Не успел пройти Зак и одного квартала, как навстречу ему понеслась огромная толпа личностей в зеленом, орущих что-то радостное и размахивающих в воздухе арбалетами. Решив, что с ними лучше не связываться, Зак пропустил толпу, отойдя несколько в сторону. Однако не все оказалось так просто — вслед за первой толпой понеслась вторая, третья, четвертая, и Заку только и оставалось, что уступать им дорогу, отходя то в одну сторону, то в другую. Наконец поток лиц в зеленом несколько иссяк, и Менский вышел к сложенной наспех баррикаде, за которой толпилась порядочная орда местных жителей, обменивающихся самыми последними новостями по поводу происходящего. Зак, заинтересованный, решил, что если что он и сможет выяснить, то только у тех, кто всю эту толпу удерживал на месте — все к тем же людям в зеленом, только на этот раз вооруженным огромными щитами.

— Простите, вы не подскажите, а что тут происходит?

Услышав голос за спиной, страж баррикады, обернувшись и внимательно осмотрев Зака, ответил:

— Парень, ты проходи по эту сторону, да побыстрее…

— А в чем дело? — не понял Зак, но все же начал перелезать баррикаду.

— Операция «перехват», говорят, тут где-то вражеский спецназ высадился, убил двадцать трех полицейских, мы окружили весь район, здесь сейчас лучше не ходить…

— Ну надо же! — Зак покачал головой, — А я никого и не заметил… А как этот спецназ хоть выглядит?

— Точно не знаем, — полицейский оказался словоохотливым, — но как нам донесли — их около десяти, все вооружены неким неизвестным оружием, что-то вроде механического меча, и каждый себе с трупа убитых врагов на память пальцы срезает…

— Жуть какая, — поежился Зак, — И что, вы их так и не поймали?

— Да вот, туда шесть участков полиции брошено, две тысячи арбалетов… Так что не волнуйся, парень, поймаем мы их…

— Желаю успеха, — попрощался со своим новым знакомым Зак, и пробившись сквозь толпу, продолжил свой поход по городу.

Вообще, сначала он хотел предложить свою помощь в поимке этих варваров-спецназовцев, но потом подумал, что к нему тут отнеслись не очень хорошо, так что и он тем же самым ответит. Хотя тот воин, что пропустил его через баррикаду, и выглядел хорошим человеком, но остальные… И, спрашивается, почему они, зная, что вокруг бродят такие опасные враги, вместо этого к нему прицепились, заставили какие-то документы показывать, а потом еще и оружие обнажать… Кстати, об оружии. Только сейчас Зак вдруг понял, что в нем могло не понравиться стражам порядка — его меч! Потому что, сколько он не смотрел по сторонам — ну у кого, кроме тех самых полицейских, оружия никакого не было, и тут же он догадался, зачем этих самых людей в зеленом такое количество. Естественно, если оставить народ безоружным, а бандиты все равно себе оружие достанут, то бандитизм просто обязан разгуляться. В Мене, например, да и во всех прочих странах Восточного мира, оружие было у каждого, кто мог себе его позволить. И, воруя кошель на базаре, вор рисковал, что ему в спину может полететь метательный топорик, а врываясь ночью в чужой дом рисковал наткнуться на пару острых мечей и топоров. Потому, естественно, для того, чтоб обеспечивать порядок хватало и пары десятков стражников на весь центр города. А тут, среди толпы безоружных людей, можно было творить все, что угодно, и тебе никто даже не мог оказать сопротивления. Ибо нечем. Не сильно вникая в подробности подобного положения дел, хотя и догадываясь, что оно каким-то образом связано с опасением местных властей по поводу собственной правомочности, Зак решил, что местных обычаев, сколь бы не были они дивные, следует придерживаться. Хотя бы для безопасности окружающих. И потому Менский снял свой меч с пояса и повесил в специальные ножны за спиной, где он уже напоминал не меч, а обычный рюкзак, хотя и несколько дивной формы. Так, посчитав, что теперь он уже ничем особым не привлекает внимание, Зак наконец решил приступить в своему заданию. То есть к поиску родителей.

