Ну и напоследок еще пару слов о разном, например, о системе образования. Система эта была достаточно высокого уровня, но давала только те знания, которые могли человеку понадобиться. Так, например, хоть читать и писать учили всех, но рабочих учили в основном тому, как что-то делать своими руками, солдат — как воевать, ну и так далее. А так как в некоторые касты как правило попадали не по наследству, а по умениям, то и учить тут людей приходилось заново. И если в отношении тех же солдат это было нормально, то в других отраслях доходило часто до курьезов. Например, если человек перешел из класса рабочих в класс мастеров, сделав такой уникальный меч, который никто больше и повторить не мог, которым сам Ажау Джуниор любил любоваться, то ему все равно предстояло пройти школу мастеров. При этом не имело значения, что ему — пятьдесят лет, а его учителям по тридцать, а то и по двадцать пять. Просто так надо было, и потому после работы в мастерских многие мастера еще и ходили по школам, выслушивая от своих же собственных подмастерьев, как надо делать мечи. Впрочем, они особо на это не жаловались. Потому что например их дети, дети мастеров, тоже учились в школах мастеров, и вот как раз им уже было все это на пользу.

Кстати, раз уж речь зашла о школьном обучении, то просто необходимо сказать пару слов о языке и письменности. Язык тут был точно такой же, как и в Ропе, Великославии или на Окраине. А вот писали совершенно по другому.

Причем дело тут было, как ни странно, не в каком-то историческом процессе, в во вполне конкретном указе Ажау Джуниора, который еще в первые годы своего правления приказал людям мысли создать новый шрифт. Когда же они это сделали, правитель своим указом приказал все старые письменные источники изъять, переписать новым текстом и уничтожить, после чего всю дальнейшую документацию вести только новым шрифтом. Причины, которые побудили Ажау на такой необычный шаг, были так и не поняты, но если первое поколенье еще немного помучалось, хоть немного, тогда грамотных вообще мало было, то все дальнейшие воспринимали именно необычные символы языка Ажау единственными правильными. Причем те редкие иностранцы, которые все же иногда забредали в Южный мир, естественно, что ничего не могли понять. А проводить частотный лингвистический анализ у них как правило не хватало ни времени, ни терпения, тем более тут было столько всего интересного, что и без книг впечатлений вполне хватало. Потому и в Северном мире так до сих пор никто и не знал, как в Южном пишут и читают, и хоть в случае войны специалисты бы все быстро раскодировали, определенный дополнительный момент скрытности был в общей картине стратегической подготовки страны к крупномасштабным военным действиям очень кстати.

И уж в самом конце самое последнее замечание, касающееся армии Южного мира. Замечание сугубо техническое, а именно — тут почти не встречалось стрелковое оружие. Ни арбалеты, ни луки, хоть и те, и другие изготовлялись в достаточных количествах, не были в армии не только основным, но и запасным оружием. Потому как на девяносто девять процентов все, и солдаты, и гвардейцы, и генералы, и агенты спецслужб были вооружены как основным оружием мечами. Как дополнительное встречались копья, метательные ножи, алебарды, легкие шпаги, пики и многое другое, но только не оружие дальнего боя. Причина была столь же проста, сколь и неприятна для любого противника — армия Южного мира не боялась стрел. Солдаты тут были достаточно тренированы, чтоб спокойно носить доспехи, способные выдержать попадание самого мощного арбалетного болта, и достаточно умелыми, чтоб отбить особо опасную стрелу. При этом достаточно быстрыми, чтоб добраться до противника раньше, чем он успеет сделать достаточное количество залпов, и перейти в рукопашную. Короче, тут просто были намного лучшие солдаты, чем в Северном мире, и только отдельные отряды морского десанта СОСа могли бы сойтись с регулярными частями армии Южного мира один на один и иметь шанс победить. Тут само понятие «солдат» подразумевало, что это человек, служба которого закончится исключительно с его смертью, и если человек шел в солдаты — он шел не на год, два или десять, а на столько, сколько он сможет держать в руках оружие. А если еще и учесть, что армия тут была многочисленна, хорошо структурирована и организована, четко выполняла приказы, не имела случаев дезертирства и вообще представляла из себя мечту любого военачальника, становилось понятно, что даже начин Ажау войну прямо сейчас, у него были бы все шансы огнем и мечем пройтись по всей Иноземии до самого Северного океана. Однако пока еще оставалось слишком много неучтенных фактов — СОС, полная военная мощь которого даже для Ажау оставалась загадкой, Великославия, вроде бы нищая, голодная и холодная, а все же непобедимая, да и других непредвиденных факторов пока еще хватало. Потому пока правитель Южного мира не рисковал, а выжидал, тем более, по его мнению, времени у него еще была ровным счетом бесконечность…

