Во исполнение принятого господином Фейгиным решения на улице по варианту «Б» к вишневой тойоте Алины, крадучись, чтоб не было заметно с крыш окружающих домов, направились два силуэта. Один — на шухере стоять, у другого за пазухой новенькая, так и не доехавшая до Чечни магнитная мина российского производства и устный приказ зарядить эту штучку под вишневый капот.

Но тут на тихую улочку въехал мерс радикально черного цвета. Двое пехотинцев с миной притормозили движение в сторону вишневой тойоты, пока вороной мерс не отвалит своей дорожкой.

Но мерс и не собирался отваливать, он буксанул у пылающего всеми лампочками радуги входа в кабак «Квебек» и из машины, но не из передней дверцы, вывалился еле держащийся на ногах вьюнош. Патлатый, как женщина при первобытно-общинном строе, в джинсе, будто клинический случай хиппи.

— Слышь, брателлы, — вусмерть укуренным голосом дернул патлатый двоих пехотинцев вместо того, чтобы сунуться внутрь кабака и доказывать вышибале, что еще не в драбадан набрался, — А где тут можно магнитную мину купить, не подскажете?

Брателлы сделали вид, что обращаются не к ним. Ошибочная тактика, поскольку укуренный решил, что его не расслышали, и повторил вопрос в пять раз громче, приложив ладошки рупором к морде.

И хотя у того пехотинца, что отвечал за атас, в кармане грел душу ствол, посылать патлатого он не рискнул. Кто его знает, сколько там в мерсе людей сидит, и как они вооружены?

— Ты б, чудила, не здесь, а на Апрашке или на толчке Маршала Казакова поспрошал, — совсем под дурака ответил ответственный за шухар. Хотя и ежу понятно, их с миной вычислили серьезные люди и прозрачно намекают не делать глупостей.

— А у вас случайно с собой нет? — добил пехотинцев прозрачней некуда вопросом укуренный вьюнош. Залился звонким идиотским смехом и вернулся в мерс.

Такая предусмотрительность со стороны Шрама не предполагала ничего личного, только бизнес. Шрам прокачал, как надеялся, любые варианты возможных пакостей, понапридумывал варианты ответок. Да не просто ответок, а с художественной подковыкой, чтоб прущего буром врага сбивать с панталыку. Здесь и сейчас, в «Квебеке», а не вчера в «Невском паласе» и не позавчера в тихих Виршах решается судьба нефтекомбината. Именно сегодня и сейчас происходит главная терка. И поэтому Шрам вызвонил из Виршей всех свободных пацанов и расставил вокруг стейк-кабака. Единственно, против кого были бессильны защитные меры, это против одиночки отморозка.

Теперь вороная машина укатила как ни в чем не бывало. А два бойца-минера были вынуждены доложить о происшествии «Центровому» по транкинговой связи.

— Исчезните! — отравлено прошипела рация, — Переходим к варианту «В».

Для варианта «В» требовалось, чтоб Евгений Ильич покинул кабак. Собственно он и собирался это сделать как можно быстрее, потому что загодя обозначенные при планировании операции полчаса на отработку вариантов «А» и «Б» уже истекли, а невзрачный похмельщик все не возвращался к стойке, чтобы отлупить сигнал «Все тип-топ».

Об творившихся на улице обломах господин Фейгин был не в курсах, но это неважно. Кабак для встречи выбирал он и спецом выбрал такой, в котором в это время почти не бывает посетителей. Бери больше. И вышибала, и халдей, и бармен были предупреждены, что в двадцать два пятьдесят они должны под замотивированными предлогами исчезнуть из зала на пять минут. И потом даже в страшном сне не вспоминать, что видели здесь сегодня многоуважаемого Евгения Ильича.

Также во исполнение плана «В» вышибала уже полчаса отшивал случайных посетителей, типа: «Мест нет». А та несчастная парочка, которая сидела у окна, сама того не зная, была уже обречена, если своевременно не скипнет. Во-первых, они здесь видели Евгения Ильича. Пусть со спины, но все таки. А во-вторых, раз уж пошла такая крутая запутка, следовало поставить ментов в затруднительное положение. Подкинуть им ребус — ради кого собственно затеян сыр-бор?

