Алан Коннелли, конечно, умер на гражданском шоссе. Следовательно, если будет проводиться какое-либо дальнейшее расследование, оно автоматически перейдет в юрисдикцию уголовно-следственного отдела.

Тем не менее у Карен не было никаких иллюзий. Она знала: какие запросы она ни сделай, в Хэнгридже они будут не более желанны, чем визит Саддама Хусейна в бытность его иракским лидером. Ее опыт работы в полиции не оставлял сомнений.

Выйдя на тротуар, Карен остановилась, чтобы набросить на голову капюшон своего белого плаща. Дождь так и не прекратился, и ей не хотелось намочить волосы. Келли нагнал ее и слышал, как стальные подковки ее ботинок царапают асфальт. Она перебежала Саут-стрит, прошла мимо клуба и подходила к офису уголовно-следственного отдела – недавно отремонтированному зданию напротив входа во двор полицейского участка. Она слышала, как Келли засмеялся, прочитав надпись на двери танцевального клуба «Лэндсдаун», что находился по соседству с баром. Клуб предлагал обучение всем видам танцев, от бальных и латиноамериканских до рок-н-ролла.

– Представляю себе, как Крис Томпкинс танцует танго с розой в зубах, – сказал он.

К собственному удивлению, Карен рассмеялась. Детектив сержант Томпкинс, один из самых старослужащих сержантов в уголовно-следственном отделе Торки, недавно добившийся повышения, был очень высоким, очень худым, костлявым и неловким. И у него было постоянно угрюмое собачье выражение лица. Карен всегда думала, что он похож на гончего пса, страдающего анорексией.

Она открыла кодовый замок на двери и повела Келли наверх, в офис на втором этаже. Им пришлось пройти через отдел открытого плана, и Карен почувствовала, что взгляд каждого офицера прикован к Келли. Печально известное прошлогоднее дело все еще висело тяжелым грузом на каждом из них, а Келли был в самом центре этих злосчастных событий. Быть может, Келли и вправду был для них в какой-то степени родственной душой, и многие офицеры уважали его за профессионализм. Но его непревзойденный талант приносить всякого рода неприятности неизбежно делал из его прихода повод для переполоха в офисе.

Да пошло все к черту, подумала про себя Карен. У нее не было ни желания, ни времени на формальности и любезности.

Да, Келли действительно доставлял неприятности, но потому, что сталкивался с чем-то действительно неприятным, а будучи Келли, он не мог научиться обходить это. Чего он точно никогда не делал – не бил ложной тревоги. Карен могла почти или совсем не выказывать Келли того, что думает, но в действительности она считала, что если Джон Келли видит в смерти молодого солдата что-то подозрительное, то, вполне вероятно, так оно и есть. Единственный вопрос – хочет Карен или нет распутывать дальше этот потенциально чреватый неприятностями клубок. А еще она слишком хорошо осознавала, что сама мало чем отличалась от Келли. Почти наверняка она не сможет устоять.

– Итак, Фарнсби, – крикнула она молодой женщине-детективу, сидящей за одним из стационарных компьютеров около стены. – Надо, чтобы ты помогла Келли составить фотороботы. Нам нужны портреты двух возможных свидетелей. Ну, давай, Келли, ты знаком с этим процессом.

– Ваше желание… – начал было Келли, но, увидев взгляд Карен, тут же умолк.

Казалось, будто у Джанет Фарнсби совсем нет чувства юмора. А прямые светлые волосы, собранные в хвостик, и «бабушкины» круглые очки, которых она не снимала, только подчеркивали ее и без того серьезное выражение лица. Она встала и неуверенно осмотрелась. Офис уголовно-следственного отдела в Торки не обеспечивал каждого служащего личным компьютером. Они делили несколько машин. Карен знала, о чем сейчас думает эта молодая женщина. Неужели ей придется работать не с кем иным, как с Джоном Келли, посреди общего офиса?

– Вы можете пройти ко мне, я уезжаю в Мидлмур, – сказала Карен и повела их в свой офис.

