Тут Васко наконец обратил внимание на извлеченный предмет. Подняв его пинцетом и внимательно осмотрев, доктор удивленно присвистнул, но не стал терять время на пустые разговоры, а направился прямо к компьютеру.

Как я и предполагала, считать с чипа информацию оказалось делом несложным — вскоре мне вручили два диска с точной ее копией. После того как Васко куда-то отнес чип и вернулся, я протянула ему один из дисков обратно:

— Пусть хранится у вас.

— Как скажете. — Он пожал плечами и на сей раз прошествовал к сейфу.

— Отлично. Марси, ты в норме?

— Более чем, — отозвалась сестренка, глядя на Шель.

— Тогда иди сюда, будем работать.

— Погодите, — вмешался Васко, — вы же не сможете за пару часов просмотреть все эти гигабайты.

— Нет конечно. Как вы, думаю, уже поняли, чип представляет собой диктофон, который невозможно обнаружить никакой аппаратурой, но нам-то нужно далеко не все из того, что говорилось в присутствии собаки с момента вживления этого чипа. Меня интересует абсолютно конкретная информация, и я примерно представляю, в какой именно момент она могла быть озвучена. Судьбоносный разговор должен был состояться в день прибытия собаки и ее похитителя на Новую Калифорнию.

— Логично, — похвалил меня старший товарищ.

— Да, — согласилась я, — с логикой у меня хорошо. Давайте сделаем так: я буду подробно изучать этот день, вы просмотрите следующий период, а ты, Марси, — полет на корабле. Возражения есть?

Возражений не нашлось, и мы приступили, но у сестренки тут же обнаружились вопросы:

— Нэтта, а как я найду записи с корабля? Тут же так много информации.

Я обреченно закатила глаза, сосчитала до семнадцати и почти спокойно начала объяснять:

— Вот смотри, ты практически дипломированный хирург с некоторым стажем. Скажи мне, когда был вживлен этот чип?

Марси растерянно пожала плечами.

— Я же не специалист по нейрочипам… Можно предположить…

Прервав ее, я осведомилась:

— А проще быть никогда не пробовала? Сколько времени шраму на голове Шель?

— Около двух месяцев! — мгновенно отрапортовала Марси. — Ой, действительно, — хмыкнула она, — какая же я недогадливая.

— Попробуй исправить этот мелкий дефект и посчитай сама, где в двухмесячном промежутке может находиться двадцать третье декабря. Справишься? — Каюсь, звучала эта тирада довольно язвительно, и сестренка не замедлила надуться и отвернулась к монитору с видом оскорбленной добродетели.

— Марси, не обижайся, — примирительно воззвала я. — Ведь это и вправду достаточно просто.

Вот за что я ее люблю, так это за легкий отходчивый характер. Выслушав мои своеобразные извинения, сестра улыбнулась и признала:

— В чем-то ты безусловно права. Ладно, не отвлекай меня.

— Как скажешь, — не стала занудствовать я. — Васко, как ваши дела? Нашли нужный кусок?

— Практически, — отозвался он. — Только что вы с Шель блистательно ворвались на корабль, направляющийся на Аркадию.

Я невольно покраснела и уточнила:

— Интересующий вас период начинается примерно за две недели до этого момента.

— Да, — кивнул Васко, — я так и понял. После секундной паузы я решила не вдаваться в ненужные подробности и приступила к поиску отведенной мне части информации. Воспользовавшись методикой, столь блистательно изложенной великому хирургу, я довольно быстро обнаружила разговор, знаменующий прибытие похитителя на Новую Калифорнию. По крайней мере, вряд ли фраза: «Добрый день, дон Клауд, надеюсь, полет был приятным», — могла означать что-нибудь иное. Хотя, если мне не изменяет память, человека, летевшего с Шель, звали как-то иначе. Кейзи, Кайзи… в общем, точно не Клауд.

«Прости, — это опять внутренний голос высунулся, — а ты серьезно полагаешь, будто один из главных заговорщиков будет путешествовать со свежеуворованной собакой под своим настоящим именем?»

«А с чего ты, собственно, взял, что это не простой курьер?»

«Вот увидишь, — загадочно пообещал голос. — Не тормози, слушай дальше».

