Все, с кем она успела познакомиться, отзывались о Дрейтоне наилучшим образом и просили передать ему, что они очень польщены его интересом к их жизни. Поначалу это несколько озадачивало Кэролайн, пока Дора не объяснила ей, что за те два дня, которые Дрейтон потратил на обход деревни и посещение отдаленных ферм, жители впервые увидели хозяина поместья.

Дора добавила к покупкам пакетик леденцов для миссис Гладдер и взялась за ручку корзины.

– Пожалуйста, позвольте мне.

– Ради Бога, перестань… Три пакетика с конфетами и несколько метров ленты вряд ли оттянут мне руку.

– Не в этом дело, мадам, – не отпуская корзину, возразила Дора. – Просто благородные дамы не должны сами носить покупки.

– Ну конечно, благородные дамы занимаются лишь тем, что придумывают работу для прислуги.

– Именно так, мадам, – улыбнулась Дора. – Ну пожалуйста, дайте мне.

Вздохнув, Кэролайн уступила корзину горничной и сошла с крыльца.

– Мне кажется… – начала Кэролайн, но, оглянувшись, увидела, что Доры рядом нет.

Кэролайн обернулась назад.

Дора буквально застыла на месте с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Все ее внимание было приковано к противоположной стороне улицы, где стоял фургон, в который усаживали двух закованных в кандалы мужчин. Не сколько сельчан наблюдали за происходящим с тем же изумлением, что и Дора.

Кэролайн подошла к горничной.

– Кто это? – тихо спросила она. – Ты их знаешь?

– Тот, который высокий, – Эдгар Томпсон, управляющий поместьем лорда Райленда. А тот, что пониже, – Радмен, главный амбарщик.

– Так их что, арестовали?

– Похоже на то, мадам.

– А за что? Ты не знаешь?

– Нет, мадам, не знаю. Но думаю, это знают лорд Райленд и мистер Хейвуд, судя по выражению их лиц.

И Дрейтон здесь? Выглянув из-за Доры, Кэролайн посмотрела вдоль улицы и тут же поспешила снова спрятаться за горничную. Ее сердце заколотилось. Она даже не представляла, что Дрейтон может иметь столь жесткий и непреклонный вид. Вдобавок он восседал на большом черном коне, а еще появился практически из ниоткуда… Она не совершила ничего предосудительного, но ей отчаянно захотелось сорваться с места и убежать прочь.

– Леди Кэролайн! Дора!

Черт! Кэролайн судорожно сглотнула и с обреченным видом повернулась к приближающемуся Дрейтону.

Он подъехал к ним, удерживая коня боком, и с подчеркнутой учтивостью поинтересовался:

– Что вы изволите здесь делать?

Ну что ж, по крайней мере он не сердит. Однако и благодушным его назвать было нельзя. Кэролайн быстро провела языком по губам и, набрав в легкие побольше воздуха, ответила:

– Мы прошлись по местным магазинам… Заказали краску и кое-что прикупили.

Натянув поводья, Дрейтон остановил коня. При этом круп животного заслонил вид на фургон, в который усадили арестованных. Несколько секунд он молча взирал на Кэролайн, и за это время Хейвуд успел скрыться за их с Дорой спинами.

– Насколько я помню, – снова заговорил Дрейтон, – я довольно ясно вам объяснил, как следует себя вести герцогской дочери.

– А насколько я помню, я довольно ясно объяснила, что считаю все эти предписания совершеннейшим вздором, – парировала Кэролайн, несколько раздосадованная тем, что ей приходится вытягивать шею, чтобы смотреть Дрейтону прямо в глаза. Наверняка это придавало ей не очень-то бунтарский вид.

Дрейтон приподнял брови, затем быстро глянул по сторонам:

– А где ваша карета?

– Мы пришли сюда пешком. Путь не такой уж долгий, а погода просто замечательная, поэтому…

– Мы отвезем вас обратно, – перебил Дрейтон и, переложив поводья в правую руку, левую протянул ей. – Хейвуд, будьте любезны, помогите Доре.

– С огромным удовольствием, – отозвался тот. – Мисс, достопочтенный Сирил Хейвуд к вашим услугам.

– Дора, приставка «достопочтенный» всего лишь условный титул, носимый по обычаю, – заметила Кэролайн, подавая руку Дрейтону.

