— Мы призваны не для того, чтобы уничтожать планеты, а для того, чтобы покорять… на благо Рюнткона… — сухо сказал Гелдзз.

Цезз нетерпеливо махнул лапой.

— Свет и Тьма! Гелдзз, разве ты не понял еще, что ЭТО — не планета?!

Гелдзз почувствовал, как холодок пробежал у него по позвоночнику.

— Ты ведь этого хочешь так же как и мы, — добавил Цезз глухо, — Не думай о том, что скажут в командовании… они могут ничего и не узнать.

— Уйди, Цезз!

— Гелдзз…

— Ты слышал, что я сказал?!

Оставшись один командующий просто сидел, подперев морду лапами и глядя на монитор, где вращался и вращался безобидный на вид нежного цвета шарик… Он уже не раздумывал. Он уже все решил. Решил еще раньше, чем пришел Цезз, чтобы сказать, что поиски не увенчались успехом.

Теперь он просто должен был побыть наедине с собой, прежде чем отдать приказ.

Маша ушла далеко и сама не заметила этого. Она уже не слышала голосов, детского смеха… только звук своих шагов и стук срывающихся откуда-то сверху капель. Она остро чувствовала свое одиночество и одновременно ощущала, что она не одна. Так бывает, когда в темном страшном лесу, где заблудился кажется навсегда, вдруг чувствуешь, что твой ангел-хранитель где-то здесь, витает за плечом — и уже не страшно.

Маша почувствовала это присутствие не внезапно… она не могла сказать, когда именно это произошло. Как будто чем дальше она уходила от лагеря, тем сильнее становилось это чувство…

Внезапно перед ней появилось огромное и хрустально-прозрачное озеро. Появилось — как ниоткуда. Маша едва не ступила в воду, и только тогда заметила, что светло-серая поверхность перед ней слишком ровная и гладкая. Она заглянула в глубину и, несмотря на кажущуюся прозрачность воды, не увидела дна даже у берега. Берег, казалось, сразу обрывался невероятной глубиной.

Как только девушка увидела воду, она внезапно почувствовала себя ужасно грязной. Попыталась вспомнить, когда она в последний раз принимала ванну и не смогла… Страшно, конечно… Незнакомое озеро… Глубокое… Но в конце концов не водятся же здесь акулы! Да и потом, она окунется у самого берега…

Поверхность озера была как зеркало, Маша присела на корточки и опустила руку в воду. Странно… вода не имела температуры, вернее, ее температура была в точности, как температура машиного тела… Неприятное довольно-таки чувство, вроде опускаешь руку в воду, а кажется, будто в воздух.

Маша вынула руку, растерла по ладони капли, поднесла ладонь к носу. Вода как вода… и пахнет водой, водой и немножко землей. Вроде бы все нормально… И как же хочется искупаться!

Эх, была не была! Маша оторвала от тела колог, положила его в сторонке, и он сам по себе сложился каким-то причудливым образом. Потом она села на камень, опустила в воду ноги, поболтала ими, наконец решилась, набрала в легкие воздух и — прыгнула.

Ощущения были необычные — прямо скажем, но не очень неприятные. Все равно, как паришь в невесомости, в каком-то несколько киселеобразном воздухе.

Маша взметнула руки, попыталась всплыть на поверхность, но почему-то не получилось. Она изо всех сил заработала руками и ногами, но водная гладь все никак не разрывалась перед ней, широко раскрытыми глазами девушка видела только муть… светло-серую однотонную муть… Более того, серый цвет, кажется, густел…

Маша не могла понять, что происходит и запаниковала, она забилась как рыба в сети, наглоталась воды. Что происходит, ведь она не ныряла глубоко, она должна была немедленно вынырнуть, вода выталкивает… ЭТА вода не выталкивала, она как будто совсем не обладала сопротивлением обычной воды, ЭТА вода затягивала.

Когда девушка поняла это, она просто обезумела от ужаса. Она закричала. И вода тот час попала ей в легкие, и она захлебнулась… Нет, в тот момент перед ней не промелькнула вся ее жизнь, как обычно бывает в таких ситуациях (говорят, что так обычно бывает), в этот момент ее агонизирующий мозг изо всех сил пытался найти решение… пытался… пытался…

Маша тонула. Она вопила, глотала воду, дышала ей, опускалась все глубже и глубже в серую бездну, пока вдруг поняла, что почему-то все еще жива тогда как давно должны была уже задохнуться. От удивления она перестала паниковать.