— И все же хотелось бы в итоге внятнее услышать конкретные пожелания, — стал вытирать губы салфеткой господин Фейгин, недвусмысленно косясь на часы.

— Чего проще, — смыл привкус рыбы во рту водкой Сергей, — Мне не нравится позиция городских властей по отношению к продаже американцам Виршевского нефтекомбината.

— Вы считаете, что американцы недостойны?

— А вы считаете иначе? — искренне удивился Сергей, — Есть честный документ о том, что контрольная доза акций комбината достается частному лицу с российским гражданством. На фоне ставших достоянием общественности подробностей махинаций бывшего директора завода грех не согласиться с таким решением вопроса. Ведь верно?

— Я посмотрю, что можно сделать, — поднялся со стула ответственный работник, раскланялся и заспешил на выход.

А халдей тем временем заторопился убрать бутылку недопитой минералки, фужер и приборы, к которым господин Фейгин мог нечаянно прикоснуться.

У Евгения Ильича был «Ниссан патрол» и не было шофера, потому что Евгений Ильич алкоголь в рот не брал лет семь и любил водить машину сам. Сначала господин Фейгин погнал по Московскому проспекту. Семафоры подмигивают, гибедедешники, завидев специфический номер, не беспокоят — благодать.

Именно в тот момент, когда «Ниссан» господина Фейгина оставил за капотом Фрунзенский универмаг и, притормозив, перевалил зазубренный трамвайными рельсами перекресток за Обводным каналом, в клиентский зал ресторана «Квебек» влетел свирепо водящий зеньками скинхед и, не заморачиваясь, стал палить из калаша прямо от дверей.

У позднего посетителя был типовой прикид — ботинки со шнуровкой, свастика на бляхе. Зато у бритоголового не было на голове ни шерстяной шапочки, ни чулка, потому как он был обязан завалить все, что шевелится. И все, что требовалось для решения такой задачи, уже было у отморозка на руках.

Те, кто заслали сюда отчаянного пуляльщика, также не стали мудрить с оружием. На кой ляд «Уззи»? Калашников — проще, надежней и кондовей. Тяжелые пули веером расчесали в пух гардину и огромное оконное стекло за ней в хрусталики. Как корова языком, слизали со стены декоративную картинку. Один из заблудившихся свинцовых подарков перешиб ножку у соседнего стола, и хрупкие нецелованные фужеры по белой скатерти, искря отраженным светом люстр, поехали в ад.

Автомат живой щукой дрыгался в клешнях бритоголового. Первым смертельный веер накрыл плечо успевшего привстать из-за стола невысокого парня. Кавалера с по рыбьи распахнутым в ужасе ртом, мотнуло вокруг оси. Вторая пуля, смачно чавкнув, утопилась в хребтине. Уже готовую жертву довернуло по инерции, и третья пуля отстригла вспорхнувший на отлете галстук. И кувалдометровым ударом намертво вплющила в раму оконный шпингалет.

Далее огненный веер переметнулся на грудь спутницы, превратил грудную клетку в кровавые клочья тряпья и мяса и, соскользнув, отгрыз добрый пласт штукатурки. Бритоголовый тут же, не прекращая огонь, развернулся к оставшемуся сектору зала. И судя по тому, как калаш стреножено плясал в кулаках скинхеда, стрелок имел соответствующую выучку. Вот только гасить больше никого не довелось, потому что больше в зале никого не было.

Убивцу было приказано вылущить всех, кто окажется в зале. А кого именно — не его забота. Убивец, распихивая ногами столы и стулья, подгреб к жертвам. Перещелкнул автомат на одиночные и шмальнул две контрольки с такой близи, что от перекошенных оскалов остались раздавленные пончики с повидлом и ванильным кремом.

Вернув калаш на пальбу очередями, скин оставшиеся патроны из рожка приложил поверх стойки, и парад бутылок взорвался с звонким ликованием. У душегуба не было на голове ни шерстяной шапочки, ни чулка, ни соответствующего приличиям количества волос. Но вот мозги в башке явно были, а на руках были медицинские прозрачные перчатки. По этому тут же сбросив калаш, душегуб, типа посторонний, отвалил. И поминай, как звали.

Потом поплыла обычная в таких случаях тусня. Выползший на карачках обратно в зал вышибала смог трясущимися пальцами с третьей попытки набрать «02» и со второй «03».