Однако тут же он понял то, на что Гердер пытался ему намекнуть еще в Мене. А конкретно — Зак понятия не имел, каким именно способом искать его родителей. То есть он понимал, что делать это следует исходя из той информации, которую он имел, но как конкретно ее использовать — оставалось загадкой. Как найти человека, который появился в этой стране больше десяти лет назад, ни о внешности, ни о роде занятий которого ровным счетом ничего не известно? Проблема действительно заслуживающая должного внимания. Однако Зак привык не уделять внимание проблемам, а решать их. Первым, что пришло ему в голову, был медальон, вторым — то, что у него только половина медальона. А значит вторая осталась у родителей. Значит осталось всего ничего — взять, и найти человека со второй половиной медальона. И если это будет не мать или отец — узнать, откуда он эту половину взял, ну и так далее. А так как никаких больше данных Зак не имел, то спокойно обратился к первому встречному прохожему:

— Добрый день, не подскажите, вы такой медальон раньше не встречали? Это, поверьте, очень важно. Не припоминаете? Жаль. Спасибо за помощь.

За первым встречным последовал второй, третий, и так до тех пор, пока Зак не почувствовал — хватит. Не в том смысле «хватит», что метод оказался совершенно бесперспективным, и не в том, что некоторые из тех, к кому он обращался, вместо ответа крутили пальцем у виска. А в том, что настала пора обедать, так как со времени того скромного завтрака, съеденного в лагере Гердера, прошло уже достаточное количество часов. Решив, что чувство голода имеет для человека достаточно большую степень приоритета, Зак занялся поиском места, где это чувство можно было бы удовлетворить. Таким, как ему подсказало несколько прохожих, была центральная площадь города, который, на это не удивительно, назывался Выйык. Страшась даже произнести такое, Зак про себя окрестил Выйык просто Выем, заодно вспомнив своего старого знакомого Мыгыды, правителя Лагыров. Ну так вот, по словам людей — если Зак хотел хорошо, а вернее модно поесть, то ему обязательно надо было идти на Площадь Всех Независимых Святых, что бы сие дивное название не значило. Рассудив, что так много людей одновременно плохого не посоветуют, Зак отправился туда, куда его послали. В сердце Выя, туда, где сходились все дороги. В место, которые жители столицы считали своей гордостью и славой.

Первым впечатлением от площади у Зака было чувство, что он попал в мастерскую сумасшедшего скульптора-максималиста, который был одержим идеей облагородить весь мир своими творениями. Причем считал, что важно именно их количество, а не качество, и уж конечно не красота архитектурного ансамбля. Однако шло время, как понял Зак, сумасшедшие архитекторы вымерли, и их место заняли торговцы, догадавшиеся, что продавать отбивные с соусом можно намного дороже, если при этом устроить точку продажи на каком-нибудь постаменте в ногах очередного славного героя древности. С торговцами со временем плавно срослись, влили в них свежую кровь шуты и скоморохи, певцы и музыканты, прочий люд, готовый, за небольшую плату, развлекать тех, кто пришел сюда потратить свои сбережения и слиться и великой историей своей родины. И сейчас именно эта неповторимая атмосфера и вела сюда всех жителей Выя. Конечно, вернее было бы сказать, что не атмосфера, а желание казаться модным и доказать остальным, что ты тоже можешь себе позволить выкинуть лишние деньги на обед в этом месте, но не будем столь правдивыми. Иногда маленькая ложь выглядит красивее большой правды, а потому будем и дальше считать, что жители Выя от всей души наслаждались неповторимым ароматом Площади Всех Независимых Святых, с величественной колонной Самой Главной Святой, подозрительно смахивающей на приготовившегося выпить последние капли крови крылатого вампира.