На следующее утро Карен снова ушла из дома рано, не потому, чтобы ей это нравилось, просто ей было довольно приятно захлопнуть дверь своей спальни, которая выглядела так, словно перенесла атаку террористов. Несмотря на свою страсть к дорогой дизайнерской одежде, Карен относилась к ней без должного уважения. Это было одной из причин тому, что она предпочитала вещи, не требующие большого ухода, те, что не должны всегда выглядеть идеально отутюженными. Она использовала маленький викторианский стол у кровати как альтернативный платяной шкаф. Но когда стопки одежды на нем достигали определенного уровня, им не оставалось ничего, кроме как падать на пол. Кровать она тоже не заправляла. В чем не было ее вины, уверяла Карен себя. Ведь Софи было так уютно лежать, свернувшись калачиком на скомканном одеяле, что просто руки не поднимались побеспокоить ее. А если бы она даже и рискнула, кошка наверняка бы поцарапала ее.

Отметив про себя, что в выходные надо бы навести порядок в спальне, Карен поспешила по коридору к знаменитому на весь Вест-Бич-Хайтс болтающемуся старинному лифту. С ее растревоженными нервами, она нашла старый разукрашенный лифт, который двигался вверх и вниз только резкими толчками, немного успокаивающим.

Для Карен это было просто еще одно утро. Она действительно думала о Келли и не знала, звонить ли ей первой или ждать, когда он сам позвонит. Но она все еще не знала, что Мойра умерла, когда приехала в полицейский участок Торки около восьми утра. Хотя в любом случае, как бы искренне тепло она ни относилась к этой женщине и Келли, для нее это не меняло ровным счетом ничего. У Карен была работа, и она хотела ею заняться.

Карен была почти готова к тому, чтобы пойти к начальнику полиции и попросить у него официальное разрешение начать расследование хэнгриджского дела. Это не было тем делом, которое она могла бы вести по собственному почину. И стало вполне очевидно, что, несмотря на отчаянное стремление произвести впечатление человека, готового к сотрудничеству, Джерри Паркер-Браун не собирался допускать никакого внешнего расследования, пока у него не останется другого шанса.

С точки зрения бюрократических норм вокруг Хэнгриджа высилась каменная стена. И эта стена, по мнению Карен, была намного серьезнее, чем забор с колючей проволокой, который, по сути, был единственным материальным ограждением территории армейской базы. И Карен была готова из кожи вон вылезти, но разбить эту кладку.

Но сначала ей нужна была вся информация, какую она только может добыть. Информация, которой точно будет достаточно, чтобы убедить ее начальника: полное полицейское расследование происшествий в Хэнгридже не только желательно, но и просто необходимо.

Было еще слишком рано, чтобы звонить Майку Коллинзу, новому клерку суда по делам о насильственной смерти, который так и не перезвонил ей вчера, и Карен решила перечитать пока доклад, который он уже прислал по ее запросу относительно смерти Крейга Фостера. Этот доклад сам по себе содержал мало интересного, за исключением, наверное, того, что расследование военной полиции, проводившееся специальным отделом (армейским эквивалентом уголовного розыска), было чрезвычайно поверхностным. Его данные привели к выводам, что Крейг Фостер упал на собственное автоматическое оружие во время учебных стрельб на торфяниках, и автомат выстрелил. Юноша умер от пулевых ранений в грудь. И хотя это соответствовало заключению военной прокуратуры, Карен не приняла это всерьез. Она знала, что расследования военной прокуратуры проводятся примерно по той же схеме, что и расследования уголовно-следственного отдела. На самом деле офицеры военной прокуратуры проходили обучение по уголовным делам в полицейском колледже. Все же, судя по данным следствия, ни один свидетель не был опрошен, несмотря на то что Крейг был на учениях со всей тренировочной командой – более двухсот двадцати мужчин и женщин. Но доклад военной прокуратуры, взятый из запроса самих военных, казалось, довольствовался фактами, что были и так очевидны. И в суде по делам о насильственной смерти без вопросов приняли армейскую версию событий – просто постановили считать это несчастным случаем. В самом деле, пришла к выводу Карен, смерть Крейга Фостера действительно может быть несчастным случаем. Все сходилось, и солдаты действительно погибали во время тренировок такого рода, пусть не постоянно, но все же достаточно часто, чтобы еще одна такая смерть не вызвала никаких подозрений. Но на основании доклада следствия, что лежал перед ней, Карен не могла признать полностью доказанным то, что смерть Крейга Фостера произошла в результате несчастного случая.