И в самом деле — она не задыхалась, она дышала этой странной водой все равно как воздухом, набирала ее в рот, вдыхала в легкие — а потом выдыхала, и, собственно, кроме клаустрофобии, не чувствовала никаких неудобств. Она перестала дергаться и отдалась силе, увлекающей ее вниз.

И тогда она услышала голос. Может быть, этот голос был всегда — с тех пор, как она погрузилась — и она не слышала его просто потому, что от ужаса ничего не соображала… Голос был… неизвестно где… и вроде бы даже звучал не в голове, как это бывает когда общаешься с некоторыми космическими народностями — телепатами, он звучал из воды и Маша слышала его не мозгом и не ушами, она слышала его как будто всем телом.

Более того, голос говорил с ней не на каком-то языке, он передавался как будто вибрацией воды… какими-то легчайшими течениями… тоненькими ласковыми дорожками пузырьков, пробегающих вдоль тела…

— Тебе больно? Почему ты кричишь? Ты страдаешь?

Она подумала, что нет. И, видимо, ее поняли.

— Твой страх причинил мне боль. Ты боялась так, как будто боялась перестать существовать… умереть… так это называется у вас… Смерть… Мне так и не удалось постичь, что это такое, хотя я видело много смертей, и я пыталось постичь… Мне хотелось, чтобы не было смерти, но существуют законы Вселенной, через которые нельзя переступить. Есть рождение, взросление, старение и смерть. Там, где ты живешь, все так?

Маша в великом изумлении воспринимала этот странный поток сознания, этот медлительный, протяжный голос, лишенный интонации, она спохватилась, услышав вопрос.

«Мне надо что-то сказать, но как?» — подумала она.

— Так и говори, — ответили ей, — Я тебя понимаю.

В машиной голове роилось бесчисленное сонмище мыслей, даже скорее не мыслей, а обрывков мыслей. Она всегда чувствовала себя неловко в присутствии телепатов, боялась подумать что-то не то, и теперь чувствовала себя так же… еще хуже, теперь ее еще и пронзали вспышки ужаса и паники — ведь она продолжала погружаться. Хорошо хоть существо, что вознамерилось с ней пообщаться, вроде бы не проявляло агрессии.

— Зачем ты прыгнула в меня, если боишься?.. — спросило существо, видимо поймав что-то из ее мыслей, — Ты не знала? Ну конечно. А я радо. Мне хотелось почувствовать тебя, ты нравишься мне. Ты интересна. Стала интересна тогда, когда я почувствовало, как едкие капли из твоих глаз падают на мою поверхность… В них было столько… я переполнилось… и я послало своих помочь тебе… мне казалось, что никто никогда не может так страдать… Ты самое страдающее существо, которое прилетало ко мне… Было много… Но никто не страдал. Почему ты все время страдаешь?

Видимо у Маши в голове возник образ ее родного сине-зеленого шарика, маленького, беззащитного и одинокого…

— Ты боишься за свою планету?.. Но она не живая… Она просто — планета.

Теперь в голове девушки вспыхнули образы существ населяющих эту планету… мама… сестра… племянник… Вартан… бандит Паша… маленькая Оля…потом почему-то Красная Площадь и бой курантов, размеренный и чинный. Толпа в метро.

Голос какое-то время молчал.

— Я почти поняло, — сказал он наконец, — Что-то дикое… но ты это любишь. Всякая искренняя любовь достойна уважения… Я тоже люблю своих.

«Кто ты?!» — возопила Маша мысленно. Она уже, конечно понимала, но ей хотелось услышать ответ, хотелось услышать, как это существо само себя определяет.

— Ко-он.

«Но кто ты?!»

— Ко-он.

«А это озеро?»

— Часть меня. Как все — часть меня.

Голос помолчал какое-то время, потом произнес как будто задумчиво.

— Я не знаю, кто я. Давно я начало существовать, очень скоро закончу, хотя раньше думало, что это случится еще очень нескоро.

«Почему?» — подумала Маша и ее вдруг словно ударило потоком острых и сильных мыслеобразов, несущихся с огромной скоростью… Они ворвались, пролетели, кажется, за мгновение, и Маша все уже поняла.