— Зак, мы с Авом, наверно, подождем тебя тут, — отвернувшись в сторону и всячески избегая смотреть Заку в глаза пробормотала Она. — То есть мы, конечно же, были бы очень рады пойти с тобой, но просто мы так за сегодня устали… Столько тут крови пролилось, что мы бы хотели несколько…

— Прекрасно, — по крайней мере внешне Зак не высказал по этому поводу никакого сожаления, — Ажау, тебе я тоже не предлагаю с собой идти, у тебя государственные дела…

— А я и не собирался, — подтвердил правитель Южного мира, — У меня действительно государственные дела. Тем более, еще на верху Убийственной я дал себе зарок — не давать себе больше втягиваться в авантюры, которые ничем хорошим закончиться не могут. Если хочешь, я могу тебе предложить своих солдат. Я думаю, тот же Йодол Тсерк с радостью…

— Нет, не надо, — опять таки внешне Зак оставался спокоен, как будто только что те, кого он уже считал друзьями, не предали его, не пожелали за компанию идти на верную смерть, — Я ж говорю, я не настаиваю. Мне одному не привыкать путешествовать. Где тут эти подземелья начинаются?

— Ты что, действительно хочешь прямо сейчас…

— Да, Ав. Нет смысла ждать. Ажау, ты можешь приказать мне что-то съестного в дорогу дать? И, если ты не против, я этого коня тоже захватил бы с собой, не помешает… Ну и, конечно, кто-то мне покажет, где тут ближайшее подземелье?

— Хорошо, Зак. Все будет так, как ты того хочешь, — подтвердил Ажау, решив обойтись без дежурных слов «но все же я бы тебе посоветовал» или «может одумаешься».

Сборы были коротки, прощание — еще короче, и прямо с поля боя, уборкой которого только начали заниматься все те же спецслужбы, в сопровождении проводника Зак добрался до незаметной дыры в земле. Это был один из входов в катакомбы, ничем не хуже и не лучше, чем сотни и тысячи таких же в Отсилаказе и в его ближайших окрестностях. Сообщив проводнику, что этот вход его устраивает, Зак зажег один из факелов и верхом на своем коне погрузился под землю.

Вот, скажите на милость, кто сказал, что во всех подземных пещерах можно перемещаться верхом? Кому пришла в голову мысль, что конь — самое идеальное животное для того, чтоб пробираться в узкие лазы, ползти сквозь нависающие гроты и заниматься прочими делами, для которых лошадка самой природой казалось бы предназначена? Кто додумался, что верхом можно заметно ускорить свое перемещение не только по степи широкой, а и по подземельям глубоким и узким? В принципе, таких вопросов можно задавать еще десятки. Как и других. Но ответ на них будет всего один — Зак Менский.

Только Зак Менский мог так поступить, и только он один не собирался отказываться от своих решений, даже тогда, когда видел их вражду с окружающей реальность. Ну не хочет конь пробираться через проход, где и человек с трудом пройдет — и не надо. Всегда найдется ход, достаточно широкий и для коня, и для всадника. Ведет неизвестно куда? Ну и что. В конце концов, найти кого-то в подземельях методом длительных и методических поисков — занятие неблагодарное, на это могут десятки лет уйти. Любой спелеолог, хоть раз побывавший в подземельях под Отсилаказом, подтвердит — они, подземелья, настолько широки и запутаны, что их и за тысячу лет не изучить. Потому и ехал Зак просто туда, куда вел наиболее комфортный и широкий путь, надеясь, что до цели он доведет.