– Я бы предпочел, чтобы сей факт не упоминался при каждом удобном случае, – отозвался Хейвуд.

Дора хихикнула, между тем как Дрейтон с непроницаемым видом наклонился и, развернув Кэролайн к себе спиной, взял ее одной рукой за руку, а другой – за талию.

Затем последовал скрип седла, она ахнула; взлетела ввысь и уже в следующее мгновение взирала на мир сверху, сидя перед Дрейтоном и заключенная в его объятая.

Кэролайн опустила глаза вниз. Как забавно… Это было почти так же, как в тот раз, когда они вместе сидели в одном кресле. И даже лучше, поскольку сейчас они соприкасались более тесно. Пошевелившись, Кэролайн расправила складку образовавшуюся на юбке сзади, прижалась спиной к груди Дрейтона и, подтянув правую ногу, половчее угнездилась между его бедрами.

– Вам удобно?

– Да благодарю вас, – ответила она, кладя ладони на его предплечье. Конь между тем тронулся с места. – Я еще не разу не сидела в седле.

– Никогда бы не подумал.

Ей не нужно было оглядываться, чтобы убедиться в том, что он смотрит на нее с усмешкой и приподняв бровь. Что ж, пусть позабавится, ей сейчас не до того. Дрейтон прижимался к ней своим горячим сильным телом… или же она прижималась к нему? Конь шел по дороге, и они оба мягко покачивались в такт его движению – вверх-вниз, вверх-вниз… Ощущение просто бесподобное. Вот если бы заняться любовью прямо в седле! Кэролайн сочла за благо отвлечься от подобных мыслей прокашлявшись, спросила:

– В деревне что-то произошло?

– Пока нет, – отозвался Дрейтон. – Но если и произойдет, я предпочел бы, чтобы ты осталась в стороне.

– Но ты ведь знаешь, почему арестовали тех двоих?

– Они воры, – сухо ответил он. – И я подал на них в суд.

– Так вот, значит, в чем причина низких урожаев?

– Да… Но до тех пор, пока в суде не будут представлены неопровержимые доказательства, со стороны сельчан возможно проявление недовольства. По правде говоря, надеюсь, что все обойдется, но пусть уж лучше моя предосторожность будет излишней. В общем, я прошу тебя не ходить сюда без моего ведома. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Кэролайн. Она понимала, что Дрейтон беспокоится за нее, и не мола не оценить его стремление уберечь ее от каких-либо неприятностей. Так же, как и явное старание не проявлять при этом деспотизма.

– Весьма признателен вам за отсутствие упрямства.

– Хм… Ну я же не безрассудная особа!

– Если бы сейчас, моя дорогая Кэролайн, мы были абсолютно одни, – проговорил Дрейтон, как бы случайно запуская палец между двумя нижними пуговицами на ее платье, – бы доказал вам обратное.

Ну вот… Она бросила ему вызов, и он, конечно же, не преминул его принять. Ибо не в правилах Дрейтона упускать представленную возможность. Так же, как не в ее правилах притворяться, будто ей неприятны его прикосновения.

– Возможно, ты сочтешь меня наглецом, – тихо произнес Дрейтон, проводя кончиком пальца по ее животу, – и будешь изо всех сил противиться моим поползновениям.

Ну что он выдумывает…

Дрейтон переместился в седле, слегка при этом изогнувшись.

– У тебя очень сильно стучит сердце, – прошептал он, дыша ей в шею. – Я слышу это и чувствую.

Она буквально таяла в его руках. От горячего желания все ее тело стало необыкновенно мягким, воля слабела с каждым шагом коня, с каждым движением пальцев Дрейтона. Рассудок еще пытался вернуть утраченные позиции, однако его доводы были совсем неубедительными по сравнению с теми ощущениями, которые обещал зов плоти.

Дрейтон посмотрел вперед, прикидывая на глаз расстояние между ними и усадьбой. Черт! Они уже совсем рядом, и времени на то, чтобы продолжать начатую игру, уже не было. Вдобавок ко всему на крыльце стояла миссис Гладдер и, приставив ко лбу ладонь, смотрела в их сторону. Едва сдержав стон разочарования, Дрейтон заставил себя выпрямиться и убрал руку от живота Кэролайн.

Однако не оставил попытки придумать убедительный предлог, под которым можно было бы остаться наедине в доме, между тем как экономка, подобрав юбки, сбежала по ступеням и устремилась им навстречу.