Карен была так поглощена докладом и своими мыслями, что время пролетело незаметно. Майк Коллинз наконец перезвонил ей, когда было уже почти девять, когда она планировала позвонить ему повторно сама.

– Прошу меня извинить, детектив, – начал он. – Суд вчера закончился очень поздно, и я получил ваше сообщение только сегодня, потому что…

Но она его остановила. Ей абсолютно не было интересно ни слушать его оправдания, ни обвинять его. Ей просто хотелось побыстрее получить информацию.

– Ничего страшного, – вежливо сказала она. – Мне просто нужна вся информация о расследовании смерти молодого солдата по имени Джослин Слейд – смерть произошла около шести месяцев назад. Информация мне нужна прямо сейчас.

Она также попросила Коллинза, который работал не так давно, чтобы это помнить, посмотреть все записи на солдата по имени Тревор, который предположительно тоже покончил с собой в Хэнгридже еще шестью месяцами ранее, а также вообще посмотреть, не было ли еще каких-либо смертельных случаев, связанных с казармами Хэнгриджа.

Возможно, для того, чтобы доказать Карен эффективность своей работы, недавно назначенный клерк суда по делам о насильственной смерти прислал Карен по электронной почте информацию относительно Джослин Слейд в течение нескольких минут и обещал связаться с ней по поводу других ее запросов как можно быстрее.

Следствие по делу Джослин Слейд произвело на Карен эффект взорвавшейся бомбы. В отличие от расследования смерти Крейга Фостера, где были упущены лишь какие-то процедурные моменты и которое оставляло лишь некоторые сомнения. Дело же Джослин Слейд было поразительно. Предположительно Слейд застрелила себя из своего автомата SA-80, стоя на посту у главных ворот Хэнгриджа. И как и в предыдущем случае, судья, который теперь находился на пенсии, принял заключение военной прокуратуры о том, что Слейд покончила с собой, без всяких существенных возражений и вопросов. Он вынес вердикт – самоубийство. Несмотря на факты, которые Карен на этот раз посчитала более чем подозрительными.

И чем больше она читала, тем больше отказывалась верить своим глазам. Джослин получила пять выстрелов в голову. SA-80 – автомат. Келли окончила все необходимые полицейские курсы по стрельбе и, между прочим, неплохо разбиралась в оружии и отлично стреляла. Она понимала, что автоматическое оружие, использованное в попытке самоубийства, может продолжать стрелять, даже если первый выстрел уже сделал свое дело. Но пять выстрелов? Это было уже слишком. А в докладе следствия никак не оговаривалось количество выстрелов, там было только отмечено, что все они произведены с очень близкого расстояния, что и привело к вердикту о самоубийстве.

Имевшейся информации явно было недостаточно, чтобы прийти к подобным выводам. И еще кое-что. Второй караульный, который стоял на посту у входа в офицерскую комнату, рядовой Джеймс Гейтс был вызван для дачи показаний. Он сказал, что услышал выстрелы и позвал дежурного сержанта, который приказал осмотреть территорию Хэнгриджа. Но сначала никого не нашли, несмотря на то, что не один солдат несколько раз обошел то место, где в конце концов и нашли тело Джослин.

Некомпетентность? Паника? Все-таки все они были молоды и неопытны. Но для Карен это было неубедительно. Она считала, что вердикт суда по делам о насильственной смерти был по крайней мере неудовлетворительным.