Ну вот примерно таким, если описывать поверхностно, и был Южный мир. Загадочным, необычным, красивым и очень, очень опасным.

— На сим закончу я свою речь, Зак Менский. Ты был внимательным слушателем, и я тебя благодарю за это! — закончил свою речь Пятый и без сил опустился на свое место.

Зак задумался. Тем более, было о чем. Рассказ о Южном мире занял всю ночь и еще половину следующего дня, ни Она, ни Ав выдержать это не смогли, и большую часть повествования Зак высушивал в одиночестве. Вернее не совсем в одиночестве, а один на один с Пятым, он же Миакдем, братское имя — Корч, в то время как все остальные члены совета разумно решили, что тут разберутся и без них, и разошлись по домам. Совет было решено продолжить этим вечером, когда Зак переварит все, что ему было рассказано, и, наконец, поймет, куда он попал и что вокруг происходит.

Однако если заговорщики надеялись, что из рассказа Зак убедиться в том, что он пока еще слишком неопытен, и ему следует прислушаться к старшим товарищам, то они сильно, очень сильно просчитались.

— Миакдем, — решил уточнить Зак, правильно ли он все понял, — То есть вы вместе с Квэртом хотели как-то связаться с Северным миром, передать туда про все, что тут происходит, и запросить помощи? И пока Ажау Джуниор будет заниматься войной, поднять против него восстание изнутри и свергнуть ослабшую на время войны власть?

— Зак Менский, я не имею права открывать тебе планы нашего братства без общего согласия, но так как разум твой открыт, скажу я тебе. Да, именно таков был план того, кто породил тебя на свет. И наши гласы были с ним за одно.

— Да уж… Кажется я догадываюсь, что хотел Квэрт… В нужный момент задействовать всю силу концерна Мен, и пока Южный мир будет бороться с Северным, вы — с Ажау, он — с вами, самому получить доступ над скрытыми возможностями… План, конечно, хороший, но… Ладно, будет вечером совет — тогда я и скажу вам все, что я думаю по этому поводу, и что мы будем делать. А пока… Миакдем, ты, кажется, устал?

— Уста твои верно глаголят… — и действительно, почти двенадцать часов подряд читать лекцию — даже самый умелый лектор последние силы потеряет. А Корч к тому же еще и был, мягко говоря, не совсем молодым…

— Тогда я тебя больше не держу, отдохни, а вечером на совете… — за время беседы Зак и Корч, не смотря на большую разницу в возрасте, и еще большую в социальном положении, не говоря уже об огромной географической, умудрились стать если не друзьями, то хорошими знакомыми.

Проводив Корча до двери, Зак оказался перед выбором. С одной стороны, вчера он прошел пять десятков километров по лесу, пробежал кросс по раскаленному городу, всю ночь внимательно слушал рассказ, вникая во все детали, и вздремнул всего ничего. Значит надо было бы отдохнуть. Но с другой — спать не хотелось совершенно, Менский бы свеж и бодр, и убивать время на сон, в то время как можно вполне было заняться чем-то более полезным, как-то некрасиво смотрелось… В конце концов Зак решил, что уже настала пора использовать все те резервы, что его организм разумно копил, и, расправив плечи, пошел будить своих товарищей.