да то, как вы с убитым Акмаловым на то место стоянки протиснуться хотели. По двору маневрировали, но он тебя обошел. И сам встал на место смерти своей. А ты у дверей фирмы машину поставил. Так что, Волохов, можно считать, если там умысел был, то на твою голову эта бадья должна была упасть.

Леня понял, что лукавить с этим простым и прямым человеком было бы попросту подло.

– Да. Это было место стоянки моей машины.

– То-то и оно. И я тебя врать на суде, Леня, не прошу. И денег тебе не предлагаю, как мои дружки советуют. Стыдно мне тебе деньги совать и продажного свидетеля из тебя за деньги делать. Говори, что видел, что есть. Только то в разумение возьми, что убить тебя хотели, а не Акмалова.

18
{"b":"104633","o":1}