— День добрый честной компании, — хрипло сказал гость. И хрипота эта была не от робости или наглости. Хрипота была от природы по жизни, — Меня зовут Сергей Храмов.

— Вы ко мне по какому вопросу? — зачем-то нагнал суровости на брови Андрей. Только разных посетителей ему не хватало. А может это уже реальные наезды начались?

— Так сказать: ободрить и обнадежить, — вдруг открыто улыбнулся гость, и без спросу сел напротив профсоюзного вожака. Впрочем, его движения выглядели не хамски, а как бы по свойски, — Не надо мне золотить ручку, яхонтовый, — весело забалагурил визитер и из правого кармана весьма приличного пиджака бухнул на стол нулевую колоду карт, — Ты не мне в глаза смотри, ты в карты смотри. Они тебе всю правду расскажут, про сегодня и про завтра, — гость заговорщицки подмигнул, — Ну что, погадать тебе, бриллиантовый, задаром?

Веселость гостя поневоле передалась Андрею. Челюсти перестали натягивать кожу на скулах. Действительно, что толку сидеть и кислые сопли жевать? Вот только…

— Вот только тут еще околачивается Егор Кузьмич? — неуверенно буркнул Андрей, по инерции держащий брови ежиком.

— Этот вздорный старик? Он не вернется. Ему мои ребята по соседству предложили посмотреть дешевую подпольную типографию — чтоб листовки печатать, и он не устоял, — и далее визитер вдруг стал совершенно серьезным, — Кроме того этот шляхтыч на тебя стучал направо и налево все эти два года. Думаешь, так просто он сегодня срыл? Ему американский пролетариат настоятельно посоветовал. Пришла пора, нехорошие дяди на завтра тебя гасить назначили. Так будем гадать?

— Будем! — решился Андрей Юрьевич, веря и не веря последней подсказке.

Гость ловко переплел и еще раз переплел из двух рук половинки карточной колоды. Снова на физиономии заиграла азартная улыбочка. Карты, будто сами собой, из ладони запрыгали на стол рубашкой вверх и выстроились на столе три по трое.

— Сначала прошлое. Прошлое пасмурно и туманно. Перестройка. Эйфория. — Сергей перевернул первые три карты картинками вверх, но излагал, совершенно на них не глядя, — Ну, работяги на радостях давай выбирать директора. Старого турнули на волне, и поделом турнули — проворовался, чуть репа от жира не треснула. И громче всех за то, чтоб прежнего директора турнуть, инженеришка один хрюкал — Эдуард Александрович Гусев. Пардон, это ноне он Эдуард Александрович, потому что выбрали его на место старого директора, а тогда он был всего-навсего Гусь Лапчатый. Завод распилили по акциям и каждому честному роботяге выдали пачку акций в соответствии с деяниями и заслугами их. Гадать дальше?

— Любопытно, — подобрался Андрей. Он смекал, что этот Сергей Шрамов явился к нему с неким заманчивым предложением. Что за этим визитом последует или пилюля, еще более горькая, чем ныне, или что-то хорошее и почетное.

— Теперь — день сегодняшний, — гость перевернул лицевой стороной вверх следующие три карты, — А на сегодня Эдуард Александрович Гусев помаленьку подмял завод под себя. Сначала опустил завод до простоев, а потом где хитростью, где лаской собрал за бесценок пятьдесят один процент акций. И теперь объявляются нефтяные короли из штата Алабама, которые хотят завод взять в прикупе. И ведь Эдуард Александрович, подонок, наш любимый завод им хочет с превеликой радостью слить. Потому как сам он оказался хозяин хреновый, а бабки ему суют такие, что внуки на Гаити беспечно состариться смогут. Даже когда крыша отстрижет свою долю. Переходим к будущему?

— Переходим, — облизал пересохшие губы Андрей.

— А будущее тоже во мгле. Со всех сторон король трефовый с пиковым интересом. Сергей, не глядя опрокинул последние три карты, и средней действительно оказался король треф. А по бокам две пики. — Перспективы черные, и вроде бы нет никакой силушки, чтобы черной масти хребет переломать. Это если играть по правилам. Но мы попробуем пригласить еще одну карту. Вытяните, уважаемый Андрей Юрьевич, карту, и мне не показывайте, — Сергей протянул колоду профсоюзному лидеру.