Как только они оказались в стеклянной кабине, Карен принялась собирать и рассортировывать различные документы, необходимые для встречи с начальником полиции. На повестке дня был всего лишь один вопрос. Бюджет уголовно-следственного отдела – «любимая» тема Карен. Без сомнения, от нее потребуют еще большей экономии. И теперь ее сотрудникам придется делить не только компьютеры, но и карандаши с блокнотами, если того захочет Гарри Томлинсон. Она сжала зубы и постаралась убедить себя в том, что у нее все готово для встречи с начальником полиции. Для встречи, которой Гарри Томлинсон не будет рад.

Джанет Фарнсби, которая недавно прослушала курс по «Е-feet», современной программе-фотороботу, уже сидела за компьютером Карен рядом с Келли, вносила данные и показывала на мониторе разные типы человеческих лиц.

Карен, все еще в своем белом плаще, с неряшливой пачкой документов в одной руке и большой джинсовой дорожной сумкой в другой, несколько секунд глядела на них, стоя в дверях.

Келли поднял на нее глаза и посмотрел так, будто собирался сказать что-то умное. Карен не дала ему этого шанса.

– Ну, все. Я пошла, – живо сказала она. – Удачи!

Когда Карен в очередной раз пересекала общую комнату, направляясь к двери, она чуть не врезалась в Криса Томпкинса.

– Извините, босс, – пробормотал ветеран, как обычно, своим вялым, безучастным голосом.

Она не могла, просто не могла смотреть на него. Но если бы у нее вдруг случайно оказалась роза под рукой, она бы по крайней мере попыталась засунуть цветок ему в зубы.

Дорога в главный офис полиции Девона и Корнуолла в Мидлмуре займет примерно сорок пять минут. Сев в машину, Карен сразу же набрала номер начальника полиции, якобы подтвердить назначенную ей на сегодня встречу.

Секретарь Гарри Томлинсона, Джоанна Локхарт, была, как обычно, не слишком любезна. Услышав ее голос, Карен представила себе это чопорное лицо, обрамленное желтыми волосами с раздражающей геометрической четкостью. Джоанна всегда сидела очень прямо за своим столом, на котором постоянно был безупречный порядок. Карен ненавидела эту чертову куклу почти так же сильно, как и ее босса. Но она заставила себя быть вежливой, потому что имела определенную цель. Ей была нужна информация. Карен даже и не думала о том, чтобы поделиться какими-то соображениями касательно смерти Алана Коннелли с Гарри Томлинсоном, но в то же время была не против того, чтобы использовать его связи.

– Между прочим, ты помнишь командира девонширской части в Хэнгридже, он был на торжественной церемонии в прошлом году? – начала она.

Начальник полиции устраивал ежегодный прием в шикарных залах городского совета Торби, на котором он представлял местных служащих к наградам за смелость и добросовестность, и Карен смутно припоминала, что там были и командиры частей, которых вроде бы расхваливали за их участие в розыске и спасении исчезнувшего человека из Дартмура.

Джоанна Локхарт пробормотала что-то скорее утвердительное, чем отрицательное. Или она только фыркнула, Карен не поняла.

– Ты не напомнишь мне, как его звали? – настойчиво продолжала Карен.

– Полковник Джеррард Паркер-Браун.

Секретарь начальника полиции назвала имя не задумавшись. По крайней мере она хорошо осведомлена, отдала ей должное Карен. И у нее удивительная память. Карен и это прекрасно знала. Хотя часто хотела, чтобы было иначе.

Следующий ее звонок был в Хэнгридж. Она решила собрать первоначальную информацию самостоятельно, неофициально, именно поэтому и выведала имя командира перед звонком в часть. Карен решила извлечь выгоду из своей единственной встречи с Паркером-Брауном. В конце концов, подобные встречи были, может быть, единственной принятой формой контакта между двумя замкнутыми мирами – армией и полицией. Карен, относительно молодая женщина с определенными идиосинкразиями, сумевшая не только выжить, но и одержать триумф в мире мужчин, не очень владела этой тактикой. Увиливать и притворяться тоже было не в ее стиле. Но она решила, что попытаться в этом случае – наибольший шанс добиться сотрудничества.