Однако не стоит считать, что так уж и положился Зак на случай. Как раз нет. Случай, конечно, вещь важная, но помимо этого были у него определенные мысли… И заключались они в следующем — если это действительно его родители разбудили монстров, то пройдя назад по следу чудищ он как раз и дойдет до своих родителей. Ну а, спрашивается, если миллион существ идет по подземельям, то как они смогут это проделывать через узкие и неудобные проходы? Да никак! Еще во время переправы монстрами вплавь через реку до Зака дошло, что такая толпа, способная идти лишь напролом, просто обязана оставить за собой широкую и удобную дорогу, потому что через любую другую она и за сотню лет не сможет пройти. Поэтому, спускаясь под землю без карт и планов, да еще и верхом, Зак поступал исходя не из прихоти, а из определенных умозаключений. Конечно, их было легко опровергнуть, доказать, что данная задача имеет много решений, и то, что придумал Зак, далеко не самое очевидное. Однако Менскому так не казалось. Он был уверен — подземные монстры имеют то же происхождение, что и оружие в замке Гаст. Пусть там были существа из металла, а тут — из плоти и крови. Это ничего не меняло. И там, и тут это было лишь оружие, не способное мыслить в индивидуальных масштабах, запасенное когда-то давно, и активизированное именно сейчас. А если это оружие, то тот, кто его запасал, просто обязан был предусмотреть способ его выхода на поверхность. Никто выход не находил? Что же, это проблемы тех, кто искал. Вполне вероятно, что до того момента, как монстры пробудились ото сна, их от внешнего мира закрывала какая-то преграда, ныне уже не существующая. Примерно так рассуждал Зак, даже не догадываясь, насколько он близок к истине.

Хоть Менский этого и не знал, ехал он по так называемому «широкому проходу». Название совершенно официальное. Как было выяснено во времена оно, в те дни, когда Отсилаказ только приобретал нынешние очертания, все проходы в подземельях можно классифицировать по определенной системе. Во-первых, это широкие проходы — удобные и почти прямые пещеры, по которым несколько человек могло пройти в шеренгу, друг другу не мешая. Во-вторых — обычные проходы, это те проходы, по которым люди ходили по одному, прижимаясь к стенкам. Именно эти два типа использовались для тайных сообщений в городе, именно они позволяли пройти из любой точки в любую. Кроме того, были еще и узкие проходы — такие, залезать куда было достаточно рискованно. Если первые и вторые всегда были одной и той же ширины и высоты, если по ним можно было идти не переживая, что под ногами окажется пропасть или голова обо что-то удариться, то узкие проходы бывали любые. Именно они составляли наибольшую часть подземелий под городом, именно они были хуже всего исследованы и представляли наименьший интерес по причине малой практической ценности. Широкие проходы как правило шли по прямой, обычные — отходили в сторону от широких, узкие — в сторону от обычных. Вся эта система несколько напоминала кровеносную систему, с ее крупными венами, артериями и мелкими капиллярами. Но все же было одно довольно важное различие — если вся кровеносная система начинается и заканчивается в сердце, то все большие проходы, вены и артерии, как мы договорились, начинались и заканчивались в тупиках.

По крайней мере это исследователи думали, что в тупиках. Потому как на самом деле помимо этих трех типов проходов был еще один, который иначе как «очень широкий» и назвать было бы тяжело. Увидев его, сами эты поразились бы подобным масштабам, вернее не эты, а их далекие потомки, которые когда-нибудь еще попытаются прорыть под горами проход и совершить таким образом сверхсекретный маневр. Именно в этот очень широкий проход и попал Зак из широкого прохода, проехав через то, что еще совсем недавно было каменной стеной в несколько метров шириной, а ныне стало частью прохода. И хоть вслед за Заком еще десятки и сотни людей обнаружат, что внезапно все тупики стали дверями в очень широкий проход, именно Менский был первым, кто сделал это великое открытие.

Однако его волновало больше не это. Вернее было бы сказать, что его ничего особо не волновало. Кроме риторического вопроса — а куда дальше? Это только так кажется, что теперь эта проблема стала меньше. Как раз наоборот, если перед тобой тысячи возможных путей, то и выбирать особо не надо. Идешь куда-нибудь, авось угадаешь. Но теперь возможность выбирать была минимальной — или направо, или налево. Пятьдесят на пятьдесят. Обычно в таких случаях Зак поворачивал направо. Или налево. Выбирая направления абсолютно случайно. Однако сейчас, понимая всю важность выбора, он задумался.