А тот так увлекся гаданием, что даже не усек — а ведь гость назвал его по имени-отчеству. То есть гость, уже входя, прекрасно знал имя-отчество.

Андрей вытянул туза бубей. И, подчиняясь жесту Сергея, положил рубашкой вверх первым в колоде. Сергей медленно начал тасовать неполную колоду, пристально глядя в глаза Андрея, будто пытаясь загипнотизировать:

— Ты, яхонтовый, что сейчас всем сердцем пожелаешь, то и исполнится. Только не забудь, какую карту вытянул, — гость наклонился над столом с разложенными картами ближе к профсоюзному лидеру, — Теперь назови ее?

— Бубновый туз, — хмыкнул над цыганскими штучками гостя Андрей.

Гость с колодой отклонился назад и ткнул в разложенный пасьянс:

— Эта? — действительно на столе вместо трефового короля каким-то шулерским образом между пик лежал бубновый красавец, — Это ты, — хрипло сказал гость, — Но пока еще тебе до бубнового туза далеко. Хотя, если правильно поведешь себя, им и станешь, — тут лицо гостя нахмурилось, — А что ж нам делать с окружающим тебя пиковым интересом? — он типа на секунду задумался и типа придумал, — А мы его козырями покроем! — из сжатой в руке колоды Сергей поверх пик положил по карте. Это тоже оказались бубновые тузы. Еще два бубновых туза!

Андрей растерянно раззявил рот.

— А это — я, — ткнул в правого туза Сергей, — Я и мои товарищи, — ткнул пальцем он и в левую бубну.

Это впервые с самого момента получения от генерального папы задачи Шрам признал, что завершил сбор команды. Пусть кто-то себе смеется. Дескать, вот тульский пряник — привлек не знающего жестокости боксера, инвалида, старого кидалу, шустрящего, где что плохо лежит, и ширяющегося чахлого хакера. Но верховный папа выдал Шраму нереальное задание, а значит, и расколоть такой орешек можно только самым фантастическим способом. И обыкновенная братва здесь не конает.

Обычными бандитскими наездами, типа стенка на стенку, Вирши подмять можно, однако комбинат, ясен пень, не зацепить, а с нестандартной командой и свежим подходом к делу — шанс есть. Пусть самый бздовый березовым соком.

Тут под скрип двери в кабинет вступила Надя с двумя чахлыми чашечками на подносе.

— Слышь, Надь, — Андрей сам удивился, насколько бодро завибрировал его голос, — Ты эти миниатюры в унитаз спусти, а нам целый кофейник давай. Нам с гостем, кажется, обсудить надо многое.

Сначала Антон решил, что к его совести взывает будильник, и глаза не открыл. Ведь Антон честно проторчал за компьютером полночи — вылизывал последние намеки на Шрамова во вскрытых преступным хакерским способом эмвэдэшных, гувэдэшных, обэповских и руоповских электронных базах — и вроде бы имел моральное право послать все подальше.

Через двадцать сладких секунд Антон сквозь нирвану догнал, что это не будильник. Будильник орет без перерыва: «Дзи-и-и-и-и-и-и-инь!!!». А тут звук другой: «Дзинь!», «Дзинь!», «Дзинь!»… Хотя тоже отвратный до зубной боли.

Ешкин кот! Сообразил вдруг Антон — телефон! А по телефону сюда мог звонить только один человек. Вырвавший неосторожного Антона из жадных хачиковских лап Сергей Шрамов, то есть нынешний работодатель Антона — Шрам.

Худосочный Антон из-под нагретого одеяла кувыркнулся на студеный пол, не стал тратить силы на розыски драных тапок и босиком вприпрыжку дошлепал до аппарата.

— Алло? — хрипло спросонья вякнул компьютерный гений в трубку.

— Слышь, — не обиделась трубка за долгую побудку, — Я тут покумекал, и мне пришла одна крутая мысль в голову. Ты в детстве мечтал снимать кино?

— Че? — отреагировал компьютерщик так, как реагируют только что давившие харю люди.

— Кино снимать? — слегка разозлилась трубка на тормозящего Антона, — Ну там «Криминальный талант», «Место встречи изменить нельзя», «Следствие ведут знатоки»?..