— Ишь, раскомандовался, — пробормотала я, но послушно включила перемотку со звуковоспроизведением.

Во время полета на флаере никаких разговоров не велось, из динамика доносился лишь городской шум да заинтересованное посапывание бульдога (уж что — что, а эти звуки я на любой скорости узнаю). Через некоторое время фон изменился — выключился двигатель, а секунд через тридцать я услышала человеческую речь. Поспешно остановив перемотку, я вернулась немного назад и включила нормальную скорость. Тут же раздался столь знакомый голос члена совета директоров киноконцерна «Новый Голливуд»:

— Рад вас видеть, дон Клауд.

— Взаимно, дон Лисопулос. — Это похититель бульдогов.

— Спасибо, Майк, вы свободны. — Звук захлопнувшийся двери.

Оставшись наедине с сообщником, кинопродюсер отбросил официальный тон и немедленно начал жаловаться:

— Я слишком давно не получал никаких известий, приходится довольствоваться исключительно слухами. Даже о твоем приезде сообщили в телеграфном стиле — день и время. Ни целей, ничего.

— Да ладно тебе, Ник, — лениво ответил гость. — Не можем же мы всю планету оповещать о своих планах, а мультилинии ненадежны.

— Твоя правда, — со вздохом. — Кстати, ты же, наверное, голоден с дороги. — Ник, похоже, вспомнил об обязанностях гостеприимного хозяина. — Пойдем на кухню, там вроде что-то осталось.

Небольшой перерыв, заполненный хлопаньем дверей и звоном посуды, я промотала.

— Кстати, Ник, — с набитым ртом заговорил дон Клауд, — как идут дела тут? Скоро ли мы сможем похвастаться тем, что контролируем «Новый Голливуд»?

Что? Аркадия задумала заполучить собственность Рене Галего? Ну-ну…

— Понимаешь, Ричард, это все не так просто. — Весьма мягко сказано, хмыкнула я. — Дело в том, что по сути Новая Калифорния — никакая не демократическая республика, а самая настоящая монархия, во главе которой стоит король, он же — управляющий «Нового Голливуда» Адриан Форбс.

— Погоди, — решил уточнить собеседник, — но разведка сообщала, что при захвате концерна не ожидается никаких сложностей?

— Ты уж меня извини, Ричард, но наша… э-э… разведка никуда не годится. Знаешь, как они получили эти сведения? Прилетели на планету, неделю в барах болтали с местными жителями о том, какой здесь провинциальный рай — ни полиции, ни мафии, — ну и решили наши птенцы, что Новая Калифорния достанется им на блюдечке с голубой каемочкой. Придурки, — метко охарактеризовал подрастающее поколение Аркадии дон Лисопулос. — Как я понимаю, о бесплатном сыре они просто никогда не слышали.

— М-да, — согласился дон Клауд, — твой взгляд на вещи больше похож на правду. Слушай, а пришить Форбса никак нельзя?

Судя по звукам, член совета поперхнулся.

— Почему нельзя, можно. Только следом нужно будет отправить и самого Гальего, а это чревато разборками с его земляками.

— Это нежелательно, — рассудительно заметил дон Клауд. — Значит, прибрать «Новый Голливуд» шансов нет?

— Ну почему же? Мы весьма активно внедряем своих людей на ключевые посты и года через полтора будем держать в руках все ниточки, тогда никакой Адриан Форбс нам уже не помешает.

— Очень хорошо, — довольно отметил гость. — Работайте.

Тут мое внимание отвлек негодующий вскрик Марси. Нажав на паузу, я встала и подошла к ней.

— Что такое?

Голос сестренки дрожал от негодования.

— Он… он ее ударил. Вот послушай. — Марси включила запись.

— Ты идиотская псина, — орал похититель на мою маленькую Шель, — сиди спокойно в своем углу и не путайся под ногами. — Затем раздался звук пинка и короткий визг. — Вот там и сиди, уродина.

Марси остановила запись и повернулась ко мне.

— Нэтта, обещай, что ты этого просто так не оставишь.

— Обещаю, — с удовольствием согласилась я. — Мы с Шель его покусаем. А теперь давай дальше. По делу пока ничего не было?

Марси отрицательно покачала головой, и мы вернулись на исходные позиции.